ЧЕЛОВЕК из ПРОШЛОГО

Юрия Дмитриевича Маслюкова можно узнать по походке: солидной, тяжеловатой. По жестам, вроде бы размашистым, но без перебора — привычным таким жестам. Такая походка, артикуляция свойственны не только Юрию Дмитриевичу: они свойственны целому классу крупных советских чиновников, которые медленно дорастали до понимания собственной значимости. Чиновников, которые десятилетиями простукивали все ступени карьерной лестницы, нигде не сорвавшись. Чиновников, которые имеют только одну профессию — управлять социалистическим государством. Маслюков призван даже не из резерва. Он призван из другой, уже прошедшей эпохи, и призван не сам по себе. Он возглавляет целый слой аппаратчиков и управленцев, которым около шестидесяти и которые в последние четыре месяца буквально зримо прибавили седин и лысин в Белом доме. Смогут ли эти люди вытянуть огромную страну — большой вопрос. Хочется верить в лучшее, но страшно... Должник советской власти Маслюков имеет все основания быть благодарным советской власти. В его судьбе лучшие стороны социалистического устройства государства отразились достаточно ярко. Родившийся в 37-м году в Таджикистане, Маслюков очень рано потерял отца, который погиб на фронте. Тем не менее парень из глухой провинции сумел поступить и закончить Ленинградский механический институт (знаменитый аналог московского Бауманского) и Высшее артиллерийское инженерное училище. Маслюкова изначально готовили на инженера-ВПКшника, более того, инженера классного. Надо вспомнить и то, что это были за годы, когда Маслюков учился. Не только хрущевская "оттепель" или полет Гагарина, но и видимое улучшение жизни, появление в быту таких заграничных штучек, как холодильник или телевизор, убеждало даже самых глубоких скептиков: технике будет подвластно все. Казалось, что в вечном споре физиков и лириков первые победили навсегда. И Маслюков, получив отличное техническое образование, наверняка воспринимался как счастливчик. "На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы..." В некотором смысле это поэтическое предсказание 25-летнему инженеру-механику оказалось на руку. В 62-м году он поехал оставлять следы "на пыльных тропинках" достаточно далекого от Ленинграда Ижевска. И там за 12 лет он достиг немалого. Сначала инженер, потом старший инженер, потом заместитель начальника Ижевского научно-исследовательского института Минобороны СССР. С 67-го года — в 30 лет — главный инженер и заместитель директора по научной работе этого института. С 70-го по 74-й — главный инженер и заместитель директора филиала №1 Ижевского машиностроительного завода Министерства оборонной промышленности СССР. Что там выпускал филиал №1, в справочниках не пишут. Но столица Удмуртии и тогда, и сейчас была "планетой" по изготовлению оружия. Ижевский механический — колоссальный комплекс, по сути состоящий из нескольких заводов. Стволы разных калибров и предназначений выпускались там действительно как сосиски. В те годы существовала достаточно продуманная и жесткая кадровая политика. В военно-промышленном комплексе ЦК партии распорядился иметь обязательный резерв на замещение любой должности начиная с начальника цеха. Обкомы и министерства выискивали и составляли список подходящих кандидатов, которых отправляли на переподготовки, включали в различные межведомственные комиссии, отправляли на учебу на другие заводы, продвигали. Маслюков отвечал всем требованиям: русский, из рабочих, член КПСС, вредных привычек не имеет, да в придачу еще и с головой. Можно не сомневаться, что в эти годы у Маслюкова сложились базовые представления о производстве и о том, как оно должно работать. На ВПК тогда не экономили. Сколько денег нужно было, столько и давали. На военных работала практически вся наука. Там сосредотачивались лучшие кадры. Именно там и бушевала научно-техническая революция. Поэтому только там и возможно было вводить новые технологии. На остальное не хватало ни денег, ни людей, ни контроля Политбюро. Более того, в отсутствие рынка обратная связь между покупателем и производителем тоже отсутствовала, и поэтому совершенствовать производство все тех же телевизоров или холодильников было незачем — разбирали-то все. Зато в ВПК создавали по нескольку готовых проектов одного и того же заказа, чтобы сравнивать характеристики уже на готовых "изделиях". Потом что-то принимали на вооружение, остальные ресурсы можно было