"Уж полночь близится...", а что собирается делать правительство с разваливающейся экономикой — совершенно непонятно. Принимаются какие-то постановления, проекты программ. Ежедневно рождаются сенсации, типа установления госмонополии на производство и продажу мясных изделий. Рождаются и умирают. Просто проект в очередной раз переходит в руки более вменяемых министров. Расходы на четвертый квартал ожидаются в количестве 135 миллиардов рублей. Собрать налогами хотят 65 миллиардов. Это при том, что по состоянию на среду, 20 октября, собрали чуть более 5 миллиардов. Остап Бендер в таких случаях говорил: "Гей, славяне!". Но на фоне этой безграничной импотенции, которую теперь принято называть "реальной экономической политикой", конечно, есть люди, которые знают, чего хотят. Мало того что знают — делают. В первую очередь к ним относится главный банкир страны Виктор Владимирович Геращенко. Пикантность ситуации заключается в том, что он никому не обязан отчитываться: ни Думе, ни правительству. Все знают, что заказы на печатание новых денег — размещаются. На какую сумму — Геращенко никому не говорит. В правительстве, во всяком случае, этого никто не знает. На какую сумму Виктор Владимирович собирается кредитовать проворовавшиеся банки — тоже сплошная тайна. Хотя известно, что кредитует и кредитовать собирается. Более того, неуклонно растет количество так называемых системообразующих банков, которые якобы надо спасать в любом случае. Вначале говорили, что таких должно быть около пяти. В программе, которую послали из ЦБ в Думу, их уже около двух десятков. Некоторые информированные источники боятся, что в итоге их будет штук 50. Беда только в том, что чем больше системообразующих банков придется спасать, тем придется напечатать больше денег. И инфляционная цена за это будет, естественно, на порядок больше. Так, в конце лета Столичному банку сбережений был выдан рублевый кредит, эквивалентный 100 миллионам долларов. СБС должен был его погашать, а в случае невозможности должен был расплачиваться активами, включая огромное новое здание на Неглинке. В середине октября пропущен уже срок по выплате второй части долга. Но СБС о деньгах никто не напоминает. Зачем? Деньги-то государственные. Можно еще отпечатать. А Смоленский, с другой стороны, такой славный человек, друзей таких имеет, Дубинина вот сняли... Впрочем, что точно собирается делать Геращенко — целиком сфера предположений. Ведь он не делает никаких заявлений, обещаний и т.д. Хотя, если верить французской поговорке "Скажи мне, кто твой друг..." кое-что предположить все-таки можно. Зампредом ЦБ — человеком, которому предстоит подготовить реорганизацию главного банка — стал давний товарищ Геращенко Евгений Владимирович Коляскин. Евгений Владимирович был начальником Департамента полевых учреждений Банка России, когда Геращенко правил там первый раз. Полевые учреждения — по сути армейские кредитно-расчетные организации, подведомственные и Банку России, и финансовому управлению МО. Слухи о том, какое в них шло воровство, неоднократно всплывали во время скандалов, связанных с именем бывшего начальника Главного управления Министерства обороны Василия Воробьева. Покойный генерал Рохлин несколько лет судился с Воробьевым, пытаясь доказать огромный масштаб злоупотреблений. "МК" об этом писал много раз. Пользуясь абсолютной бесконтрольностью — полевые учреждения относятся к так называемому "аудиту закрытых статей баланса" — деньги не выплачивались военным, прокручивались, тратились нецелевым образом, просто растрачивались — эпопея достигла таких масштабов, что Воробьев был снят с жесткой формулировкой президентского указа. В ЦБ за эти же полевые учреждения отвечал полковник Коляскин. Об этом периоде в главном банке страны вспоминают до сих пор. Дело в том, что Департамент полевых учреждений — это единственный департамент, который имеет право самостоятельного кредитования. Понятно, для чего это сделано — помочь выплатить военным зарплату. Но именно при Коляскине, как вспоминают сотрудники, кредитовались фирмы (типа ателье мод), которые к армии не имели ни малейшего отношения. Говорят, кредитовались отдельные лица, включая работников ЦБ, и даже заграничные предприятия, например в Эстонии. (То есть рубли переводились в валюту и отправлялись за границу.) Вершиной деятельности Коляскина стало уголовное дело, которые было возбуждено против него по поводу злоупотребления служебным положением и совершения должностного подлога. По сути — мелочь. Пригнали ему из Западной группы войск машинку как бы в подарок. Он ее и оформил не как служебную, а как собственную. Да и машинку пригнали какую-то не ту — поновее и получше, чем проходила по документам. Действительно, мелочь. Особенно, если вспомнить, что тогда происходило в Западной группе войск. Другое дело, что именно это уголовное дело было завершено. Коляскина просто амнистировали как "лицо, проходившее военную службу в республике Афганистан и имеющее льготы" и чье дело на момент объявления амнистии еще не было передано в суд. Коляскин в своем письменном заявлении дал согласие на прекращение дела именно на основании амнистии. То есть в возможном решении суда у него сомнений не было. После этого скандала Евгению Владимировичу пришлось покинуть руководство Департамента. Да и Геращенко ушел из ЦБ. Ушел, правда, формально. И.о. оставалась Татьяна Парамонова, при которой Коляскин стал управделами. С уходом Парамоновой пришлось уйти и ему. Теперь он вернулся. Как зампред он курирует все хозяйственные службы, стройки, которых много, управление внешних и общественных связей. Внимание — юридическое управление! Именно Коляскину поручено готовить план реорганизации, который уже, кстати, обсуждался на совете директоров. Он предложил слить ряд департаментов и по сути уполовинить структуру. Вернуть ее к времени благословенного 94-го года. Хотя очевидно, что время с тех пор ушло. Хотя, с другой стороны, если реванш, то почему бы и нет?
