Все ради них — «бриллиантовых» квадратных метров в Газетном переулке, в элитном «доме композиторов», в трехстах метрах от Кремля. Три миллиона долларов или около того стоит сегодня свобода человека, этими метрами владеющего…
Наследство знаменитых родителей подчас превращается в проклятие для их детей. Особенно если дети, как это часто бывает, не обладают ни отцовским талантом, ни силой воли. Никто и ничто. Самое неудачное творение знаменитостей.
Не миновала чаша сия и любимую дочку композитора Лепина, ту самую Танечку, которой была когда-то посвящена легкомысленная новогодняя песенка.
«Ах, Таня, Таня, Танечка» — отец твой получил от власти сполна: денежные пайки, путевки, авторские, на которые можно было обустроить шикарную четырехкомнатную квартиру в Газетном переулке.
Ты была тогда юная и счастливая, еще не ведавшая своей судьбы.
«Рестораны, романы... Казалось, что это будет длиться вечно, — вспоминает Ирина Бутырина, аккомпаниатор композитора. — Я-то вовремя опомнилась, а Таня так и продолжала плыть по течению — неизвестно куда».
Широкая река возможностей и желаний со временем обернулась мутным ручейком, Таня. Замужем была коротко. Детей не родила. Папа протолкнул в творческий вуз, но лишь раз мелькнула в массовке на экране — и только.
В 1984-м композитор Лепин умер. Умерла и его жена и мать Татьяны и Леонида (сына композитора), балерина Рижского театра оперы и балета Милиция Артуровна Сварениекс. Оба они упокоились на престижном Ваганьковском.
Элитная квартира в Газетном, не раз служившая банкетным залом для советской аристократии, — суаре дотемна, домработница Груня, подносившая стерлядку по-русски, Дунаевский, Ростропович, Вишневская, Пугачева, Паулс, Михалков и музыка, музыка изо всех окон — пришла в запустение.
А вместе с ней в запустение пришла и ты, Таня.
Одноразовые мужчины, не одноразовые, сожитель, собутыльники — и все это на фоне парадного материнского портрета и рояля в пыли.
Знакомые не раз видели Татьяну Лепину в переходе на Пушкинской, но не рискнули подойти — уж слишком неприглядной она выглядела, неухоженная, опустившаяся баба. А кому нужны чужие проблемы?
СДЕЛКА С СОВЕСТЬЮ?
В марте 2010-го великолепная квартира в Газетном переулке, поделенная после смерти родителей пополам, между братом и сестрой Лепиными, Леонидом и Татьяной, была продана. Ее приобрела жительница города Электростали — запомним, это важно — Галина Тимонина. По ее словам, ее единственный сын — талантливый мальчик-скрипач, с пеленок мечтал жить в знаменитом «доме композиторов». А тут такая оказия…
Брат Леонид, инвалид первой группы, был давно парализован. В договоре купли-продажи напротив своей фамилии он поставил лишь невнятную закорючку. Хлопотами, связанными с продажей отцовской квартиры, занималась его жена — тоже, как это ни удивительно, Татьяна Лепина. Только не Анатольевна, а Ивановна.
Понимала ли Татьяна Анатольевна Лепина, когда родительское жилье уходило за бесценок, что она подписывает и зачем?
Известно только, что на руки положенных ей 8 миллионов 200 тысяч рублей, часть стоимости папиной квартиры, дочка композитора так и не получила. Еще одна крупная сумма — 7 миллионов 800 тысяч рублей — пошла на покупку новой квартиры Татьяне Лепиной на Бутырском Валу, в которую ее поместили после Газетного переулка, на самую границу Центрального административного округа города Москвы.
В августе 2010-го, в самую жару, когда в Подмосковье горели торфяники и из-за дыма было невозможно дышать, в гости к Татьяне Анатольевне пожаловал человек, которого до этого она ни разу не видела. Мужчину звали Сергей Фокин. Он был юристом. Сходить к Лепиной его попросила мама.
— В свое время мама дружила со многими знаменитостями, — рассказывает Сергей. — Она возглавляла московское представительство крупного предприятия в Риге и могла доставать дефицитные товары, что в те времена открывало практически любую дверь. В 1978 году на творческом вечере мама познакомилась с Милицией, Мими, женой композитора Лепина. Они общались почти до самой смерти Мими, да и потом мама периодически отзванивала на Газетный, разговаривала уже с Татьяной. И вдруг та… пропала!