считать выброшенными на ветер. Даже в США не позволяли себе такого, хотя уже к середине 70-х, даже по официальным данным, ВВП американцев в расчете на душу населения превосходил наш в 5—6 раз. Но паритет мы все-таки держали. Благодаря обнищанию собственного народа. Вверх по лестнице В 74-м году Маслюкова заметил замминистра оборонной промышленности Финогенов и вытащил в Москву начальником Главного технического управления Миноборонпрома. То есть молодой энергичный инженер должен был отвечать за техническую политику хотя и не в самом большом из ВПКшных министерств, но все равно в огромной системе. Из Миноборонпрома в Госплан в 82-м году первым замом его перетащил Николай Константинович Байбаков, один из легендарных капитанов советской экономики еще со сталинских времен. С 65-го по 85-й год Байбаков бессменно руководил Госпланом. О его представлениях, что такое хорошо и что такое плохо, говорит фраза, произнесенная им 9 мая этого года на приеме в Кремле. Когда ему напомнили о миллионах людей, на костях которых по сути и стоит Норильск, весь промышленный Север, пребывающий в полном здравии 87-летний Байбаков философски заметил: "Людишек, конечно, жалко. Но зато какое государство построили..." Николай Константинович отличался замечательным кадровым чутьем. Он находил способных людей буквально по всей стране. И не особенно смущался, если что-то в анкете было не идеально. Но у Маслюкова изъянов как раз не было. Он отлично вписался в коллектив руководителей Госплана. Достаточно прямой, всегда четко говоривший "да" или "нет", хорошо разбирающийся в промышленности, Маслюков выгодно отличался от многих других госплановских замов. Выделяло его и то, что он не стремился сразу найти "компромисс" с именитыми ходоками с золотыми звездами, которые ежедневно в период "формирования и выпуска Госплана" огромным десантом высаживались в коридорах в здании на Охотном ряду. Николай Иванович Рыжков, пришедший в Госплан после Маслюкова, этого не умел. Владимир Иванович Долгих, секретарь ЦК и вечный кандидат в члены Политбюро, вспоминает, что Маслюков хоть и не позволял себе выходить за рамки спускаемой сверху линии, но всегда старался высказать свою точку зрения. Долгих работал с Маслюковым в комиссии по реструктуризации "органов аппарата", министерств и ведомств. Было это уже в 88-м году, Маслюков только-только стал председателем Госплана, но не стремился "оседлать волну", сокращая безумно раздутые штаты министерств. Каждый раз, по воспоминаниям Долгих, он пытался поймать некоторое зерно здравого смысла: что будет результативно, а что нет. В 85-м году на некоторое время карьера Маслюкова замедлилась. Его шеф Байбаков был отправлен на пенсию. Юрий Дмитриевич выступал против этого, считая, что у Байбакова оставалось еще достаточно энергии, чтобы руководить многотысячным коллективом. При этом, естественно, Маслюков оставался эдаким инфантом. Но "на Госплан" пришел министр радиопромышленности Талызин, а первым замом у него стал Юрий Воронин, один из видных функционеров нынешнего КПРФ, а до этого зам Руслана Хасбулатова. Бывшие сотрудники Госплана утверждают, что потеря в качестве при замене пары Байбаков—Маслюков на пару Талызин—Воронин была очень заметна. "Воронин пороха выдумать не мог. Зато стрелял из него исправно", — вспоминают они. Что интересно, уже потом, в постсоветские времена, несмотря на все свои титулы и активность, Воронин так и не смог стать с Маслюковым как бы на одну доску. После Госплана Маслюков возглавил Военно-промышленную комиссию. Говорят, он одним из первых осознал, что произошло в Чернобыле, и постарался донести это до руководства. Надо сказать, что Маслюков относится к тому поколению руководителей, которые отчетливо понимают, что такое ядерная, химическая или бактериологическая война. После 91-го года, когда многим стало казаться, что ничего страшного уже никогда не произойдет, в России стали как-то легче относиться к возможности применения средств массового поражения. Даже появление атомных бомб у Индии и Пакистана не вызвало в России такого страха, как в другом мире. Как почему-то не вызывает здесь страха то, что такой человек, как Саддам Хусейн, действительно может обладать бактериологическим или химическим оружием. Маслюков безусловно вышел из другой школы политических деятелей, которые очень четко понимают, как страшен "мирный атом" в безответственных руках. В 88-м году он снова