Даже смешно — сколько раз нас пугали, что если так дальше пойдет, однажды мы проснемся в другой стране. А когда Россия на самом деле стала одним прекрасным утром другой — этого никто и не заметил. А между тем еще четыре месяца назад все было совсем по-другому. Просто мы об этом уже не вспоминаем. Даже когда правительство Кириенко было отправлено в отставку и, очевидно, как напишут в учебниках, наступила эпоха реакции, казалось, что все будет не так страшно. Но не прошло и полгода, как выяснилось: в стране реально может победить фашизм. И не надо никаких сантиментов — в отдельно взятом Краснодаре уже победил. Выяснилось, что свобода слова, к которой все привыкли, на самом деле по-прежнему может быть прикрыта одним "поворотом ключа". И вряд ли принужденный смотреть бесконечный "Парламентский час" электорат выйдет на улицы, чтобы протестовать. Если до августа создавалось впечатление, что Россия все-таки стремится стать одной из крупных цивилизованных держав, то за осень мечты об этом сдулись, как воздушный шарик. Гордый Примаков, который любил американцам "перо вставить" и считал, что политика России "должна быть сильной, несмотря на слабость экономики", угрожает МВФ, что пойдет на неконтролируемую эмиссию, если не предоставят заем в 8 миллиардов долларов. Что говорить, страна подешевела и стала не дороже бывших африканских колоний. Да и вообще забавно, как будто бы у Камдессю зарплата обесценится от того, что в России начнется гиперинфляция. Какой-то глупый шантаж — "купи кроссовки, а то в окно выброшусь". А с другой стороны, чем заниматься, как не шантажом? У правительства Кириенко была конкретная программа — что делать и где можно попытаться выжать деньги. А кабинет Примакова такой программы составить так и не смог. О чудодейственной монополии на водку лишний раз уже не вспоминают. Хорошо получается только печатать деньги. Правительственные чиновники на закрытых брифингах признают, что дефицит бюджета достигнет 200 миллиардов. Значит, считай 300. А всего в России ходит меньше 500 миллиардов — вот и считай. Из-за того, что доллар будет стоить к концу года не девять с половиной, как предполагалось, а двадцать рублей — стало возможно сбросить в экономику больше 60 миллиардов рублей. А что дальше? Сразу выяснилось, что никого на самом деле сильно не заботит судьба пенсионеров и бюджетников. Трудно поверить, что Кириенко или даже Черномырдину, не говоря уже о Чубайсе с Немцовым, позволили бы заявления о временной невозможности погасить долги по зарплатам и пенсиям. Примакову позволяют. Более того, коммунисты пугают в Думе каким-то военным переворотом. Видимо, очень беспокоятся за правительство. Хотя всем ясно, что никто ничего переворачивать не собирается. Последний такой генерал был Фрунзе. Так его на операционном столе зарезали. Можно приводить десятки и сотни примеров — от бесконечных съездов коммунистов в Колонном зале и литургии по случаю дня рождения комсомола до убийства Галины Старовойтовой. И все они ложатся на одну кривую. Обстановка в обществе, как принято говорить, становится все гнуснее и серее. А как заметили еще Стругацкие, много серого обязательно превращается в черное. Так же, наверное, было в Берлине, году в 32-м, незаметно, с каждым днем, по капельке... В нашей стране испокон века было принято критиковать так называемых реформаторов. От Сильвестра до Сперанского, от Александра II до Столыпина. Вот-де взяли власть, ответственность, а не потянули. Реформы-то провели половинчатые, не сумели добиться перелома. С 91-го года в России была масса реформаторов. Олег Николаевич Сосковец, будучи первым вице-премьером, на заседаниях правительства прерывал министров: "Вы рыночник? Ну тогда продолжайте". Излишне говорить, что все министры были рыночниками и реформаторами. Только промышленность не сделала и шага в сторону рынка. И чем труднее дальше было двигаться, чем больше общество уставало от отсутствия конкретного