По просьбе встревоженной матери Сергей Фокин сделал запрос о том, где теперь находится Татьяна Анатольевна Лепина. Следы привели на Бутырский Вал.
Какие-то «добрые» самаритяне приходили сюда, уже на новую квартиру, бесплатно ей наливали — а она и не отказывалась. Никаких бумаг, официально подтверждающих, что Татьяна Анатольевна, продав старую квартиру, получила за это на руки положенные деньги, не было. «Она плохо пахла, и в банк ее не пустили» — таков был ответ людей, ее туда сопровождавших.
Протрезвев, дочь композитора Лепина потребовала от Сергея Фокина, которого она считала своим адвокатом, одного: чтобы ее немедленно вернули в Газетный.
— Я понимал, что история темная, и не очень хотел в нее влезать, но мама… Воспоминания ее молодости… — разводит руками Фокин.
62-летнюю Татьяну Лепину взяли на поруки. Запретили пить. Ей был восстановлен паспорт. Начислены какие-то пенсионные — обнаружились знакомые, показавшие, что она когда-то вела концерты отца. Союз композиторов пообещал взять под опеку дочку своего автора. Независимый юрист, которого нашел Фокин, согласился вести это дело в суде и попробовать отбить у новых владельцев квартиру в Газетном. О ней, квартире, отныне не бравшая в рот спиртного и перевоспитавшаяся Татьяна Анатольевна Лепина вспоминала день и ночь. И все это время рядом с Бутырским Валом крутились какие-то непонятные личности, которые обещали Сергею крупные неприятности, если он тотчас же не отстанет от Лепиной и будет продолжать пытаться вернуть ее родительское жилье — кстати, даже несчастную хибарку на Бутырском, пока Лепина пила, эти товарищи незаконно попытались перерегистрировать на себя.
Честно говоря, я тоже не понимала, зачем Сергей во всю эту грязь ввязался. Ведь ясно было же, что история темная, тетка — мутная и не слишком-то достойная, то есть наоборот — достойная всех свалившихся на нее несчастий, и ничего, кроме больших проблем, помощь Лепиной принести не могла.
Но это личное мое мнение.
Сергей Фокин рассудил иначе. Он решил идти от противного — доказать, что в момент совершения сделки по купле-продаже родительской квартиры Татьяна Анатольевна Лепина не отдавала отчета своим действиям. В сентябре 2011 года Татьяна Анатольевна прошла медицинское обследование в психиатрической больнице, после которого ей был действительно поставлен диагноз — алкогольная деменция с частичными провалами памяти.
На мой взгляд, пойти по такому пути было страшной ошибкой, так как это делало Татьяну Анатольевну беззащитной как перед органами власти, так и перед людьми, купившими ее жилье, — она сама больше не могла защищать себя.
О необходимости назначить Лепиной опекуна были проинформированы органы опеки Тверского района. И 3 ноября 2011 года Тверской опекой было принято неожиданное решение. Опекуном Татьяны Анатольевны Лепиной стала… Татьяна Ивановна Лепина. Жена того самого единственного брата Татьяны — Леонида, которая, собственно говоря, и находила покупателей на квартиру в Газетном переулке, а также хлопотала по поводу переезда Татьяны Анатольевны на Бутырский Вал. Отношения между Татьяной Анатольевной и Татьяной Ивановной и при жизни родителей, по рассказам друзей, мягко говоря, были не слишком гладкими. Но ближе Татьяны Ивановны у Татьяны Анатольевны родственников (парализованный брат не в счет) не было.
Сразу после оглашения решения опеки Татьяну Анатольевну Лепину, даже не забрав у Сергея Фокина ее документы — паспорт и пенсионное удостоверение, — схватили и увезли в неизвестном направлении...
От иска по признанию недействительной сделки по Газетному опекунша Лепиной немедленно отказалась. И за себя, и за свою опекаемую. Делу по опеке придали закрытый характер, так как в нем, по словам представителей опеки Тверского района, содержались сведения медицинского характера. Сергея Фокина удалили из зала.
