"Тебя должно быть жалко. До слез жалко. Народ-то очерствел... Самые хлебные места у кооперативного туалета и на кладбищах", — так наставляла начинающую попрошайку профессиональная нищенка Фима из "Небес обетованных". Сегодня нищие обленились и не злоупотребляют лицедейством. Достаточно просто написать на клочке бумаги: "Дайте денег на операцию". А то и просто встать с протянутой рукой. За последние несколько лет мы так привыкли к ним, что не можем представить вокзала или подземки без попрошаек. Одним нужны деньги "на операцию", другим — "на билет домой", третьим — "на строительство храма", четвертым — просто на хлеб. Повинуясь порыву, мы подаем им или отказываем, но при этом никогда не зная, действительно ли они нуждаются в нашей помощи. 5-е отделение УВД по охране метрополитена занимается лицами БОМЖ и попрошайками. Каждый день они задерживают инвалидов и бывших военных, пенсионеров и малолеток, многодетных мамаш и преступников в розыске. Начальник отделения Петр Николаевич Карташов относится к своей работе философски. Считает, что нищие и попрошайки — божьи люди. Тем не менее избавляться от них нужно, чтоб страну не позорили: — При нынешней ситуации в стране понять их можно. Но ведь большинство "нищих" — здоровые люди, могли бы и работу найти. Так нет, толкаются в метро, пассажирам мешают. И государству убытки. У меня один знакомый был, ученый. Эмигрировал в Штаты, женился на американке. Она его выгнала. Сюда приехал — ни кола ни двора. Стал бомжевать, попрошайничать. Я ему говорю: "С твоими мозгами на работу устроиться — как нечего делать". А он: "Люблю, — говорит, — такой образ жизни". Сейчас, конечно, таких романтиков мало осталось. Пропустите женщину с ребенком В комнате милиции на станции "Проспект мира" пахло сыростью, крысами и смешанным запахом пота и мочи. Он всегда сопутствует опустившимся пьяницам и бомжам — частым гостям этих стен. Задержанная нами женщина лет 30 с полугодовалым ребенком в коляске, плача, протягивает милиционеру скомканные бумажки: — Вот, заберите, все, люди дали, 30 рублей. Женщина эта, по ее словам, приехала в Москву год назад из Магаданской области по приглашению двух армян. Горячие парни обещали устроить ее на работу продавцом в палатке. Но продавцы оказались за решеткой, а женщина работу так и не получила. Устроиться с маленьким ребенком на руках ей не удалось, а тут еще кризис. — Вы бы ребенка-то хоть пожалели. — А с кем я ее оставлю? — Где живете? — начинается опрос. — В Реутове квартиру снимаю, — всхлипывает женщина. — У кого? Сколько платите? — У Вадима. Плачу тысячу сто. — Откуда ж деньги такие? При вашем положении можно было бы и комнаткой обойтись? — Люди добрые помогают. Как оказалось, женщина целый год не работала. Помогали ей то знакомые мужчины, то какая-то "добрая женщина". Мужа нет, родители остались с двумя ее детьми на родине в поселке с красивым названием Ягода и беспросветной жизнью. — А на работу почему не устроишься? — Так не берет никто, — женщина красноречиво опускает взгляд на свой живот. — Да ты у нас мать-героиня! Денег нет, а четвертого забацала. Отец-то у него есть? — Нету. Как выяснила проверка, по указанному адресу в Реутове никакой Вадим не живет. Там прописан совершенно другой человек. Сдает ли он квартиру, неизвестно, дома никого застать не удалось. Единственная правда — ребенок, которого "заботливая" мамаша таскала с собой, действительно ее родная дочь. Женщине купят билет до дома. Хотя вряд ли она им воспользуется... По данным УВД метрополитена, в московском метро за 1998 год было задержано за попрошайничество 21 тысяча 353 человека. Из них 5070 лиц БОМЖ. 1009 человек были отправлены в лечебные учреждения, 4493 — в приемники-распределители, детей среди задержанных оказалось 1655. "Старики-разбойники" — Пенсии не хватает, да и детям надо помогать, — беззубый старичок все время улыбался. — Сын у меня, того, сама понимаешь, выпивает. Я ему рубликов сто подкину, он и отстанет. Недавно мешок сахара дал. Внуки иногда у нас с бабкой отсиживаются. Лекарства опять же надо покупать. У меня бронхит, недавно из больницы вышел. Задержанный, тезка российского президента, — 78-летний москвич. Промышляет на "Комсомольской" (излюбленное место попрошаек). Воевал, работал на стройке, получил производственную травму головы, стал инвалидом. Теперь кормит себя и жену, которая лишилась на войне ног. — Много зарабатываете за день? — Да рублей 200—300 выходит. Обедаю я в столовой за 12 рублей. Белье свое сдаю в железнодорожную прачечную по соседству. Они за небольшие деньги помогают. Вот к праздничку кое-что удалось прикупить. Шампанского с бабулей взяли, а то водку мы не пьем. — Не стыдно вам было в первый раз "с сумой" выходить? — А че стыдиться, я ж не пьяница. Вон дураки дают алкашам с красными носами, грязным всяким, даже собакам. А я что, хуже их, что ли? Дедулю пришлось отпустить домой, так как с пропиской у него было все в порядке. — Сизифов труд. Поймаешь — отпустишь, закона-то нет. Это раньше статья была за тунеядство. 