Новость из России об «электронных визах» была с удивлением встречена и в Европе. В то время как ситуация с COVID-19 остаётся неопределенной, а некоторые из европейских лидеров призывают держать границы на замке, как минимум, до конца года, Россия демонстрирует чудеса гостеприимства. Однако в «дорожной карте» выхода из карантина, которую представила Еврокомиссия, открытие внешних границ ЕС стоит в самом конце, и для кого мы так спешим – загадка.
Тем не менее, инициатива, с которой новый президент РСТ Андрей Игнатьев вышел к главе Ростуризма Зарине Догузовой, не только, похоже, поддержана административным ресурсом, но и сопровождается заметной информационной кампанией. Причем об «электронных визах» с воодушевлением пишут не только профильные туристические, но и крупные СМИ. При этом трудно, например, объяснить тот факт, что 28 апреля на сайте ведущего информагентства вышла новость пятимесячной давности: «Почти треть европейцев планирует путешествие в Россию». Как выясняется из текста, вывод сделан на основании данных соцопроса, проведенного в конце 2019 года. Интересно было бы глянуть на европейца, к которому социолог обратится с подобным вопросом сейчас…
Если же отвлечься от «лоббистских игр», и трезво оценить возможный экономический эффект от введения электронных виз, выводы, думается, будут не столь однозначными. Визовые послабления, вводившиеся Россией за последние годы, показали, что выигрывает от них кто угодно, но не российская экономика. Самый яркий пример – соглашение о безвизовых групповых поездках, заключенное с Китаем в 2000 году. Оно привело к появлению в России посредника-монополиста - ассоциации «Мир без границ», получившем, по данным СМИ, за 2016-2017 годы по $15 с каждого ввезенного в нашу страну туриста из Поднебесной. Приезжая в Россию, китайцы пользуются, согласно расследованию «Коммерсанта», как правило, услугами только своих «серых» гидов, питаются в ресторанах, которые держат их же земляки, закупаются в «закрытых» китайских магазинах, рассчитываются наличкой, без каких-либо фискальных документов и т.д.
История слишком известная, чтобы пересказывать её еще раз. Кроме того, новой российской реальностью стали горы мусора, остающиеся после туристов, а также вольные интерпретации фактов нашей истории китайскими гидами. Например, Царь-Колокол, по их распространенной версии, треснул из-за того, что по нему из пушки пальнул пьяный император Петр I. А Василием Блаженным звали «личного охранника» царя Иоанна Грозного… Дошло до того, что писатель Татьяна Толстая публично предложила построить копию Петербурга специально для китайских туристов – где-нибудь в Сибири.
Что же касается Дальнего Востока, то здесь о пользе электронных виз лучше всего говорит статистика: 80% въезжающих по ним составляют те же китайцы, цели визитов которых далеки от туризма. То есть, де-факто упрощенный въезд лишь ускорил нелегальную экономическую экспансию Китая в Приморье.
Можно обратиться к анализу опыта соседей – Белоруссии, власти которой в 2017 году в одностороннем порядке ввели краткосрочный «безвиз» для граждан 80 стран. Если верить официальным статистическим данным, позитивная динамика есть, однако её связь с послаблением визового режима неочевидна: так, в «безвизовом» 2017 году Беларусь посетило меньше иностранных туристов, чем в «визовом» 2015-м.
Эти данные наглядно говорят о том, что сложности с оформлением виз не являются главным барьером для роста въездного турпотока. Чтобы привлечь больше туристов, нам нужно первым делом развивать туристическую инфраструктуру, заниматься маркетингом и продвижением России как туристического направления на международном рынке. А простое введение электронных виз, как считают многие представители турбизнеса, «революции» не произведет. Европейцам важно, чтобы было, что посмотреть, где комфортно пожить, вкусно поесть, а сложности с получением визы – это лишь раздражающее, но не критическое препятствие.
Думается, не выдерживает критики и предостережение Ростуризма, что «Россия недополучит около 1 млн туристов, а бюджет — около 100–110 млрд руб.», если не принять нормативные документы об электронной визе к 1 сентября 2020 г. Средний бюджет поездки иностранного туриста в Россию составляет около 140 тыс. рублей. Само собой, в бюджет попадет лишь часть из этих средств, которая сопоставима с суммой от консульских сборов за оформление виз иностранцам. Так что бюджет дополнительных доходов от введения электронных виз в 2021 году, скорее всего, не получит.
Причина неожиданной активизации обсуждения электронных виз может быть и вполне приземлённой. Не секрет, что РСТ в марте возглавил человек, долгое время занимавшийся визовым бизнесом. «Как заработать миллионы на визах для россиян» – так называлась статья, вышедшая в 2011 году в газете «Ведомости», где Андрея Игнатьева называли одним из бенефициаров почти всех официальных «шенгенских» визовых центров в России. Разве можно удивляться, что его первой же громкой инициативой на посту президента РСТ как раз стало «ускорение» электронных виз?
Но главным недоразумением во всей этой истории остается всё же выбранное для инициативы время. О каком упрощении визового режима мы говорим, когда многие страны вообще закрыли границы и не планируют их открывать, как минимум, до конца лета? Эпидемия COVID-19 в России ещё не вышла даже на плато, а в «вылечившемся» Китае начались новые вспышки. Согласитесь, не выглядит ли на этом фоне настойчивое лоббирование электронной визы не только безответственным, но и, не побоюсь этого слова, откровенно циничным?
