Новое время — новые министры устраивают седалища в кожаных креслах. У нас вот недавно мальчики в розовых штанишках легко так поэкспериментировали над населением. Юный же комсомольский вожак взялся за сытный гуж премьерства. Да и в Литве-соседке народ в рулевые подбирают неординарный. Но — по заслугам. Так, олимпийский чемпион-88, маэстро баскетбольной площадки Римас Куртинайтис в 36 лет стал министром спорта Литвы. Но и теперь министр спорта ведет "подрывную" работу. Закончив с официальными делами, он тут же, в кабинете, сбрасывает цивильную тройку, влезает в баскетбольные трусики — и вперед. Спасать "Атлетас" каунасский от вылета из высшей лиги. Шутка? Еще чего! Так и прошел год: утром и днем — руководящая работа, вечером — баскетбольная. И ведь вывел же Римас "Атлетас" на серебряную ступеньку! А у нас есть такие универсально талантливые министры?.. В столицу Куртинайтис заскочил на пару дней — посмотреть Всемирные юношеские. В день его отъезда по дороге в "Шереметьево" удалось пристроиться в микроавтобус с Римасом и атаковать его "корзину"... — Римас, я даже комплексую немножко. Как-то непривычно вас министром видеть. К вам теперь исключительно на "вы" надо обращаться. Посидеть-то рядом вообще можно? — Да ладно тебе. Думаешь, легко мне это решение далось? Целый месяц мучился. Предложение-то поступило от премьера, когда я еще играл во Франции. Но подумал, прикинул: в 36 лет пора и о будущем семьи позаботиться. Когда-то ведь нужно заканчивать. А уходить лучше вовремя. Одно дело, когда вслед несется свист и улюлюканье, и другое, если провожают под овации. Память о тебе останется такой, каким ты был в последних играх. Словом, согласился на переезд из Каунаса в Вильнюс. Кстати, в министерской должности игру я не оставил. Попросили земляки помочь "Атлетасу" — каунасцы стояли на вылет из высшей лиги, девятыми шли из десяти команд. Ну и не смог отказать. После работы по ночам кроссы бегал, "физику" подтянул и пошел за них биться. Сезон мы завершили неплохо — вслед за "Жальгирисом" и с "серебром". — А с Рутой, подругой жизни, советовались? — Обязательно. Мы все обсудили, а я решил. Хотя, приглашая меня, премьер-министр Вагнорюс предупредил: "Римас, это уже политика, и если у тебя в друзьях была вся страна, то теперь половина Литвы будет в оппозиции. Ты к этому готов?" Я ответил, что если только половина — то готов. — Двое ваших детей — это... — Дочка Лаура, ей 17 лет, она заканчивает школу и готовится поступать в университет иностранных языков. Свободно владеет испанским, английским, немецким, неплохо знает французский, а вот с русским сейчас небольшие проблемы, так как последние годы мы жили за границей. А Гедрюсу, сынишке, одиннадцать лет. — Лаура такая же высокая и стройная, как папа? — Угадал. Рост уже 180 см, она окончила школу моделей и носит титул вице-мисс Каунаса. — За русского ни за что замуж не выдадите? — Что-что? — Да про разборки в советской сборной между русскими и литовцами только глухой не слышал. Словечко "оккупанты", поговаривают, там часто проскальзывало. — Э-э, вот и ты туда же... Распускают тут некоторые разные слухи, а потом отдувайся за них. Оккупанты... Не то чтобы я так думал, но у нас именно так это трактуют. Когда одна страна подминает под себя другую, разве это не оккупация? — Значит, были трения-то? — Не даешь мысль закончить. Я высказывал свое мнение, но ребята-то тут причем? Их я ни в чем не обвинял. Мы просто обсуждали разные вещи, иногда спорили... Но и только. Вместе ездили по миру и видели, как живут люди других стран. И у нас хватало культуры, чтобы понять: то, как мы живем в СССР, — это неправильно. Почему у них рабочий зарабатывает в 10 раз больше, хотя наш работает на несколько часов в день дольше? Уже тогда мы думали, что этот строй обречен. Так и оказалось. Но к политике в отношениях между собой это не сводили, потому что имели одно мнение о "совке". К тому же у моего отца была огромная библиотека, где было все — от работ Ленина и Сталина до "Майн кампф" и Солженицына. И запрещенной в Советах литературы я почитал прилично. Оставалось только сопоставить "правильные" книжки и "желтую" печать и сделать выводы... — А вот я знаю, что во время сеульской Олимпиады-88 литовцы, входившие в баскетбольную сборную СССР, вывесили над своим домиком в Олимпийской деревне национальные флаги республики... — Во-первых, это были не флаги, а полотенца. Перед Олимпиадой мы в "Жальгирисе" получили новую форму и полотенца цвета национального флага Литвы. Мы с Хомой (Хомичюс. — Прим. А.А.) и повесили их на балкончик просушиться. Но тут возникло "чуть-чуть проблем". Некоторые ребята (Белостенный и Тихоненко — из Украины и Казахстана соответственно. — Прим. А.А.) усмотрели в этом какую-то политику. Начали говорить, мол, что будет, если мы тоже флаги своих республик повесим. "Ну а что будет-то, что? — отвечаю. — Давайте вешайте, какие проблемы? Или слабо?". Так, поговорили и все. — Однако, глядя на сражения "Жальгириса" с ЦСКА, было совершенно очевидно, что эти схватки имели явный политический подтекст. Баскетболисты маленькой, но гордой страны выходили на битву с армейской армадой империи... — Да-да, это так. Тогда победа на площадке была для нас единственным способом борьбы против советского строя и возможностью доказать, что Литва самостоятельное государство. Но нашу команду любили во всем Союзе, и если мы выходили — неважно где — против ЦСКА, народ всегда болел за "Жальгирис". Тут даже не было политики, просто люди знали, как работает система ЦСКА, этот пылесос, который собирал все спортивные сливки в СССР. А нас они не смогли рекрутировать. И мы бились против этого монстра яростно и отчаянно. И побеждали! — Римас, а это правда, что вы даже в комсомол отказывались вступать? Верится, честно говоря, с трудом. — Ха! Самому до сих пор странно, что, когда писал в выездных анкетах "не комсомолец", никто ни разу не прицепился. Хотя году где-то в 87-м мою анкету случайно увидел Сашка Белостенный, подлетает: "Курт, ты что — не комсомолец?!" А глаза аж квадратные. Я говорю: "Белый, что ты на меня смотришь, будто я человека убил? Ты сколько лет меня знаешь, на площадке вместе умираем, едим из одной миски, а ты начинаешь тут комсомолец, не комсомолец! Что, если им стану, играть лучше научусь?". Но вообще никаких разговоров, что, мол, без комсомольства будешь невыездным, не было. — Неужели ребята из Конторы Глубокого Бурения, сопровождавшие сборную за рубежом, никогда не напрягали? — Обычно начальник команды всегда был чекист. Но пробиться к нам через заслон Гомельского им было очень сложно. Папа их жестко держал на дистанции от нас. Поэтому и конфликтов серьезных с ними не было. Как-то в Сеуле после первой игры, которую мы проиграли югославам, врываются в раздевалку для накачки. А Папа тут как тут: "Моих не трогать!". Они аж остолбенели. За это мы его и уважали, и любили. Он был и отец, и защитник, но, когда надо, мог вставить по самые бакенбарды. — Вы вообще человек более чем свободолюбивый. С Гомельским часто, наверное, ссорились? Все-таки Папа с его авторитарным стилем командования не очень-то любил возражения слушать. — Тут ты неправ. Папа такой, каким должен быть тренер, чтобы выиграть Олимпиаду. Вот что сейчас в Литве плохо? Мы играем в демократию. Но она хороша, если занимаешься спортом для всех. А для большой победы диктат — самый короткий путь. Ведь ты из себя никогда не возьмешь больше, чем имеешь. А Папа заставлял нас выкладываться на 120 процентов. И если бы он не выжал из нас эти 20 процентов, мы бы не взяли "золото" в Сеуле. Он ведь умнейший человек, отлично чувствовал, когда нужно подстегнуть, когда дать расслабиться. И владел нами, как куклами. Поехали как-то в турне по США, а там устроили шумиху вокруг Саши Волкова. Мол, вот он, первый