3 месяца нигде не работаешь — все, в кутузку. Цыганочка с выходом — Не хнычьте, мамаша, сейчас разберемся. Пожилая цыганка, окруженная тремя детьми, энергично машет руками: — Да не побиралась я, просто так сидели на станции, поезд ждали. Куда ты нас забираешь? — Сейчас в приемник поедете. Малыши в три голоса заревели: — Не хоти-им в приемни-ик! Документов у цыганки не оказалось, пришлось ей ждать выяснения личности. Несмотря на то что входы в метро, станции и поезда постоянно проверяются, милиция не всегда может вычислить из огромного потока пассажиров попрошаек. Задержанных ждет одна участь: сперва установят личность и, в зависимости от результатов, отправят домой или в приемник-распределитель. Решить, что делать с задержанным, должны в течение суток, за это время милиции вменяется в обязанность человека накормить. В приемнике нарушители проводят до 30 суток (в зависимости от решения судьи). Там их ждет санобработка, проверка на причастность к преступлениям, в случае необходимости — лечение. Если при себе задержанный никаких документов не имеет, ему делают паспорт или выдают справку формы номер девять (удостоверение личности). После приемника иногородних отправляют домой за счет государства. Москвичей направляют в комитеты социальной защиты, где можно получить талончики в бесплатные столовые. Однако воспользоваться халявной кормежкой может не каждый малоимущий. Для этого необходимо иметь при себе удостоверение личности и справку об инвалидности — если вы инвалид, пенсионное удостоверение — если пенсионер, соответствующую справку из милиции — если вы беженец, погорелец или вас обокрали. Без всех этих бумажек тарелки супа вы не получите. Но и эти организации, как сообщили нам в службе экстренной социальной помощи при Московском благотворительном движении, доживают последние дни. Средств никто не дает, поставщики продуктов после обвала рубля один за другим отказываются от сотрудничества: Малолетних попрошаек (в основном это молдаване или цыгане) забирают родители. Если же родителей не находят, то юные гекльберри финны отправляются в детские дома. По неофициальным данным, сегодня в России от 1 до 3 миллионов бездомных. Только в Москве насчитывается как минимум 199 тысяч лиц БОМЖ. По данным ГУВД, с начала 1998 года по подозрению в бродяжничестве было задержано около 60 тысяч человек, а за нарушение паспортного режима и правил регистрации — 1,2 млн. человек. По словам сотрудников УВД, несколько лет назад в городе было просто нашествие цыган. Сейчас их очень мало. Зато прибавилось молдаван и узбеков. — Связь с органами бывших республик сегодня налажена плохо. Поэтому проверить данные по тому или иному гражданину, например, Белоруссии, очень сложно. Никто в другом государстве по нашей просьбе заниматься этим не будет. Приходится верить на слово. Как правило, домой беженцы ехать не хотят. Заработать в Москве гораздо проще. Поэтому просьбы подать "на билет" — чистой воды уловка... Лужков и монашка На переходе станции "Киевская" монашка собирает деньги на восстановление храма. — Мамаша, вы откуда будете? — Да из Арзамаса я, из монастыря. Милиционер смотрит паспорт: — А родом из Воронежа? — Постриг я в Арзамасе принимала. — Вы знаете, что нельзя попрошайничать? — Так живем на одни подаяния, хозяйства своего нет. Да еще нищих пускаем, кормим. Храм наш совсем развалился, одни стены остались. Вот матушка-настоятельница дала благословение — женщина лезет под широкую накидку. — Этой бумажки мало, нужно разрешение от патриарха. — Мы ему письмо отправили, а ответа нет. — Вот получите ответ, тогда и поговорим. — Что ж это такое, Лужков, когда храм строил, у всего мира милостыню просить не постыдился, а нам нельзя? — возмущается старушка. Чаще всего подобные просители действительно являются церковнослужителями, однако проверить, куда идут собранные ими средства, невозможно. Мы позвонили в единственный в городе Арзамасе Никольский женский монастырь. Там нам подтвердили, что четырем сестрам настоятельница действительно дала разрешение на сбор денег. "Количество нищих в нынешнем году резко снизится, — заверил нас на прощание Карташов, — их уже сейчас стало заметно меньше". Увы, даже если попрошайки и исчезнут из подземных переходов, это отнюдь не будет означать, что они больше не нуждаются в милостыне. Просто и этот вид "бизнеса" настиг кризис. В последнее время, по словам сотрудников милиции, попрошайкам почти ничего не подают. Москвичам зачастую самим есть не на что... Марина ВЕЛИКАНОВА.