вернулся в Госплан. Это возвращение стоило ему трех инфарктов. К этому времени положение СССР было очень тяжелым. Резкое падение цен на нефть ограничило возможности даже в поддержании паритета. Мы не успевали за американцами. К этому моменту стало окончательно ясно, что больше развивать оборону за счет населения уже невозможно. Более того, самостоятельности требовали союзные республики. И требовался руководитель, который мог бы, зная специфику на местах, подвинтить гайки. Выбор пал на Маслюкова. Надо сказать, что в то время он был убеждаемым человеком. Его можно было уговорить поменять позицию, представив развернутую аргументацию. Вернувшись в Госплан, Маслюков действительно должен был разбираться и с союзными республиками. Но еще более важной для него была задача передать новые технологии из ВПК в сферу быта. Был провозглашен курс на конверсию, и Маслюков был одним из его авторов. Конверсия, как и любая партийная кампания, — плод слияния необходимости и идиотизма. Например, в СССР вообще не было агроперерабатывающих заводов. Не хватало сковородок, всего не хватало. Авиационные заводы стали делать сковородки. В Смоленске из титана штамповали шампуры. Но даже шампуры получались плохими — короткими и гнущимися. Выяснилось, что и сковородки получаются неважные. "Вечный" титан почему-то оказался нестоек в сельском хозяйстве. Про отечественную бытовую электронику вообще лучше не вспоминать. Союз стремительно летел с рельсов. И тут бессмысленно искать козни Запада или израильской разведки "Моссад". Нынешние патриоты — Рыжков, Павлов, тот же Маслюков — ничего не могли сделать. СССР объективно проиграл холодную войну. Проиграл экономически. Время советской коммунистической империи заканчивалось. Окончательно ее добили путчисты августа-91. Надо сказать, что Маслюков тогда проявил вполне четкую позицию. Говорят, он матом послал людей, которые предложили ему присоединиться к ГКЧП. Если так, то ему хватило ума понять, что танки никогда не смогут остановить объективные исторические процессы. Переживший революцию После революции 91-го года Юрий Дмитриевич оказался выброшенным из политической жизни. Чего бы кто ни говорил — такие обиды не прощаются. Человек, который уже успел выработать походку, жесты, который осознал себя на общегосударственном уровне, никогда не простит того, что оказался за бортом. Зарабатывал на жизнь Маслюков как все. Консультируемые и возглавляемые им фирмы и компании занимались продажей леса, спекуляцией сахаром и прочими полезными для страны вещами. Тогда Маслюков приобрел уроки бизнеса. Бизнеса небольшого, но все-таки бизнеса. Видимо, классное инженерное прошлое заставило его в 93-м году заняться созданием чего-то конкурентоспособного и востребованного на одном из ВПКшных заводов в Воронеже. Легенды и мифы того времени не донесли до нас сведений о больших успехах Маслюкова на этом поприще. Но эти же легенды и мифы донесли то, что единственный сын Юрия Дмитриевича — бизнесмен весьма преуспевающий. В 95-м году он прошел по списку КПРФ в Госдуму и очень скоро стал во фракции крупнейшим экономическим авторитетом. Когда Зюганов говорил о том, что у нас есть команда, которая серьезно понимает промышленность и знает, как ей быть в нынешних условиях, он имел в виду именно Маслюкова. По сути, больше у КПРФ людей такого ранга и квалификации не было. В отличие от своих нынешних товарищей по правительству, Кулика или Калашникова, Маслюков не стал одним из главных лоббистов в парламенте. Хотя как председатель Комитета по экономической политике имел такие возможности. Надо сказать, что о Маслюкове действительно самые разные люди говорят как о приличном человеке. "Враг народа" Чубайс вспоминает, что, в отличие от других коллег по фракции, с Маслюковым можно было говорить о цифрах без идеологических выкриков. Если рассматривать КПРФ как соединение самых разнообразных оппозиционных партий и движений, то Маслюков, безусловно, ближе других если не к социал-демократам (что это такое, в России пока просто не понимают), то к вполне вменяемым. Во всяком случае, сам Маслюков зачастую весьма нелестно отзывается о своих коллегах по фракции. Например, после того, как депутат Илюхин объяснил, что во всем виноваты евреи, Маслюков в присутствии журналистов сказал следующее: "Опять эти отморозки в Думе что-то сказали, а мне отдуваться". Возвращение Маслюкова к вершинам началось после того, как в