От былой секретности самой совершенной радарной станции в мире не осталось и следа. Здесь регулярно бывают журналисты и даже блогеры, а любой желающий может в подробностях рассмотреть расположение объекта на спутниковых картах популярных поисковиков. И тем не менее от первого взгляда на, казалось бы, знакомую по многочисленным фото «пирамиду» РЛС захватывает дух.
Располагается комплекс на севере от столицы, прямо на подмосковной «бетонке». Ничем не примечательный поворот без каких-либо указателей, стандартный для любой военной части КПП, две использующиеся в роли памятников отслужившие свое ракеты, и вдруг, объехав стену из щитов биологической защиты, закрывающих от излучения прилегающие постройки, понимаешь, что оказался внутри идеально круглого ровного пустыря диаметром 2 километра, посредине которого возвышается абсолютно фантастическая конструкция.
Сразу становится ясно, что «Дон-2Н» строили для будущего. Пока за океаном снимали «Возвращение Джедая», под Москвой фактически строили один из модулей «Звезды смерти». Белая усеченная пирамида высотой 33 метра, с выделяющимися круглыми «окнами» для приемных радаров и другими технологическими отверстиями, не оставляет сомнений в том, что командно-административная система управления экономикой способна творить чудеса, пусть и ценой невероятных издержек.
Правда, внутри этого пришельца из будущего контраст с внешним обликом режет глаз: чисто визуально коридоры и переходы МРЛС выглядят как что-то среднее между среднестатистическим НИИ и заводом. Ясно, что это только видимость: формально в здании 7 этажей, но между ними скрываются обширные технологические помещения, и мало кто полностью знаком с их содержанием. Можно лишь привести не раз озвученную информацию: на строительство станции ушло 32 000 тонн металла, 50 000 тонн бетона, проложено 20 000 километров (половина длины экватора) кабеля, сотни километров водопроводов и более 10 000 чугунных задвижек к ним (для корректного функционирования системы требуется охлаждение различными по составу, качеству, температуре типами воды).
Аскетичность внутреннего оформления станции дополняется оборудованием командных пунктов, выполненным по большей части в конце
Реализация принципов работы на этом и строится. Станцию создавали с учетом того, чтобы наличных средств с лихвой хватало для выполнения поставленных задач: сопровождения до 120 сложных баллистических целей и наведения до 20 атмосферных ракет-перехватчиков 53Т6 и 16 заатмосферных 51Т6. Радиус действия РЛС огромен и ограничен лишь изгибом земной поверхности — в космосе «Дон-2Н» может следить за объектами на отдалении до 40 000 километров. Цели вроде боевых частей баллистических ракет станция с уверенностью засекает на дальности до 3700 километров и далее сопровождает их с большой точностью (до 10 метров по дальности, 0,6 минуты по угловым координатам). Также в задачи входит селектирование (определение типа) головных частей на фоне всего комплекса средств преодоления ПРО (тяжелых и легких ложных целей, дипольных отражателей, станций активных помех).
Для достижения этих результатов объект в Софрино и был оборудован под завязку: на каждой стороне сориентированной по сторонам света «пирамиды» расположено по две матрицы фазированных антенных решеток (круглая приемная и квадратная передающая). Приемники людям со стороны не показывают, а вот передающие радары демонстрируют спокойно: они состоят из 72 модулей, количество излучателей в каждом из которых является военной тайной. Также секретом остается, сколько из модулей работают в каждый конкретный момент — в принципе, для выполнения самых простых задач достаточно и одного.
ФАР, как и все остальные системы станции, выполнена с учетом многократного резервирования — за несколько минут оператор может заменить вышедший из строя трехтонный модуль решетки на один из 8 запасных с помощью специального манипулятора. Установка нового модуля — ювелирная задача. Мишень на установленной на манипуляторе видеокамере надо аккуратно совместить с нарисованным на каждом разъеме для модулей перекрестием при помощи обыкновенного «джойстика». Стоит немного промахнуться, и сложнейший технический модуль не встанет в пазы, будет нарушено его энергоснабжение и охлаждение, и в результате придется проводить замену и ремонт.
Как сообщают специалисты, сложнейший радар может работать с использованием большого разнообразия типов радиолокационных сигналов — «от простого („гладкого“) радиоимпульса до сложных фазо-кодо-манипулированных радиоимпульсов и их некогерентных пачек, а излучаемая мощность достигает 250 МВт». Но осмысленность этому техническому великолепию придает лишь командно-вычислительный пункт, в котором полученные от радара обширные данные соответствующим образом обрабатываются и складываются в целостную картину.
