Строго говоря, фискальные аппетиты не ограничиваются повышением двух налогов и введением одного нового. Уже с 2016 года предполагается взимание взносов в фонд обязательного медицинского страхования со всей зарплаты. Сейчас взносы в 5,1% берутся только с доходов до 624 000 руб. в год (52 тыс. рублей в месяц без учета «тринадцатой зарплаты»). Министр финансов Антон Силуанов уже подсчитал, что только эта мера стоит 200 млрд рублей в год, которых многие из так называемого среднего класса недосчитаются в своих карманах.
Все это фискальное пиршество, конечно, затевается в интересах сбалансирования бюджета. Другого пути, уверен Минфин, в сложившихся условиях ограничений на внешнее финансирование нет. К тому же рост НДФЛ и возвращение налога с продаж поддержат региональные бюджеты, находящиеся, теперь Минфин это признает, в плачевном виде.
Замечательно. Почему есть опасения за сбалансированность федерального бюджета и чем вызвано преддефолтное состояние бюджетов регионов? Налицо перегрузка расходов. Каких расходов? Как правило, мало относящихся к стимулированию роста экономики — военных на федеральном уровне и социальных — на региональном. Именно на региональные бюджеты возложено основное бремя реализации майских (2012 года) указов Владимира Путина, которые, как публично заявляет президент, должны быть выполнены, что бы ни происходило с экономикой. Что делает правительство? Оно решает довести ситуацию до полного экономического абсурда и сохранить не слишком нужные экономике расходы, ставя на кон саму экономику. И вот этому альтернативы якобы нет.
У Юрия Никулина есть замечательный афоризм: «Халтура в цирке — это самоубийство в целях наживы». То же самое можно сказать об анонсированной новой налоговой политике. Цирк, одним словом.
Что происходит с экономикой сейчас? Она топчется вокруг «нулевого роста». Новые налоги ее окончательно опрокинут. Минфин этого не знает? Знает прекрасно, не случайно предлагается увеличить налоги, как раз кризисоустойчивые. Не в том смысле, что они, как тараканы, переживут века и любой кризис, а в том, что налоговики взимают НДС и НДФЛ (в отличие, скажем, от налога на прибыль) вплоть до кончины (банкротства) предприятий. То, что рост поборов это банкротство только приближает, в расчет не принимается.
Я уж не говорю о том, что действия наших финансовых властей напрямую противоречат друг другу. ЦБ борется с инфляцией, а Минфин введением налогов с продаж цены, конечно, пришпорит.
Минфин трогательно заботится о будущем бюджете. Сейчас положение парадоксальное. Экономика одной ногой в кризисе — банк HSBC по итогам двух последних кварталов уже уверенно подсчитал, что российская экономика бесспорно в рецессии, а федеральный бюджет, несмотря ни на что, профицитен. Его доходы растут в 3–4 раза быстрее, чем экономика, что здоровье экономики, в отличие от бюджетного здоровья, никак не укрепляет. Ну и что важнее — здоровье бюджета или экономики?
Вопрос только кажется риторическим. На самом деле приоритет интересов государства над экономикой — это знак сегодняшней российской политики, экономической и не только. Если так пойдет дальше, то государство экономику окончательно съест. То есть экономика, конечно, останется, но вместо ее рыночных двигателей, двигать ее будет исключительно государство. Знаком такого нового старого отсчета может стать переход к эмиссионному финансированию инвестиций, о соответствующей опасности уже публично предупреждала председатель ЦБ Эльвира Набиуллина. В российском варианте он не будет иметь ничего общего с тем, что делают ФРС США или ЕЦБ по двум базовым причинам: во-первых, финансовые рынки США и Европы по своему развитию не чета российскому рынку, а во-вторых, доллар и евро — мировые валюты. Логический следующий шаг за эмиссионной инвестиционной политикой — реинкарнация Госплана.