марте-98 был уволен кабинет Черномырдина. Сергей Кириенко рассказывает, что когда он посещал фракцию КПРФ, напротив него посадили какого-то человека с блокнотом, который начал гонять его по цифрам. Уже выходя со встречи, удивленный тем, что у коммунистов есть такие кадры, Кириенко спросил, кто это был. Ему ответили — Маслюков. Кириенко также отметил, что критика Маслюковым правительства всегда носила конкретный и разумный характер. Более того, Маслюков несколько раз просил молодого премьера понять, что коммунисты просто не могут не ругать правительство. Поэтому слишком серьезно это воспринимать не следует. У Кириенко родилась идея увеличить политическую поддержку своего кабинета путем приглашения туда одного из наиболее известных коммунистов. Тогда через Думу необходимо было провести антикризисную программу. Дума же стояла насмерть. В этой ситуации Маслюков проявил ответственность два раза. Первый раз — когда согласился войти в правительство. Второй — когда, несмотря на все давление Зюганова, требовавшего, чтобы он этого не делал, Юрий Дмитриевич все-таки свою позицию не изменил. Как вспоминает один из бывших чиновников кабинета Кириенко, Маслюков колебался. Слишком сильным было давление товарищей по партии, которые ни в коем случае не хотели брать на себя хотя бы долю ответственности. В кабинете Кириенко самые жесткие противоречия у Маслюкова возникли с Уринсоном, этой вечной тягловой лошадью всех либеральных правительств. С одной стороны, у конфликта была вполне понятная основа. Маслюков создавал свое министерство торговли и промышленности за счет полномочий и стульев, которые раньше принадлежали Уринсону. Но при этом между ними были и вполне идеологические противоречия. Дело в том, что Маслюков, очень хорошо разбираясь в производстве, не сильно верит в действенность макроэкономических факторов. Более того, чисто экономическую связь любого производства он видит совсем по-другому, ведь он вышел из того времени, когда экономика в нынешнем понимании просто не существовала. Великолепно зная технологии, до сих пор помня, где какая установка была установлена и где был какой директор, Маслюков наверняка не согласен с тем, что цель любого производства — принести прибыль его владельцам. Главное — выпустить продукцию. Нужна эта продукция кому-то или нет — дело второе. Впрочем, ни слиться с либеральным правительством Кириенко, ни стать в нем инородным телом Юрий Дмитриевич просто не успел. Так и не добившись принятия антикризисной программы, после известных событий 17 августа Кириенко был отправлен в отставку. 18-го, по словам Кириенко, когда министры сообщили президенту, что готовы уйти в отставку, Маслюков горячо поддержал "молодежь", сказав, что они молодцы. Кириенко обращает внимание и на то, что, в отличие от других, Маслюков в угоду политическим соображениям не позволил себе опуститься до критики действий правительства 17 августа или "горе-реформаторов". В правительстве Примакова Маслюков уже должен был играть первую скрипку. Вначале, говорят, Юрий Дмитриевич прилично нервничал. Примакову даже пришлось пойти на "успокоительные" меры. Несколько раз и в своем кругу, и публично премьер сказал, что не такой он человек, чтобы сдавать свою команду при неудачах. Конфликт между премьером и вице-премьером возник по поводу "Росвооружения": чей человек придет руководить компанией. Тогда Маслюков понял, что на стратегические высоты премьер чужих не пустит. Зато в оперативном плане — у Юрия Дмитриевича развязаны руки. И надо сказать, он этим активно пользуется. Аппарат БД меняется планомерно. Многочисленные отставленные в последние годы аппаратчики возвращаются в правительство. В отличие от либеральных правительств, чистка чиновников происходит хоть и не явно, но массово. Вместе со старыми кадрами в правительство вернулись и старые нравы, которые в основном удалось изжить в последние два года. Как сообщали корреспонденту "МК" его источники, вновь вернулось понятие "цена вопроса". Опять имеет большое значение, стоит виза на постановлении или просто "пэпэшка" (постановление правительства). В то же время все источники говорят, что вряд ли Маслюков является крестным отцом этой системы. А его бывший заместитель по Госплану СССР Леонард Вид уверен, что если Маслюков узнает что-то конкретно, то "голову оторвет". Но аппарат аппаратом, а Маслюкову в его-то 61 год надо прыгнуть выше головы. Ведь всем совершенно