На парадах и смотрах она грозная и элитная, после — дивизия садистов и беспредельщиков. "Все, дивизии — хана! — перешептывались офицеры Дзержинки, когда кортеж министра внутренних дел Сергея Степашина вырулил на Горьковское шоссе и рванул к МКАД. — Надо же было так влипнуть..." А глава МВД был действительно взбешен: элитное соединение внутренних войск — Отдельная дивизия оперативного назначения (ОДОН) — оказалась практически "небоеготовой". Степашин приехал в Дзержинку внезапно и потребовал от дежурного офицера — комдива и его замов на месте не оказалось — построить по тревоге несколько подразделений. Дежурный, от которого попахивало водкой, начал философствовать: "Товарищ министр, какая тревога? Денег нет, квартир нет..." Степашина передернуло. О беспределе в ОДОНе ему докладывали не раз, но такого увидеть он не ожидал. Кремль же требовал от руководства МВД полной мобилизации всех сил, находящихся вокруг Москвы: Администрация Президента и Госдума никак не могли полюбовно решить, кто же заменит Сергея Кириенко на посту премьера. В политических кругах заговорили о повторении ситуации октября 93-го... Вернувшись на Житную, министр тут же отдал несколько распоряжений. Во-первых, погасить все задолженности перед Дзержинкой, во-вторых, приступить к ее кадровой чистке. Вопрос ставился так: лучше пусть будет полк целиком из офицеров и прапорщиков, чем "дикая" дивизия. Прошло уже несколько месяцев, а гордость внутренних войск, участницу парадов на Красной площади все так же лихорадит... "В связи с массовыми побоями и издевательствами, унижением человеческого достоинства, полной отстраненностью офицеров дивизии от выполнения своих прямых должностных обязанностей, отсутствием гарантий на охрану жизни и здоровья солдат мы категорически возражаем против призыва наших сыновей в Отдельную дивизию особого назначения, нахождение в которой равносильно нахождению детей в застенках гестапо". Сие послание недавно поступило в Администрацию Президента РФ. Копии разосланы начальнику Генштаба Вооруженных Сил РФ Анатолию Квашнину и главному военному прокурору Юрию Демину. Одновременно на стол военной прокуратуры легли десятки заявлений от замученных сослуживцами солдат ОДОНа. Эти признания пестрят леденящими кровь подробностями, которые могли бы украсить самые убойные истории о маньяках. Тут вам не "обыкновенные" избиения и издевательства, а изощреннейшие пытки. Доведенные до отчаяния солдатские матери не без оснований заявляют о том, что служба в дивизии "равносильна нахождению детей в застенках гестапо". В Дзержинке, к примеру, бешеной "популярностью" пользуются пытки огнем. Это когда старослужащие, вымогая у солдат-новобранцев деньги, раскаляют проволоку и прижигают им руки или иные части тела. Или — с помощью горящих спичек избавляют "сосунков" от растительности на лице и в других местах. Кстати, в своем стремлении выбить у молодняка деньги деды-одоновцы не стесняются в выборе средств. Самое простое из них — заставить вновь прибывших солдат буквально под диктовку написать домой письма с требованием прислать энную сумму денег. За отказ — наказание. К примеру, такое: "провинившийся" должен разбежаться и со всего маху долбануться головой о стену. И не раз. И не два. Вот лишь несколько выдержек из заявлений солдат, которые подвергались чудовищным пыткам. "По ночам приходили старослужащие, поднимали нас и заставляли отжиматься. А потом уводили в туалет и избивали там руками, ногами, ремнями с железными пряжками. Это происходило каждую ночь. После побоев все тело было в синяках, болела голова. У меня отобрали все мыльные принадлежности, в том числе и бритву. По этой причине я не мог побриться. Ефрейтор "брил" меня зажигалкой". "После того как я стал мочиться по ночам, отношение ко мне изменилось. От постоянных избиений и унижений жизнь стала невыносимой. Мне казалось, что я скоро сойду с ума. После медобследования у меня был установлен диагноз "энурез". Но меня не госпитализировали, потому что не было мест в медсанбате. В госпиталь я попал позже в тяжелом состоянии с диагнозами: дизентерия, острый гнойный гайморит, подозрение на пневмонию". Понятное дело, что в ОДОН не специально нагнали извергов со всей страны. Многие озверели уже здесь, в дивизии. И не от хорошей жизни. Положенных денег им не выплачивают. Бытовые условия, несмотря на близость к Москве, граничат с экстремальными. Казармы до сих пор не отапливают. Ложек и котелков в столовой не хватает, поэтому часто приходится есть руками. Отсюда озлобление и ожесточение. А в результате страдают самые слабые, те, кто только-только начал служить. Вот и бегут новобранцы из этих "элитных" частей. Командование дивизии и внутренних войск прекрасно осведомлено о беспределе, творящемся в вверенном им соединении. Но полковники и генералы с ловкостью иллюзионистов, которой мог бы позавидовать старик Копперфильд, просто... скрывают все эти факты. А затем втирают очки руководству МВД во главе со Степашиным. Якобы в ОДОНе все спокойно. Почти как в Багдаде. Истинную картину уголовного безобразия в ОДОНе установить, по-видимому, просто невозможно. Вот показательный пример. В ходе одной из проверок было установлено, что пятеро старослужащих Дзержинки систематически избивали маломощных сослуживцев, заставляли их биться головой о стену, есть "бутерброды" из хлеба с зубной пастой и вытворяли еще бог знает какие вещи. На их счету оказалось 25 преступных эпизодов и 18 потерпевших. Так вот, командование части не стало возбуждать в отношении распоясавшихся солдат уголовного дела "за малозначительностью". То есть 18 избитых человек это так, мелочь. Вероятно, для возбуждения дела необходимо не менее сотни потерпевших. Кстати, позже уголовное дело все-таки возбудили — правда, не командование, а военная прокуратура. Некоторые факты, ставшие достоянием гласности, еще требуют тщательной проверки. Этим, собственно, сейчас и занимается военная прокуратура. Каковы будут результаты прокурорской ревизии, мы обязательно сообщим.