и ясного результата, тем меньше оставалось реформаторов. И к декабрю 98-го их круг сузился до минимума: Чубайс, Гайдар, Немцов, Кириенко (и то последний до конца не уверен — а стоит ли ему быть в этом ряду). Больше желающих попасть в список либералов и реформаторов нет. И, видимо, в ближайшее время и не найдется. Одни — по левым центрам мечутся, другие — говорят, что демократы, но не такие, как те, а гораздо лучше и честнее. Правда, во власть почему-то идти боятся. Видать, в своей честности до конца не уверены. И вот теперь именно этим битым-перебитым либералам предстоит попытаться зацепиться в ситуации. И на самом деле это важно не только им. Еще более важно это для страны. Потому что если власть реально перешла в руки "левых", то в политическом спектре должны остаться силы, которые выражают интересы совсем не маленькой части населения, заинтересованной в тех ценностях, что появились в России после 91-го года. Потому что в политической элите должны оставаться люди, которые четко и ясно представляют, что надо делать в экономике, чтобы не оседать в нищете наподобие Латинской Америки. Потому что рано или поздно и пенсионные, и военные, и жилищно-коммунальные реформы проводить придется. Потому что альтернатива фашизму должна быть заявлена ясно, четко и без заигрываний, например, с люмпен-интеллигенцией. Создавать этот правый центр придется все тем же Чубайсу, Гайдару, Немцову, Кириенко. И несмотря на то, что все политические соперники уже постарались их похоронить, у этой затеи может быть будущее. Уже теперь ясно, что правый центр будет создаваться не как движение или партия, а как блок многих мелких движений. Но сами движения существенной роли играть не будут. Гораздо важнее — те конкретные фамилии из списка, за которые смогут проголосовать около пятнадцати процентов населения, стабильно придерживающиеся либеральных взглядов. В нынешней ситуации фамилия возможного лидера блока совершенно очевидна. Это Сергей Кириенко. Все опросы показывают, что он хорошо воспринимается более чем 30 процентами населения. Что, в общем-то, неудивительно. За четыре месяца во главе правительства Кириенко смог добиться того, чего уже, по-видимому, никогда не сумеет добиться Примаков. Он создал впечатление профессионального управленца, который собрал профессиональную команду. Который если не сумел вывернуться из-под кризиса, то хотя бы говорил, что знает, как его минимизировать. До сих пор Кириенко проявлял суперосторожность, как только речь заходила о формировании правого центра. С одной стороны, он, очевидно, боится, что некоторые союзы могут "испортить" рейтинг. К этому примешивается то, что у Кириенко до последнего времени вообще ничего не было. Поэтому в списке либералов он мог казаться эдаким приглашенным мавром, который, как известно, сделав дело, может уходить. Во всяком случае, такую точку зрения высказывали его помощники. В команде Кириенко создалось впечатление, что, зарегистрировав даже виртуальное движение, они смогут заметно улучшить позиции своего шефа. На самом деле этот вывод кажется весьма странным. Дело в том, что создать реальную партию Кириенко физически не успевает. И все прекрасно понимают, что его движение по сути так и останется виртуальным. В то же время и выбора у Сергея Владиленовича нет. Для коммунистов он — враг. Все четче проявляющейся паре Лужков—Явлинский он тоже не нужен. Более того, любая "перебежка" плохо скажется на его репутации. Как сказал Д'Артаньян Ришилье: "Меня не поймут там, и плохо встретят здесь". Тем более он остро нужен только правым. С партией он придет к ним или без партии, лидерство на данный момент ему гарантировано. А первее первого ничего не бывает. Так как Кириенко явно не хочет остаться вне политики на пять лет, то его вхождение в правый центр с логической точки зрения неизбежно. Более того, отказ от такого вхождения, безусловно, испортит его репутацию. Проблема взаимоотношений Кириенко—Немцов (который, кстати, тоже имеет не такие плохие рейтинги) сильно преувеличена. Оба они амбициозны. Более того, так как работали вместе в одном регионе, то у их команд есть взаимные счета друг к другу. Так, один из помощников Кириенко утверждает, что обижен на Немцова из-за того, что тот, будучи губернатором, не пригласил его к себе на работу. Но положение правых настолько тяжелое, а грозящая стране криминальная и нацистская опасность настолько велика, что договариваться им все равно придется. Тем более что до последнего времени Немцов утверждал, что готов уступить лидерство своему протеже. В этих условиях чрезвычайно ответственная роль принадлежит Анатолию Чубайсу. Дело в том, что сам идти в депутаты или "украшать" список он не может и не хочет. Но так как его влияние на всех правых достаточно велико, похоже, именно ему, как эдакой нейтральной фигуре, придется организовывать переговоры между ними, продавливать те или иные нужные для дела варианты. Не говоря уже о том, что не использовать организационные способности Чубайса — просто глупо. Кроме того, именно Чубайс в силу своей репутации, положения, карьеры может вести переговоры с очень важными для правых потенциальными союзниками. Прежде всего с Черномырдиным. Совершенно очевидно, что НДР расколется. Большинство перетечет в лужковское "Отечество". Собственно говоря, этой очевидностью и было продиктовано заявление Черномырдина о том, что союз между НДР и "Отечеством" вполне возможен. Самому Виктору Степановичу ложиться под Лужкова смертельно не хочется. И рано или поздно ему придется определиться. А Черномырдин даже без НДР гораздо лучше, чем НДР без Черномырдина. Дело в том, что именно за ЧВСом стоят реальные деньги. В конечном счете, сейчас в России деньги есть только у газовиков и нефтяников. Но честолюбивому экс-премьеру теряться в списке, конечно, очень не хотелось бы. И провести с ним успешные переговоры если кому-то и под силу, то только Чубайсу. А вот возможность союза с Явлинским никто всерьез даже не рассматривает. Прежде всего потому, что Явлинский не пошел на союз даже в 95-м году, нарушив вроде бы уже достигнутое соглашение с Гайдаром. Более того, выступая в печати, даже сформулировал некое политическое кредо: "В расколе демократов трагедии нет". Ну, нет так нет. Тем более что у многих существует сильное сомнение, насколько Явлинский действительно хочет взять на себя ответственность за страну. Кроме руководителя РАО ЕЭС созданием правого центра озабочены в Администрации Президента. Непосредственно партстроительством там занимается еще и реформатор Олег Сысуев. Он почти постоянно проводит переговоры со всеми возможными кандидатами в блок. В целом администрация готова больше других играть на Кириенко. Это объясняется тем, что несколько ключевых сотрудников аппарата Кириенко теперь работают в администрации на важных постах. В частности, можно вспомнить Джахан Поллыеву, которая была начальником аппарата правительства, а теперь по сути является одним из замов руководителя администрации. Сам Валентин Юмашев, который сыграл определенную роль и в назначении, и в отставке правительства Кириенко, не устает повторять, что это было самое профессиональное и самое честное правительство за всю новейшую историю России. Потихоньку демократы формируют свой штаб. Как сказал один из участников предвыборной кампании Ельцина и член чубайсовской команды: "Выиграть выборы можно только создав жестко управляемую, вертикальную структуру. Тогда борись хоть с чертом. И в 96-м году у нас благодаря этому Ельцин ушел с нуля процентов и сделал Зюганова". Конечно, нынче правому центру вряд ли удастся создать столь мощную команду, как в 96-м году. Но тот факт, что штаб создается еще до окончательного оформления блока, говорит о многом. Контратаковать сразу после того, как тебя выбили с позиций, — труднее всего. Это можно прочитать в мемуарах любого генерала. В политике то же самое...