ясно, что та программа, о которой даже сам Маслюков в октябре отозвался как об "идиотской", была составлена под его руководством. Просто Примаков решил прикрыть подчиненного, хотя этот вариант уже был у него на столе. Еще тяжелее Маслюкову вести переговоры с МВФ. Очевидцы рассказывают, что проходили они приблизительно в такой тональности: "Программы у нас пока нет, бюджета тоже. Но вы прекратите тут заниматься демагогией — скажите конкретно, дадите денег или нет?". Или: "Мы должны заняться промышленной политикой. Сначала мы ваш заем прокрутим в этой сфере, потом перебросим туда-то..." Международные чиновники вначале были несколько шокированы манерами нового вице-премьера. Одно время на Западе начала утверждаться самая страшная оценка: правительство Примакова не плохое и не хорошее. Оно просто неадекватное. А значит, дело с ним вести нельзя. Впрочем, в последнее время что-то начало двигаться. Заявленный жесткий бюджет показывает, что чему-то Маслюков научился. Во всяком случае, можно быть уверенным, что сейчас Маслюков гораздо яснее, чем раньше, понимает, что простых решений нет. И сколько бы он ни говорил, что не любит Гайдара, без освоения многих принципов либералов — не вылезти. Кажется, какие-то подвижки есть. Во всяком случае, Камдессю удалось убедить Маслюкова включить средства на промышленную политику, не нарушая основных параметров бюджета. Колоссальный прогресс! Судя по внесенному бюджету, кажется, что правительство и Маслюков лично пытаются быть ответственными. Но еще до обсуждения в парламенте ясно, что в бюджет заложен абсолютно нереальный курс рубля. Значит, деньги придется печатать. А в последнее время к прочим неприятностям колоссально вырос политический фактор союза с Белоруссией. В Минске в магазинах окончательно исчезло продовольствие. На границе отлавливают контрабандистов, которые пытаются вывезти бидон сметаны или творога, чтобы получить не "зайчики", а деньги. В этих условиях Лукашенко решил срочно объединять валютные системы России и Белоруссии — ведь именно этого требуют братские народы. Но если такое случится, деньги придется печатать просто составами. Чтобы вести ответственную политику, необходимо отказаться не только от популистских мер. Необходимо чрезвычайно жестко проводить военную реформу, коммунальную и прочее, за что бились столь ненавидимые Чубайс и Немцов. И одно — понимать это дело. Другое — мочь. Как ни крути, а Юрию Дмитриевичу уже за шестьдесят. И работать без выходных до 11 ночи ему просто не под силу. Говорят, обычно он завершает рабочий день уже около 8 вечера. С другой стороны, он имеет те преимущества, что действительно знает, как работать с аппаратом, на какую кнопку нажимать, чтобы получить результат. В этом смысле он, конечно, профессионал. В правительстве до сих пор с удовольствием рассказывают, как Маслюков и Булгак вдвоем мастерски "обули" Вадима Густова. Маслюков не хотел занимать расстрельный пост председателя межведомственной комиссии по углю (недаром этот пост всегда занимал Чубайс). Он отписал его Булгаку, так как это якобы в его компетенции. Булгак, сославшись на то, что его полномочий недостаточно, отписал другому первому заму Густову. Густов, не подумав, согласился. В политическом плане можно прогнозировать, что скорее Маслюкову будет по пути с Лужковым, нежели с Илюхиным или Макашовым. Кстати, определенные сигналы этого уже есть. Напомним, что главным лоббистом кандидатуры Бооса на пост начальника Госналогслужбы был Александр Шохин, который давно искал возможности переметнуться к Юрию Михайловичу. Боос — человек, у которого репутация однозначного лужковца. После того как Шохин испугался и бежал из правительства, казалось, что кандидатура Бооса не пройдет. Но ее очень активно поддержал Маслюков, который лично привез нового шефа в налогслужбу знакомиться с коллективом еще до того, как были подписаны все документы о назначении. Впереди у правительства самые трудные месяцы. Из-за падения цен на нефть нефтедолларов в этом году у России будет немного. Если кабинет продержится эти месяцы, то вполне сможет закрепиться до выборов. Но чтобы действительно решить стоящие перед страной задачи, всем министрам потребуется прыгнуть сильно выше головы. Маслюкову, может быть, выше других. Слишком за многое он отвечает. В то, что он это сможет, конечно, хочется верить. Но страшно...

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру