«Пять минут» и вся жизнь
Запылившиеся искусственные незабудки в каменном горшке. Только фамилия, имя и годы жизни. Анатолий Лепин.
Возле этой могилы на Ваганьковском давно уже не лежат новые венки. Забытое, тихое место. Здесь покоятся знаменитый некогда композитор и его жена.
Маэстро и балерина.
Обласканный властью орденоносец, автор гимна Латвийской ССР, сам латыш по происхождению, в историю советской культуры Анатолий Лепин навсегда вошел 28 декабря 1956 года. В день премьеры «Карнавальной ночи». «Если вы, нахмурясь,/Выйдете из дома,/Если вам не в радость/Солнечный денек...» «Лепин — полноправный соавтор моего фильма», — во всех интервью признается Эльдар Рязанов.
Типичнейший представитель тогдашней творческой элиты Анатолий Лепин получил за свой талант от власти даров сполна. Государственные премии, творческие встречи, спецпайки. Шикарная четырехкомнатная квартира в Газетном переулке, 13. Пять минут от Кремля. ЖСК «Советский композитор». Стены этого дома помнят Дунаевского, сюда захаживал Ростропович под ручку с Вишневской. Светские беседы дотемна. Распахнутая крышка рояля. Домработница Груня (Маша, Даша, Стеша), подающая стерлядку. Суаре по-советски.
В урожденной Сварениекс, жене Лепина Мими, как выяснилось, текла «голубая» кровь, которую в эпоху позднего застоя уже не было принято скрывать, а наоборот, гордиться: «никуда ее, породу, не денешь!».
Парадный портрет Мими в балетной пачке висел на стене огромной и совсем не коммунистической с виду гостиной в Газетном переулке. У Мими были аристократические пальцы, едва заметный прибалтийский акцент и еще менее заметное, только среди своих, пренебрежение к тем, кто ей не ровня. В стране победившего социализма от каждого брали по способностям.
Но каждый в итоге получал то, чего достоин.
А пока вся страна дружно распевала за праздничным застольем: «Ах, Таня, Таня, Танечка,/С ней случай был такой...» — в доме действительно подрастала трехлетняя Танечка. Единственная обожаемая дочь композитора. Достойная всего. Ей он, кстати, и посвятил эту песню. Точная копия отца. Сына Леонида, по рассказам друзей, он так не любил.
— Татьяна росла умной, но непростой девочкой, — вспоминают знакомые семьи. — Она взяла от Мими ее характер. Танечке ни в чем не было отказа! Но таланты родителей, Таня, увы, не унаследовала...
«Я не хочу говорить о ней!»
— О, у нас была бурная молодость! — вспоминает аккомпаниатор Анатолия Лепина Ирина Бутырина. — Рестораны, романы... Казалось, что так будет вечно. Я вовремя опомнилась, а Таня так и продолжала плыть по течению, замуж не вышла, детей не родила.
Балтийское взморье. Дача в самом центре Латвии. Пряный и горький аромат рижского бальзама. Смятая постель. Ах, Таня, Таня, Танечка... Попрыгунья-стрекоза.
В 1984 году композитор Лепин скончался. Были пышные похороны от Союза композиторов, и обещания не бросить безутешную вдову, детей. Впрочем, дети были вполне уже себе взрослые. Леонид выбрал супругу по своему собственному вкусу — тоже, кстати, Татьяну. Но, увы, по слухам, она не пришлась по сердцу благородной Мими. И поэтому, видимо, даже не взяла фамилию мужа, осталась Нефедовой.
В родительском доме молодых не слишком привечали. Татьяна же продолжала жить с матерью. О чем думала она, глядя на гроб отца, на мгновенно состарившуюся благородную Мими? Осознавала ли, что прежней жизни — благополучной и праздной — пришел конец?
— Все она понимала, — считают знакомые. — Да, Анатолий Яковлевич протолкнул обожаемую дочку в музыкальное училище, да, она объявляла пару раз номера в его концертах, ездила с ним на гастроли — но это все.