русский, которого берут в НБА. Смотрите, какой мастер большой! После первой игры Волков по площадке как король расхаживал. Тогда Папа во время второго матча, когда у Сашки не очень получалось, выдал ему на всю катушку: "Волчок, ты что тра-та-та-та великим, что ли, стал?!" И посадил на лавку. Сбил, короче, резко всю спесь, заставил задуматься о себе посерьезней. И еще неизвестно, заиграл бы в НБА Волков, не будь этого урока. — Папа действительно, как говорят, способен внушить человеку все что захочет? Чуть ли не на грани экстрасенсорики? — У Гомельского уникальный дар убеждения и огромная сила внушения. Если захочет, может черное выдать за белое, и ты этому поверишь. Потому что так, как это делает Гомельский, никто не способен делать. Хорошо еще, что у него был прекрасный помощник — Юрий Селихов, он умел корректировать отдельные перегибы главного. В их адрес ни одного худого слова не скажу, хотя и не был в любимчиках у Папы. Настрадался да натерпелся от него по самые уши. Однажды он перед турне по Америке даже выгнал меня из сборной. Но зла на него все равно не держу. — За что же такая кара суровая свалилась? — Да опоздал на пару дней на сборы в Новогорск. Возвращаемся с выезда в Вильнюс, тут депеша — через три дня быть в Москве. А из Вильнюса билет нужно за 30 суток заказывать. Бросился, конечно, по друзьям-знакомым, все связи поднял, но ничего уже нельзя было сделать, чтобы поспеть вовремя. Прилетаю в Москву, а Яковлевич мне с порога: "Свободен". Страшно было обидно. А когда мы с Сабасом уже за "Реал" мадридский играли, он к нам подъехал со своей молодой женой погостить пару дней. Всю ночь напролет под рюмочку, как водится, проговорили, провспоминали былое. Выяснили все прошлые недоразумения, и я вспомнил тот случай, объяснил, что, мол, не правы вы были, Александр Яковлевич. Он ответил: "Курт, ты не сердись, что так получилось. Да, я был не прав". — А если честно, Римас: с баскетом вы окончательно завязали? Изменили ему с министерским портфелем? — Что так довольно улыбаешься? Думаешь, в корзину из трехочковой зоны попал? Ноль очков у тебя, снайпер. Тут опять зовут поиграть. Есть такая команда "Литовас Витас", готовится выступить в Кубке европейских кубков. Знают люди, чем за душу взять. Все-таки на Европу идут! Только как, думаю, совместить это с министерской работой? Ну полный тупик, кажется. И ведь исхитрился, все просчитал и придумал. Играют они по средам, а на выезде всего 5 матчей. Значит, на работе не смогу быть 15 дней. А в отпуске-то в этом году еще не был, вот и распишу эти дни в счет заслуженного отдыха. Рыбку съем и кости продам! Душа-то министра все равно осталась на площадке. А ты говоришь "измена!" — Так прав оказался премьер Литвы — у министра спорта полстраны в недругах ходит? — Ну как... Сейчас в Литве у власти консерваторы, которые и предложили мне эту работу. Значит, другие автоматически зачислили Куртинайтиса в их ряды. Но я ни в каких партиях не состоял и не собираюсь, и мне наплевать, из какой партии спортсмен! Я ему даю премию за результат, а не за то, что он поддерживает консерваторов. Но, знаешь, у нас хватает любителей поиграть в эти бредовые игры. — Ну, со всеми слухами и сплетнями мы вроде бы разобрались. Правда, еще кое-какую историю я припоминаю. Очень пикантную. Она, правда, не вас касается, а вашего приятеля Сабониса. Вроде бы клип такой в Литве показывают: "В постели с Сабонисом", где Сабас вместе с красавицей женой запечатлены в неглиже. — Не знаю, я такого не видел. Это или слухи, или просто болтовня. Знаю, что в свое время его жену, которая была "Мисс Вильнюс", пригласили сняться в фильме "Осень приходит из леса". И в одном эпизоде она появляется наполовину голой вместе с актером, этот фрагмент я видел. Его как рекламу фильма показали по литовскому ТВ как раз перед свадьбой Арвидаса. Специально или нет, не знаю. Но ажиотаж все-таки раздули.
