— Евгений Витальевич, с чего театр начнет работу?
— В сентябре у нас первая премьера — пока мы сыграем ее не в театре, а на арендованной сцене театра Маяковского. «Шоша» по роману Зингера в постановке молодого талантливого режиссера Туфана Имамутдинова. С 1 октября петербуржец Андрей Могучий возвращается к репетициям своей пьесы «Цирко Амбуланте», в главных ролях Лия Ахеджакова и Альберт Филозов. Это оригинальная пьеса его и его соавтора, я знаю, что его интересовал сюжет «Дон Кихота». От него он и оттолкнулся. А дальше — фантазия режиссера. Я был на репетиции, как мне показалось, Дон Кихот — это Ахеджакова. Знаю, что они с Могучим давно мечтали поработать вместе. А с конца октября приступает к репетициям знаменитый немецкий режиссер Томас Остермайер. Он поставит свою любимую пьесу «Фрекен Жюли» Стриндберга. Если Бог даст и я к этому моменту поправлюсь, то, надеюсь, буду участвовать в спектакле.
— Расскажите, что случилось? Знаю, что вы повредили ногу во время репетиций спектакля «Калигула» в мае.
— Оступился, упал и получил травму. Я прооперировался в Мюнхене, сейчас прохожу реабилитацию, так что, надеюсь, все будет нормально. Я хожу на костылях. Но это очень симпатичные американские костыли, они так ловко придуманы: я быстро их освоил и теперь хожу быстрее, чем обычно.
— Дорогие они?
— Не знаю, мне их сразу после операции выдали.
— Как вам немецкие врачи?
— Я впервые оперировался за границей. У них все четко: если не надо оперировать, они не оперируют, если надо — они об этом говорят, и дальше человек сам принимает решение. И постоперационный период мне очень понравился: все продумано, не держат больше дней, чем нужно. Там особенно не разлежишься. Потом идет строгая, довольно тяжелая реабилитация, которой я стараюсь придерживаться, но все равно нарушаю: выезжаю на стройку. Надеюсь, к открытию сезона вы меня увидите уже идущим ровной, красивой походкой. Часть событий в связи с моей травмой пришлось притормозить, но в ноябре в Казани состоится фестиваль современного искусства «Территория». Тема этого года — «Запад—Восток». Мы повезем в Казань два спектакля — «Рассказы Шукшина» и «Бедную Лизу».
— Что нового появится после реконструкции?
— Дом — памятник культуры, поэтому мы старались сохранить все то, что осталось от Корша. Но после Корша появилось много наносного, весь этот сталинский ампир мы убрали — он противоречил изначальной задумке архитектора здания Дмитрия Чичагова. Художник Александр Боровский попытался соединить историческое здание театра Корша с требованиями XXI века. Театр маленький, он и раньше был антрепризным, необязательно было хранить декорации. Но сегодня задачи театра разные: и фестивали, и постоянные спектакли, поэтому нужны новые площади для хранения. Сделана пристройка сзади театра, где будет и пространство для хранения декораций, и малая сцена на 200 мест для дебюта молодых режиссеров. С основного входа выполнены важные работы: мы под зрительным залом ушли вниз и сделали там гардеробы и туалеты. Теперь люди смогут отдыхать и гулять по фойе, а не стоять в очередях с шубами: я еще помню такие очереди, когда я ходил туда, в филиал МХАТа. Большая сцена уникальна: сохранив пропорции, мы превратили зал в трансформер. Если режиссеру будет необходимо изменить пространство, то мы можем укатить весь партер под сцену, выровнять площадку до уровня сцены и размещать зрителей как угодно. Есть и оркестровая яма. И у нас теперь самая передовая аппаратура, нам даже трудно найти людей, которые умеют с ней управляться.
— Министерство культуры говорило о скором создании Ассоциации театров малых городов, возглавить которую будет предложено вам.
— В июне на театральном фестивале в Балакове министр культуры Александр Авдеев предложил это сделать. Я тоже был «за». До Нового года мы, надеюсь, это осуществим. А кто уж возглавит, я не знаю. Но театр будет принимать в этой Ассоциации очень активное участие. Театры малых городов — проблемное место, но перспективное. Эти театры могут стать градообразующими, когда вокруг этого очага культуры начинается жизнь, движуха. Я вижу, что там, где проводятся фестивали, меняется инфраструктура, кладутся дороги... Люди перестают уезжать из таких городов, я видел статистику. Это важное государственное дело, не просто самодеятельность, как я думал раньше. В провинции есть талантливые, по-хорошему сумасшедшие люди, потому что только фанатики могут делать театр на такую зарплату. Они надеются еще, что их поддержат. Если не мы, то кто?