Дом в Газетном переулке приходил в запустение. Лишь парадный портрет юной Мими — как напоминание о былом великолепии.
— Как-то, это было в конце
Последней, кто тесно общался с Лепиными, была известная журналистка Гуна Голуб, которая вскоре после смерти Анатолия Яковлевича написала книгу о композиторе. Но, когда сейчас я позвонила ей, Гуна Антоновна наотрез отказалась говорить о Лепиной.
— Я не понимаю, какое отношение к творчеству композитора может иметь жизнь его дочери? Он был светлый человек, очень талантливый. О его музыке и нужно писать! А о ней я беседовать не хочу, — в ее голосе от волнения тоже проскальзывают железные прибалтийские нотки.
Да, возможно, творчество композитора Анатолия Лепина никак не связано с неудавшейся жизнью женщины по имени Татьяна Лепина.
Но он был отец, а она — дочь. И именно Татьяне после смерти матери в 2008 году досталась великолепная квартира в самом центре исторической Москвы. Разумеется, напополам с братом Леонидом, к тому времени парализованным инвалидом. «Если бы тогда на Пушкинской я не прошла мимо, если бы остановилась и заговорила с Таней, возможно, мне удалось бы предотвратить беду. Я чувствую свою вину за то, что произошло с ней дальше», — сокрушается Ирина Бутырина.
Старые связи
— Как я узнал о Татьяне Лепиной? Это все мама. Вспоминала молодость, старых друзей. В брежневские времена у мамы была возможность доставать дефицит, первые кнопочные телефоны, которые тогда производились в Риге, а еще малахитовые аппараты «под старину» — мама руководила московским представительством этого предприятия, она дружила со многими знаменитостями, — рассказывает Сергей Федоров. — С Мими Сварениекс мама познакомилась в Риге в 1978 году на творческом вечере. Они общались до смерти Мими, да и потом мама периодически звонила на Газетный, говорила с Татьяной. В начале
Грязная панелька на самой границе Центрального административного округа. Вонь от мусорки. По подъезду шмыгают крысы.
— Я пришел туда в августе
Татьяна Анатольевна вообще не очень понимала, что происходит. Какие-то люди привезли ее сюда, каждый день приезжали и наливали самой дешевой водки. Она не помнила, где находится ее паспорт. Что случилось с квартирой родителей? Никаких бумаг, подтверждающих, что она ее продала, у нее на руках не было. Единственное, что осталось, — портрет матери. Татьяна Анатольевна потребовала от Сергея, чтобы тот немедленновернул ее домой.
«Честно говоря, я не очень хотел в эту темную историю влезать. Но мама — она скучает на пенсии, и эта ее ностальгия по молодости... Мама ужаснулась: надо помочь человеку!»
Татьяна протрезвела. И — прочитала в оригинале Шекспира. Запела под Эдит Пиаф грубым голосом. Она могла часами вспоминать свое детство, но не помнила, что случилось даже вчера.
— Я выяснил, что вместе с братом она продала родительскую квартиру некой Галине Тимониной, жительнице Электростали, — объясняет Сергей Федоров. — Так как Леонид Лепин — инвалид первой группы и самостоятельно не передвигается, то этой сделкой по генеральной доверенности рулила его жена. Та самая Татьяна Нефедова, которая незадолго до заключения договора купли-продажи после многих лет супружества вдруг поменяла свою девичью фамилию на Лепину. Да, она стала тоже Татьяной Лепиной, только Татьяной Ивановной.
Алкогольная деменция. Распад личности.
Что она подписала, когда и зачем?