А Татьяну Анатольевну Лепину, как выяснилось позже, увезли в павловопосадскую психиатрическую больницу №15, где по воле опекунши она и должна была влачить свои дни. По закону коренная москвичка не может без веских причин содержаться, да еще и на протяжении стольких лет, в подмосковном лечебном учреждении. Но боже мой, Танечка, кого это теперь волновало?..
«Я В БЕДЕ»
— Мы разыскиваем нашу пациентку Татьяну Лепину уже более двух лет, — рассказали нам представители уже московского психиатрического диспансера №14, куда как частично недееспособную должна была поставить на учет Татьяну Анатольевну ее опекунша. Следов Татьяны Анатольевны не обнаружилось и в квартире Татьяны и Леонида Лепиных в Сокольниках, в которой — опять-таки вопреки закону — должна была с удобствами проживать опекаемая. Хотя по всем документам из опеки у нее там есть своя комната, кровать, телевизор и даже продукты в холодильнике, отличные условия для проживания.
Нет только самой Татьяны Анатольевны. Долгая история ее поисков привела наконец в Павловский Посад, где, по всей вероятности, она и содержится до сих пор.
В феврале 2012 года после шумихи в СМИ этим делом заинтересовались следственные органы. Разумеется, верилось в то, что ему будет дан законный ход. И я, как журналист, занимающийся этим делом, даже дала показания лейтенанту юстиции Следственного отдела по Тверскому району Москвы Максиму Кичигину, который клятвенно заверил, что Татьяну Анатольевну Лепину непременно найдут, а также накажут всех ее обидчиков.
Следователь встретился со мной, я передала ему все документы и контакты людей, так или иначе связанных с этой запутанной историей. Я высказала резонное предположение, что искать пропавшую следует именно в подмосковной психиатрической больничке, которая находится — были именно такие данные — в 20 минутах езды от Электростали (вспомним, где прежде обитала покупательница жилья в Газетном переулке Галина Тимонина), в Павловском Посаде.
Как я это узнала? Мне позвонила по телефону незнакомая женщина, которая сообщила, что у нее на руках находится записка Татьяны Анатольевны из сумасшедшего дома. Она готова передать это письмо адвокату Фокину — по просьбе самой Лепиной, с которой якобы лежала в Павловском Посаде. За записку при встрече пришлось заплатить. Но дело того стоило. На чистом листе бумаги неровный почерк, видно, что человек очень волнуется (орфография сохранена): «В отдел милиции Тверского района Москвы, отдел опеки в Сокольниках. Меня Лепину Татьяну Анатольевну насильно держат в больнице. Упекла меня сюда жена моего брата Лепина Татьяна Ивановна которая является женой моего брата Леонида. Я хочу вернуться домой на Газетный переулок. Сообщите моим адвокатам Сергею и Александру (нанятый Фокиным защитник. — Авт.), что я в беде. Не понимаю что происходит и почему мой опекун Лепина Т.И.».
Этот крик о помощи я также передала следователю Кичигину и попросила взять меня с собой в Павловский Посад, чтобы обнаружить Татьяну Анатольевну и, если получится, освободить ее. Кичигин как раз собирался туда ехать.
Следователь пообещал. Завтра, послезавтра, через неделю… Время шло. Дело с места не двигалось. Такой обходительный вначале, в конце концов лейтенант юстиции вообще почему-то перестал отвечать на мои звонки.
«ЗАЧЕМ ВАМ ЭТО ВООБЩЕ НУЖНО?»
Искать Лепину в «глухом» Подмосковье я отправилась в компании ее добровольного адвоката Сергея Фокина. Павловопосадская психбольница №15 похожа на отлично охраняемую средневековую крепость. Панорамный глазок в одной-единственной двери и кирпичный забор с колючей проволокой по периметру. Мы нашли эту «обитель скорби», проблуждав по местным лесам, наверное, часа полтора. На десятки километров вокруг — ни души.
Главный врач учреждения, заслуженный психиатр области Владимир Самуилович Слуцкин, принял нас в своем кабинете. «Зачем вы интересуетесь этой больной? — без обиняков начал он. — Скажу честно, Татьяна Анатольевна Лепина больше здесь не лежит. Вчера еще лежала, а сегодня уже выписалась. Куда выписалась? Этого я не знаю. Это решает ее опекунша, с которой у нашей бывшей больной очень хорошие и дружеские отношения…»
Уже потом я узнала, что это, оказывается, повсеместная практика: многие жители Москвы так «заботятся» о своих престарелых родственниках — отправляют их на доживание в отдаленные психиатрические больницы, где за стариками осуществляют необходимый уход. По закону такое, конечно, не положено — психически эти люди бывают совершенно здоровы, да и полис у них московский, но кто у нас нынче следует букве закона?
