— Михаил Ефимович, вы, конечно, видите этот непрекращающийся обмен колкостями между Цискаридзе и Иксановым — ну доколе?
— Такого рода ситуации могут разрешаться только в работе. О чем сейчас должна идет речь? О сохранении творческой атмосферы в Большом. Потому что все, что произошло, — не результат банальных «внутритеатральных разборок». А у кого-то есть прямое желание дестабилизировать работу БТ. И на этом фоне Филин, как ни странно, был ключевой фигурой. Что я имею в виду? Ну не с Синайским же (главный дирижер) отношения выяснять. Ни с Маквалой Касрашвили (управляющая оперной труппой). Нет. Удар был нанесен по самому яркому персонажу из руководства БТ, самому публичному... это плохо репутационно и для Большого, и для страны: потому что повеяло чем-то декадансно-позапрошловековым; в этом во всем есть какая-то демонстративная театральность, дурная провинциальность.
— Но, слава богу, Филин пошел на поправку...
— Факт того, что он поправляется, утихомирил многие страсти. Надеюсь, Сергей внешне останется прежним красавцем, но и без этого ясно, что к работе он вернется. Теперь что касается конфликта Цискаридзе — Большой. Подчеркиваю: это не конфликт Цискаридзе — Филин, Цискаридзе — Иксанов. Я к Николаю Максимовичу как танцовщику отношусь с огромным пиететом. Понимаю, что творческий век короток, и танцовщик такого масштаба и успешности, как Цискаридзе, не может не задумываться о своем будущем. Как задумывался Владимир Викторович Васильев, который получил то, чего Николай Максимович добивается.
— По-моему, какие-то «альтернативные» предложения Николаю были, или, по крайней мере, на них намекалось...
— Я исхожу из простого. Чтобы стать худруком в Большом театре, надо пройти какую-то огранку, набраться опыта. У меня (в бытность министром) была идея, чтобы Николай Максимович стал худруком Академии хореографии; у Александра Авдеева была идея, чтобы Цискаридзе возглавил балет Новосибирского театра. Поехал же в конце концов Курентзис руководить оркестром сначала в Новосибирск, потом в Пермь... Прежде чем Васильев пришел руководителем в Большой, у него за плечами были самостоятельные постановки (к тому же не хочу сравнивать, но если Николай Цискаридзе — выдающийся танцовщик, то Васильев был настоящим танцевальным гением!). И Филина-то пригласили после того, как он, например, поработал в Театре Станиславского и Немировича-Данченко. Не говорю сейчас, кто кого любит, но вот назначь Цискаридзе худруком балета — не думаю, что для артистов это станет большой радостью. Так что, уверен, подобное назначение не было бы правильным.
— Тем более в атмосфере перманентного скандала...
— А просто должна существовать нормальная корпоративная этика. Но Николай Максимович поносит театр на протяжении уж скольких лет: началось это задолго до открытия Основной сцены. Цискаридзе постоянно говорил, что в БТ все плохо, и только он знает, как хорошо. И, надо отдать должное руководству Большого, — оно оставалось к этому толерантно (хотел бы это особо подчеркнуть). Не уверен, что в Метрополитен или в Гранд-Опера это терпели бы так долго, как это до сих пор терпят в Большом. Что создало, с моей точки зрения, атмосферу безнаказанности.
— Николай ссылается на закон: дескать, нельзя его уволить.
— Уволить можно кого угодно. Я знаю это и как бывший директор ВГТРК (когда приходилось увольнять, увы, много народу), и как министр культуры. Если б я был директором Большого, то сделал бы это давно вообще-то: у меня такого нервного запаса, как у Иксанова, не было бы. Но сейчас идет следствие по делу покушения на Филина, и увольнять Цискаридзе в процессе расследования юридически и этически некорректно. Хотя сам Николай Максимович о корректности давно забыл по отношению к коллективу, в котором работает. Но в принципе мысль, что его нельзя уволить, очень сомнительная.
— Но говорят же о влиятельных людях, которые за ним стоят...
— Я так скажу. Понятно, кто за ним стоит, кто его поддерживает. Да, это влиятельные люди. Но влиятельных людей такого уровня наберется в России десятка полтора-два. И если только двое из этих двух десятков его поддерживают — этого, видимо, недостаточно. Причем поддерживают, с моей точки зрения, из личных соображений. Николай Максимович прелестен в дружбе, наверное...