— Наверное, в рамках нынешней морали мои дальнейшие действия и выглядят странными, но я все же решился ей помогать. Я не наивный человек, но на первый взгляд вся эта афера с квартирой выглядела настолько явным мошенничеством, что я подумал: у меня все получится. Я договорился с юристом, который согласился вести дело Татьяны Лепиной о признании договора купли-продажи недействительным. Стал звонить старым друзьям ее семьи. Связался с Союзом композиторов. Она ведь даже пенсию себе не оформила! Ни дня трудового стажа! Пришлось находить людей, которые когда-то работали с Лепиным, они засвидетельствовали, что Татьяна периодически вела концерты отца, и Пенсионный фонд начислил ей за это какую-то малость.
После того как Сергей вмешался в дела Татьяны, на Бутырский Вал заявились неизвестные люди — они угрожали Татьяне, Сергею и адвокату, которого нанял Сергей.
«Ты в это дело зря полез, — говорили друзья, вращающиеся в высоких сферах. — Неужели же ты думаешь, что квартиру в Газетном купила себе какая-то тетка из Электростали? Она только прикрытие. По шапке как бы не получил. И ради кого — ради опустившейся алкоголички!»
— Да, я не считаю, что Татьяна Анатольевна прожила правильную жизнь, что она приятный и легкий человек, но ведь это не повод, чтобы отнимать у нее наследство ее родителей? — спрашивает меня Сергей, когда я тоже начинаю недоумевать, зачем он во все это дело влез. Восстановил паспорт. Оформил страховой полис, медицинскую карту, инвалидность первой группы... Забрал у нотариуса копию договора купли-продажи квартиры. По нему Татьяна Анатольевна должна была получить на свой счет восемь миллионов двести тысяч рублей. Еще семь миллионов восемьсот тысяч рублей перечислялись продавцу ее нынешней квартиры. Вскоре выяснилось, что даже хибарку Татьяны Анатольевны на Бутырском Валу пытаются перерегистрировать на себя по договору дарения какие-то третьи лица. «При таком раскладе Татьяна Анатольевна вообще осталась бы бомжом».
— Ну и осталась бы. Она вам кто — тетя, жена? — удивляюсь я.
— Понимаешь, она ведь тоже человек.
13 октября 2010 года в Тверском районном суде состоялось судебное заседание, на котором впервые вскрылись факты незаконности совершения договора купли-продажи квартиры Анатолия Лепина. А 14 октября 2010 года Татьяна Лепина исчезла. От ее имени в суд пришел ее новый представитель некто господин Герасимов, который заявил, что Лепина отказывается от иска. И что она нотариально заверила свой отказ в городе...Электростали. В ее квартирке на Бутырском Валу за один день поменяли замки. Был отключен городской телефон. Сергей обратился в прокуратуру, но ему дали понять, что он исчезнувшей гражданке абсолютно никто и, значит, не имеет права ее искать.
— Мама плакала и причитала. Тогда я подумал, что это судьба. То есть не судьба... Я постарался выкинуть Татьяну Анатольевну из головы. Я и так потратил слишком много сил и средств на нее, — возвращается Сергей в нашу жестокую реальность. — Но несколько месяцев спустя мне раздался звонок...
Звонил хирург из павлово-посадской районной больницы. Он сказал, что на следующий день ему предстоит ампутировать часть ноги у некой Татьяны Анатольевны Лепиной, пациентки местной психиатрической больницы № 15. В бумагах написано, что у нее гангрена. Есть даже решение суда об ампутации. Но ему, доктору, кажется, что пальцы вполне можно сохранить. К тому же Лепина не выглядит такой уж невменяемой — вообще не очень понятно, на каких основаниях ее, москвичку, держат в областной психушке, да и сама она без конца твердит, чтобы позвонили в Москву ее личному помощнику. И если он, Федоров, этот самый помощник и есть, то пусть приезжает и ее забирает. А он, врач, всего лишь выполнил свой гражданский и профессиональный долг.
— Ну наконец-то! — это было первое, что услышал Сергей, когда вошел в больничную палату.
Взлохмаченная, худая, в казенном халате без пуговиц, увидев Сергея, Татьяна Анатольевна едва приподнялась с кровати и тут же взяла быка за рога: «Я тебя долго ждать буду, а? !»