Еще есть, конечно, Федеральный закон «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», в котором четко прописано, как, где и кому должна оказываться такая помощь. Что невозможно без санкции суда держать больного годами в психиатрической лечебнице. Что даже душевнобольной — это все равно живой человек, и его мнение о том, что с ним происходит, какими препаратами его лечат и что ждет его в будущем, важно и значимо, не может оставаться без внимания. Что лежать такой больной по необходимости должен в том же городе, где он зарегистрирован. Конечно, если человек живет в Тмутаракани, то лечение в Москве, если такое возможно, скорее всего, принесет ему больше пользы, чем вреда. Но, когда человек живет в Москве, какого ляда, если все законно, везти его в больницу в Тмутаракань?
Много, очень много прописано в этом законе о правах российских психбольных. Ужасно то, что в нашем замечательном правовом обществе все это остается лишь на бумаге. А на деле, что и как творится за железными решетками, не знает никто.
Хотя чисто формально медики, конечно, могут отреагировать на ситуацию и даже организовать проверку (несколько проверок) того медицинского учреждения, где томится больной.
...Выйдя от психиатра Слуцкина, я тут же набрала телефон следователя — мой редакционный номер он опять упорно не взял. Тогда я позвонила с телефона Сергея Фокина — и, о чудо, сразу услышала знакомый голос.
— Вы знаете, что Татьяна Анатольевна исчезла из павловопосадской больницы? — гневно спросила я.
Он знал. Я поняла это по тому тону, которым он заговорил со мной: «Вы вообще не должны ее больше искать и о ней писать. У нее есть опекун, которая имеет на нее все юридические права. Она имеет полное право делать со своей подопечной все что угодно. В том числе и держать ее в больнице. А если вы будете упорствовать в своих поисках, то против вас возбудят настоящее уголовное дело — за клевету».
Через пару дней я узнала, что в отношении меня действительно проводится доследственная проверка на предмет привлечения к уголовной ответственности — за написанную статью. Меня нежно пугали…
«Отсутствуют достаточные данные для возбуждения уголовного дела по признакам преступления ч. 2 статьи 306 УК РФ в отношении журналиста Екатерины Сажневой, поскольку последняя соответствующим образом не была предупреждена об уголовной ответственности по статье 306 УК РФ. Кроме того, последняя добровольно заблуждалась…»
Также на меня лично подала в суд Татьяна Ивановна Лепина, которая посчитала, что ее доброе имя гражданина России и опекунши Татьяны Анатольевны Лепиной было втоптано в грязь, — она потребовала за это крупную денежную компенсацию. Почти два года длился суд.
За это время было снято несколько телевизионных программ, посвященных «делу Лепиной», из которых было очевидно, что эта история требует немедленного рассмотрения, так как в нем замешаны не только подмосковные врачи-психиатры, но и органы опеки Тверского района и, вполне вероятно, руководители муниципалитета.
Следователь Кичигин, не сумев отправить журналиста за решетку, по собственной воле или потому, что его об этом попросили, сдал материалы проверки в архив и посчитал свою миссию выполненной.
В итоге в ноябре 2013 года процесс Татьяны Ивановны Лепиной против журналиста был полностью Лепиной проигран. Справедливость вроде бы восторжествовала. Но куда делась выписанная якобы из больницы Павловского Посада Татьяна Анатольевна Лепина?
СЛЕДСТВИЕ ВЕДУТ ДЕПУТАТЫ
«Я настолько вошел в эту историю, для меня она теперь неотъемлемая часть жизни. Я живу ей. И сделаю все, чтобы рано или поздно Татьяна Анатольевна Лепина оказалась на свободе, а виновные наказаны. Это моя маленькая война за справедливость», — как-то сказал мне Сергей Фокин.
У меня все было не так запущено. Конечно, мне было жалко того, что статья не сдвинула дело с мертвой точки. Но и такое, конечно, бывает.