Если созданная в
Как результат, несмотря на то что работы по модернизации системы ПРО сейчас ведутся практически по всем направлениям, основное внимание уделяется переходу к работе на новом компьютере «Эльбрус-3». Как подчеркивают офицеры, непосредственно работающие с вычислительными мощностями «Дон-2Н», машина предыдущего поколения без проблем справлялась с обработкой всего требуемого массива информации. Однако текущая модернизация позволит значительно увеличить энергоэффективность в работе станции, сделать функционирование надежней, снизить трудозатраты по поддержанию и ремонту.
Основная сложность в этом деле связана в первую очередь с созданием новой программной составляющей — простой перевод существующих алгоритмов в новый вычислительный комплекс невозможен, приходится фактически все делать заново, с использованием нового языка программирования. А если учесть, что вся работа системы ПРО Москвы полностью автоматизирована — от запуска активного режима радара до детонации специальной боевой части ракеты-перехватчика нигде не требуется вмешательства человека (офицеры лишь контролируют, чтобы техника работала верно), — то можно оценить колоссальный объем работы.
При этом основные достоинства комплекса — способность автоматически различать среди десятков типов ложных целей единственную боевую и точность наведения перехватчиков — в большой степени заслуга офицеров отделения боевых алгоритмов и программ.
Но в сложности поставленной перед военными программистами задачи и лежит ее привлекательность — уникальность вызова может стать дополнительным стимулом для по-настоящему любопытных и увлеченных своей профессией выпускников профильных вузов, да и просто юных специалистов-технарей с соответствующим складом ума. Несмотря на то что начальник отделения БА и П Ильгар Тагиев без особой надежды смотрит на молодое поколение («потеряна преемственность»), с изрядной долей вероятности можно рассчитывать на то, что в многомиллионной России найдется несколько молодых специалистов, готовых поломать голову над этим ребусом. Тем более что в ближайшие годы Минобороны явно намерено активно финансировать развитие ВКО, и уже сейчас зарплаты и социальные гарантии специалистов, работающих на софринском объекте, пусть и не поражают воображение, все же заметно выше среднестатистических по стране.
«Дон-2Н» создавался для будущего коллективами десятков ведущих НИИ и КБ СССР. Создатели продемонстрировали необычайную прозорливость, создав для МРЛС инфраструктуру, предполагающую огромный потенциал для дальнейшей модернизации и использования станции под решение задач, которые первоначально даже не предполагались.
«Победа» в международном конкурсе-эксперименте ОДЕРАКС, когда специалисты станции единственными в мире смогли обнаружить на околоземной орбите шарики-мишени диаметром в 5 сантиметров на отдалении в 1500 километров, подсказала первую из них — контроль космического пространства. Сейчас радарный комплекс активно помогает в деле обеспечения безопасности полетов космических аппаратов, следит за траекториями «космического мусора». Так, например, именно на «Дон-2Н» первыми поняли, что с «Фобос-Грунтом» что-то не так.
Другим возможным путем развития для станции могут стать потрясающие возможности ее радарных установок. В теории (тут офицеры переходят на шепот, чтобы не спугнуть поражающую воображение перспективу), при соответствующей модернизации «Дон-2Н» способен контролировать и осуществлять целеуказание чуть ли ни всех военных объектов над территорией Центральной России, в том числе это касается и гиперзвуковых целей. Это значит, например, что теоретически возможна унификация и синхронизация всех систем ПРО/ПВО с использованием возможностей МРЛС.
Еще одним способом использования МРЛС может быть задействование ее в системе ЕвроПРО — такими соображениями с «МК» поделился командующий соединением ПРО Москвы Владимир Ляпоров.
— Зачем создавать что-то новое, если в России есть многофункциональная радиолокационная станция, которая решает задачи обнаружения, сопровождения, обладает высокой точностью, высокой помехозащищенностью, может работать в автономном режиме? — недоумевает генерал. — При том, что эффективность доказана международными экспериментами.
Как бы то ни было, совершенно очевидно, что наиболее важной составной частью системы ПРО (как и везде) являются люди. И чем умней и увлеченней эти люди, тем лучше для обороны страны. Поэтому одной из главных задач не столько даже руководства ВКО, сколько руководства Министерства обороны является привлечение таких людей (в форме гражданских специалистов, сержантов-контрактников или же кадровых офицеров) для работы на таких объектах, как «Дон-2Н». Российским вооруженным силам необходим свой научно-прикладной «кластер», свое «Сколково». И в Софрино есть для этого все необходимое.