Бабушку делят по частям
— Мне с адвокатом дали возможность ее забрать под расписку. Но по дороге позвонили и предупредили, что из Павловского Посада за нами уже несутся два джипа, что кто-то сообщил о случившемся и нам надо быстрее уезжать. Это было как в американском кино. Мы от кого-то скрывались. Татьяна Анатольевна написала заявление в Генеральную прокуратуру, что боится за свою жизнь. Я сразу же отвез Татьяну Анатольевну к другому врачу, и тот подтвердил, что необходимости в срочной ампутации нет, хотя положение с ногой запущенное: в психиатрической больнице, похоже, за ней не следили, кто-то, видимо, захотел, чтобы Лепина осталась навсегда прикованным к постели инвалидом и никуда не рыпалась.
Куда Сергей мог ее отвезти — только к своей матери. «В первый же день, когда Татьяна Анатольевна случайно увидела в шкафу бутылку водки, мы подумали, что она снова захочет выпить. Но она только мотанула головой: „Не буду!“ И курить бросила. С ней же раньше невозможно было разговаривать. Барские замашки, взгляд сверху вниз. А тут — тихая такая, посуду попросилась помыть. Видно, стала понимать, что не все в этом мире крутится вокруг нее. Я просто не узнавал Татьяну Анатольевну. Первоначально я снял ей квартиру неподалеку, но постепенно мама стала говорить: пусть живет у нас, она мне не мешает. Вот вы говорите: раз кто-то по характеру дерьмо, то ему поэтому не стоит помогать. Ну а если он вдруг изменится? Если смысл моего участия в судьбе Лепиной заключался еще и в том, чтобы она стала человеком?..»
Новый, 2011 год они отпраздновали вместе. Татьяна Анатольевна тихонько пила сок, смотрела «Карнавальную ночь» по телевизору. Сергей предложил ей позвонить брату Леониду и его жене, поздравить их с праздниками.
«Танька?.. — послышался в трубке слабый мужской голос. — Пшла на ..., Танька!»
Сергей по-прежнему был для Лепиной никем. И хоть нанятый им адвокат защищал ее интересы в суде, правовые отношения между ними оставались зыбкими. Было решено, что для признания сделки с квартирой недействительной лучше всего добиться признания Татьяны Анатольевны частично недееспособной. Доказать, что она не осознавала тогда, что подписывала, и поэтому ее болезненным состоянием воспользовались аферисты... На квартиру на Бутырском Валу Федоровым был оформлен договор ренты с пожизненным содержанием Лепиной. То есть отныне Сергей имел право заботиться о Татьяне Анатольевне и ее делах.
Сергей известил о случившемся Союз композиторов. Те посочувствовали, но реально помочь ничем не могли: в конце концов, Татьяна Лепина не была членом их организации...
— Даже если бы нам удалось отсудить квартиру в Газетном, понятно было, что квартиру на Бутырском пришлось бы вернуть, но и самостоятельно Татьяна Анатольевна в родительской квартире бы жить не смогла. Я предлагал вариант, при котором в этом доме открылся бы музей старых советских композиторов, не только Анатолия Лепина, но понятно, что это были несбыточные мечты, — вздыхает Сергей. — Мы обращались за помощью во все инстанции — в тверскую опеку, в прокуратуру, в полицию, — толкового ответа ниоткуда не было. Вот ты говоришь: зачем я все это на полпути не бросил, подозрительно как-то... А я просто не привык проигрывать. Я сам из очень благополучной семьи, а тут, когда впервые столкнулся с такой вопиющей и наглой несправедливостью...
Для того чтобы расплатиться с адвокатами, пришлось продать часть дачи Татьяны Анатольевны в Латвии, того самого материнского «родового имения» — скромного домика в деревне Икшеле, в котором семья не жила двадцать лет.