Куда делась выписанная психиатрами Лепина? Знакомые врачи объяснили, что, скорее всего, она по-прежнему лежит в той же самой больнице — вчера выписали, сегодня по просьбе опекунши опять положили. Всякое бывает. «Вообще-то, если ее поместили туда с алкогольной деменцией, то за два года на больничной койке, если не давали пить, болезнь могла и пройти сама по себе, но, чтобы подтвердить это, требуется новое освидетельствование», — бегло просмотрев документы по этому делу, обронил один из ведущих в области психиатров. Он попросил только не называть свою фамилию — мало ли что, а ему еще работать и работать.
Нет, никому до тебя не было и нет больше дела, Танечка, — что посеешь в этом равнодушном и эгоистичном мире, то и пожнешь...
Я уже начала забывать грустные подробности этой истории, когда мне позвонила Мария Львовна Королева, депутат муниципального образования Тверское. И выяснилось, что ничего не кануло в бездну. Королевой была создана рабочая группа, которая и занималась судьбой Татьяны Анатольевны Лепиной. «Я сама столкнулась однажды с такой же ситуацией, — рассказала мне депутат. — После смерти мужа ко мне домой пришли люди с удостоверениями МВД. Раздавались странные звонки. Меня, одинокого человека, запугивали, очевидно, для того, чтобы заполучить квартиру в центре Москвы. В моем случае это не удалось — Татьяне Анатольевне Лепиной повезло гораздо меньше.
По инициативе Марии Королевой была создана рабочая группа, которая полгода проводила собственное расследование дела Лепиной. Это прецедент — создать рабочую группу по истории одного-единственного человека. Муниципальные депутаты выяснили, что все написанное в статье — абсолютная правда. Жуткая, неприглядная, но правда. «Нами были собраны и посланы все необходимые документы, в том числе и в правоохранительные органы, но толкового ответа до сих пор нет, — продолжает Мария Королева. — Лепину невозможно даже заново освидетельствовать, так как ее держат в изоляции. Проведена огромная работа со стороны депутатов, сделаны запросы в 11 инстанций, в Следственный комитет и психиатрическую больницу, мы будем доказывать, что в отношении этой женщины совершено преступление, в том числе и органами опеки. Даже если Лепина тяжело больна, она должна лежать по месту жительства, а не в Павловском Посаде».
Сергей Фокин до сих пор стучится во все двери: спасите Лепину, судится с ее опекуншей, пытаясь хоть как-то сдвинуть это дело с мертвой точки.
Но бесполезно. Кстати, суд не раз просил привезти для дачи показаний саму Татьяну Анатольевну: несмотря на частичную недееспособность, она способна давать показания, — но ни разу эта просьба не выполнялось.
Между тем, не считая квартиры в Газетном переулке, только «авторские» композитора Анатолия Лепина в новогодние праздники, когда по всем каналам крутили мелодии из «Карнавальной ночи», составили сотни тысяч рублей. Куда идут эти деньги?
Кстати, квартира Татьяны Лепиной, полученная на Бутырском Валу взамен Газетного переулка, не оплачивалась ни родственниками, ни самой Татьяной Анатольевной уже два года. Возможно, что скоро это скудное жилье просто отберут за долги — и тогда Лепиной даже возвращаться после больницы будет некуда.
.jpg)
ЦИТАТА
Владимир Поддубный, главный психиатр Московской области:
«…ПРИ РАССМОТРЕНИИ И АНАЛИЗЕ ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ ЛЕПИНОЙ ТАТЬЯНЫ АНАТОЛЬЕВНЫ НАРУШЕНИЙ ПРОЦЕДУРЫ ГОСПИТАЛИЗАЦИИ НЕ ВЫЯВЛЕНО».
ВМЕСТО КОММЕНТАРИЯ
Редакция «НП» попросила прокомментировать сложившуюся ситуацию министерство здравоохранения Московской области. Выяснилось, что медики просто выполняют свой служебный долг. И на то воля опекуна.
«Мы рассмотрели Ваше обращение по вопросам, относящимся к компетенции Министерства, и сообщаем, что Лепиной Т.А. медицинская помощь оказывалась в рамках действующего законодательства.
…Оснований для привлечения главного врача ГБУЗ МО «ПБ№15» В.С.Слуцкина к дисциплинарной ответственности не выявлено».
