Готовность №1
— Понятно! — мельком просмотрев паспорт и удостоверение журналиста, кивает мне заместитель начальника Ногинского спасательного центра МЧС России Василий Мясников. — Пройдите в машину мобильного узла связи.
Первые, запланированные, трудности для водителей МЧС и сопровождающих лиц начинаются в 3 часа утра. Это последняя проверка готовности грузовиков, построение и перекличка команды.
Ровно в 4.00 колонна в составе ста мощных автомобилей выдвигается по направлению к границе с Украиной. С этой минуты у водителей включается переносная рация.
— Прошу приготовиться к перекличке! — раздается уже знакомый голос полковника. — Машина №41, позывной! Машина №54! Слышу вас хорошо. Внимание! На дороге авария. Держите дистанцию! Впереди три длинномера. Приготовиться к запланированной остановке.
Испытание Бесланом
На остановке одним из моих собеседников оказался врач Ногинского спасательного центра Артур Дзигоев — спокойный и рассудительный молодой человек. Интересуюсь:
— Как относятся к длительным и опасным командировкам ваши родственники?
— По-разному, — чуть помедлив, отвечает Артур. — Мама открыто переживает, жена понимает и даже гордится моей миссией в этой жизни, дети еще маленькие — они просто скучают.
Были ли у Артура хоть раз сомнения насчет выбранной профессии? Трагедия в бесланской школе — самое тяжелое моральное и физическое испытание в карьере спасателя Дзигоева. Он на «скорой» вывозил раненых детей в центральную больницу города и сразу возвращался назад в надежде, что спасет еще хотя бы одну маленькую жизнь.
Потом в его жизни были срочные вылеты для спасения людей на небывалое наводнение в Крымск, на пожары в разные концы страны, но неизгладимая память о тех испуганных лицах бесланских детей и возможность им помочь заставили Артура окончательно утвердиться в правильности выбранной им профессии.
«Прости, сынок!»
На пути к пунктам пропуска Донецк и Матвеев Курган колонна из ста машин разделилась надвое. Я решила ехать в составе конвоя, повернувшего на Луганск.
Знакомлюсь с водителем большегруза. Виктор Платохин служит по контракту в Ногинском спасательном центре, сам родом из Тамбова. Там остались друзья, мама, жена.
— Тебе не кажется, что на почве ответственности перед людьми, попавшими в беду, ты, в свою очередь, заставляешь переживать близких?
— Не спорю, — соглашается Виктор. — Я виноват перед родными, которые, не скрою, первое время просили меня сменить профессию. Но уже после первого моего визита домой, когда я честно рассказал жене и матери о первом гуманитарном конвое в Донбасс и показал фото людей, которые встречали наши машины с иконами, на коленях, со слезами на глазах, старались осенить крестом каждого водилу, усердно просили Бога беречь Россию и ее сердобольных сыновей, — мама расплакалась, крепко-крепко обняла меня, произнесла два слова: «Прости, сынок!». С тех пор я не слышал упреков в свой адрес ни от мамы, ни от жены. Да и сам многое понял.
Не всем же быть героями
В досмотре машин на границе участвуют как российская, так и украинская стороны. Сегодня, как всегда, нарушений не выявлено. Это значит, что на границе колонна не задержится. За короткое время досмотра груза и проверки паспортов я успела пересесть в видавшую виды «Сканию» Кирилла Севастьянова — водителя Ногинского спасцентра. Он везет медикаменты и препараты, которые с надеждой ждут десятки больных и раненых.
— Ну как, сильно трясет? — добродушно смеется Кирилл, видя, как я выписываю иероглифы в школьной тетрадке. — Можете не заморачиваться, биография у меня короткая и самая простая, много писать не придется.
— Не всем же быть героями в 25 лет, — шучу я в ответ, — главное, что ты нашел то, что искал.
Из рассказа Кирилла я узнала, что Ногинск — его малая родина, что сам он очень домашний парень. Жил себе с любимыми родителями, как все подростки его возраста, куролесил «на районе» и за пределы города почти не выезжал. После школы поступил в институт стали и сплавов. Совмещал учебу с работой на заводе.
— Автомобили — мое увлечение, — рассказывает Кирилл. — Как-то случайно я увидел в газете объявление о наборе водителей в МЧС на контрактной основе и тут же загорелся желанием убить сразу двух зайцев — попробовать на вкус военную службу и сесть за руль серьезной машины.
«И без еды обойдемся...»
В Луганске автоколонна рассредоточилась по складам, а я успела пообщаться еще с одним спасателем из Ногинска — Ильей Сыромятниковым.
— Скажи, Илья, вас что, вообще не кормят? Ни в дороге, ни при выгрузке не заметила, чтобы кто-то из ребят хотя бы перекусил.
— Ну что вы! — слегка обижается Илья. — Нам выделяют сухпаек, просто мы с пацанами решили, что можем денек обойтись без еды. Складываем все в один мешок, а по приезде в Луганск или Донецк передаем продукты в детский дом.
До того как пойти по контракту служить в МЧС России, серьезный, начитанный парень Илья Сыромятников успел отслужить два года во внутренних войсках, окончить Курский госуниверситет.
— Скажи честно, — пытаюсь я выведать у него «военную тайну», — неужели вы едете в зону локального конфликта без оружия? Страшно, наверное?
— Страх, конечно, присутствует, — соглашается Илья, — и не потому, что при случае никто не сможет себя защитить, так как нам нельзя иметь при себе оружия, даже перочинного ножа, а потому, что о направлении гумконвоя, дате выезда и прибытия знает весь мир, то есть существует реальная опасность провокации, теракта.
Счастливые люди
На Ярмарочной площади Луганска собралось около 2000 человек. Нас встречают. Раздается громкое «спасибо». Под трогательную песню «Гимн белому «КамАЗу» глава ЛНР Игорь Плотницкий вручил спасателям памятные дипломы, а девушки в нарядах преподнесли старшему гуманитарной колонны МЧС России Максиму Казакову вкусные подарки от местных производителей.
— МЧС России продолжит доставлять в ЛНР гуманитарную помощь, — рассказал Максим, — потому что мы, россияне, прекрасно понимаем, что помогаем не только сохранять жизни людей, но и отстраивать заново разрушенное жилье, поддерживать в рабочем состоянии стратегически важные объекты. Мы будем продолжать свою благородную миссию!
На таких людях и держится МЧС.