Сергей Федоров официально попросил назначить его опекуном частично недееспособной Татьяны Лепиной. Или, если есть какие-то сомнения, назначить ее опекуном государство. О чем были проинформированы органы опеки Тверского района. И 3 ноября 2011 года по этому вопросу было принято решение. Опекуном Татьяны Анатольевны Лепиной стала... Татьяна Ивановна Лепина (бывшая Нефедова написала об этом заявление), ее «ближайшая» родственница и отныне тезка. Та самая жена брата Леонида, которая занималась продажей их родительской квартиры. Сразу после оглашения решения Татьяну Анатольевну Лепину увезли в неизвестном направлении...
От иска по Газетному опекунша Лепиной сразу же отказалась. Дело объявлено закрытым, так как, по мнению суда, в нем есть сведения медицинского характера.
19 января заявление Сергея в Тверском суде о назначении ненадлежащего опекуна оставили без удовлетворения.
С тех пор из старых друзей Татьяну Лепину больше никто не видел. В доме в Сокольниках, где она якобы должна теперь проживать вместе с опекуном, ее тоже нет. Прокуратура ЦАО и Преображенского района Москвы изучают обстоятельства ее исчезновения, но пока тщетно. В психоневрологическом диспансере № 14 по месту прописки, куда назначенная опекунша должна была сразу же поставить Татьяну Анатольевну на учет, их так ни разу и не видели.
«Вообще-то это нонсенс, у нас такого никогда прежде не бывало, чтобы пропала больная, — в неофициальной беседе подтвердили в ПНД № 14 „МК“. — Документы Лепиной к нам пришли, а где она сама — никто не знает».
Разумеется, я позвонила Татьяне Ивановне Нефедовой-Лепиной и попросила объяснить — куда делась ее невестка?
«Танька?.. — раздался вдалеке дребезжащий мужской голос. — Пшла на ...!»
Я предложила Татьяне Ивановне встретиться и обсудить данную проблему. Но та, сославшись на занятость, согласилась лишь поговорить по телефону.
— Татьяна Анатольевна Лепина никуда не пропала. Она находится за городом, в очень хорошей больнице, лечится там, дышит свежим воздухом. 3 ноября состоялся суд. С 4 ноября она лечится там.
— На каком основании коренная москвичка лечится где-то в области?
— Это наши домашние дела. Они никого не касаются. Я, наоборот, считаю, что спасла свою родственницу от банды «черных риелторов», которые хотели отнять у нее квартиру на Бутырском Валу, захватить ее имущество. Ради этого все ими и затевалось. Ни о какой помощи с их стороны речь, я уверена, не шла.
— Но разве «черные риелторы» станут обращаться в правоохранительные органы и СМИ, чтобы разрешить эту ситуацию? И разве «черные риелторы» продали некой Галине Тимониной квартиру ее родителей в Газетном переулке? Извините, но Татьяна Анатольевна в течение года жила не в больнице, а дома у этих людей. А как только вы стали ее опекать — на следующий же день она пропала, и два месяца от нее ни слуху ни духу.
— Повторяю: это наше личное дело, и оно никого не касается. Я ее опекун. Два раза в месяц я ее навещаю, этого вполне достаточно.
— Могу ли я тоже ее увидеть и убедиться в том, что она жива?
— Нет, не думаю. Она очень плохо себя чувствует. На днях ей отняли пальцы на ноге — это была вынужденная мера. Они у нее гнили. Извините, я больше не могу говорить...
В спорной квартире в Газетном переулке, как рассказывают соседи, пока никто постоянно и не живет. Вечерами ее окна темны. Кроме Сергея Федорова, который поднял на уши уже половину Москвы, дочь легендарного композитора никто не ищет.
Скорее всего она, как и раньше, находится в психиатрической больнице № 15 Павловского Посада, что, по странному совпадению, расположен всего в 25 километрах от города Электростали, где была прописана Галина Тимонина, купившая бывшую квартиру композитора Анатолия Лепина в Газетном переулке.
Просьба считать данную публикацию официальным заявлением в Генеральную прокуратуру и Уполномоченному по правам человека РФ.
