Большинство экспертных мнений по этому животрепещущему вопросу (пожалуй, кроме мнения Алексея Кудрина, который во втором кризисном пришествии уверен) сводится к одному — если за голову не возьмемся, ухудшения ситуации не избежать.
По мнению директора департамента стратегического анализа ФБК Игоря Николаева, борьба с кризисом у нас в стране как таковая отсутствует — у нас даже нет своей антикризисной программы. Вернее, она есть, но статус официального документа так и не обрела. А те меры, которые предпринимает правительство, направлены далеко не на стабилизацию экономики.
— Мы везде говорили, что наша антикризисная программа отличается социальной направленностью. Но не могут социальные меры быть антикризисными! Они могут лишь смягчить последствия, но никак не приведут к росту экономики! — горячится Николаев. Проще говоря, власть заранее сложила оружие: бороться бесполезно, будем готовиться расхлебывать последствия. Как считает Николаев, мимо внимания правительства прошло два фактора, которые могли бы вытащить страну из кризисного провала — поддержка спроса и инвестиций в основной капитал. По такому пути пошел, например, Китай: за счет внутреннего спроса рост ВВП в первом квартале этого года составил 6,1%. “Нам бы такой кризис”, — вздыхает Николаев. Кризисный пик эксперт прогнозирует на конец 2009-го — начало 2010 года.
А вот перед рынком труда долгожданное дно еще даже не замаячило. По оценке руководителя Центра социальной политики Института экономики РАН Евгения Гонтмахера, в ситуации с безработицей мы в кризис только-только начинаем входить. Сегодня, по самым оптимистичным оценкам, потерявших работу в России насчитывается более 8 млн. человек. “Понимания, как из этой ситуации выбираться, у нас нет”, — разводит руками Гонтмахер. Спасти рынок труда, по мнению эксперта, может только бизнес — если будет создавать дополнительные рабочие места. А как его заставить? “Необходимо бизнесу предоставить более свободный режим. Свободу реальную, а не как сейчас: встретились, пообщались, погладили по плечу и отправили обратно в жестокую реальность”, — говорит Гонтмахер.