— Фамилий мы не называем?
— Необязательно. Но это точно не Владимир Владимирович Путин и не Дмитрий Анатольевич Медведев. А остальные все — менее влиятельные люди. Уж извините. Но вернемся к Большому: самое важное сегодня — собраться всем творческим силам вокруг профессионального и грамотного руководства и выпустить ряд премьер, в том числе балетных. Это единственное спасение для БТ, для его репутации.
— То есть смещать Иксанова сейчас не имеет смысла?
— Считаю Иксанова одним из самых опытных театральных управленцев России. Если не самым опытным (не умаляя достоинств ни Урина, ни Гергиева, с совершенно иной манерой руководства, ибо Гергиев не только выдающийся дирижер, но и уникальный менеджер своего таланта). Иксанов, демонстрируя отсутствие творческих амбиций, за 7–8 лет вернул БТ в «высшую лигу» оперных театров мира, где есть Ла Скала, Метрополитен, Гранд-Опера, а потом только идут все остальные.
Когда Иксанов принял хозяйство, у Большого был бренд, но не было театра. Теперь он наполнил название сверкающим содержанием (это и успех «Травиаты», долгое сотрудничество с Франческой Замбелло; грандиозная режиссерская плеяда от Фокина и Стуруа до Любимова и Някрошюса; все выдающиеся российские дирижеры за пультом, включая Плетнева; тот же Ведерников, сильно поднявший оркестр; привлечение Григоровича). И на этом этапе менять руководство неправильно. У Иксанова есть важнейшая черта: он понимает необходимость не только сохранения традиций, но и развития — позволяет экспериментировать...
— За что его так бурно многие критикуют.
— Правильно. Но без нового живого искусства — никуда. Понятно, что у Иксанова есть свои недостатки. Но у него (как у администратора без творческих амбиций) недостатков меньше, чем у художника, который теоретически мог бы возглавить Большой театр. Объясню: как ни странно, ГАБТ имел успехи НЕ тогда, когда им руководили крупные художники, мечтавшие сделать театр «своим». Вот Васильев как раз хотел, чтобы театр выражал его творческие устремления, но это на пользу БТ не пошло. Или же, напротив, театр «разрушали» несильные администраторы, ибо сразу проявлялась борьба кланов. Сегодня в Большом клановости нет. Конечно, когда у тебя 200 человек в балете, трудно сказать, что это коллектив единомышленников. Но конфликтности нет. Конфликтность создает Николай Максимович. А люди, естественно, смотрят: «Ах, он не боится сказать, что директор мерзавец и люстры своровал? И при этом его не трогают столько лет? Ага, значит, за ним кто-то стоит, значит, он имеет право...», — такая же логика обычно. Но вести дискуссию с Цискаридзе в таком ключе: «украли — не украли» — это себя не уважать. И вообще вести с ним дискуссию — себя не уважать.
— Однако ж сколько деятелей культуры поставили за него свои подписи в той некрасивой истории с письмом...
— Я первым написал в блоге, что деятели искусства поступили, мягко говоря, нехорошо. Но ввел-то их в заблуждение сам Николай Максимович! И что, после этого Иксанов его должен сильно полюбить? И что, Цискаридзе после этого легко может продолжать работать в театре? Нет, ну строго говоря? И ходить еще по всем каналам и газетам с видом обиженного ребенка? Ну это же простые вещи, на уровне детского сада: как можно дальше работать вместе? Я желаю Николаю Максимовичу, чтобы он нашел себя и свое место в жизни. Но твердо уверен, что это не место директора Большого театра или место худрука балета Большого. Говорю достаточно объективно. Я понимаю, Цискаридзе, человек амбициозный и темпераментный, пытается найти себя в момент перехода из одного качества в другое. Искренне ему сострадаю. Как все переживали, дергались, когда у него травма такая тяжелейшая была и он это испытание с честью выдержал. Вижу, как он мучается, но внутренняя ломка последних лет еще связана и с тем, что он выбрал ложный путь.
Что до Большого в целом — надо работать, вкалывать! Это принесет облегчение и Филину, и коллективу, и публике. Ведь счастье говорить о новых удачах и ругаться по поводу неудач, чем заниматься изучением сводок МВД.
