В Подольске задержан маньяк-педофил, на счету которого несколько убийств (точное количество сейчас выясняет следствие). Причем не только "прямых" — когда он собственными руками душил, а затем расчленял свои жертвы, но и "косвенных". Мать одного погибшего мальчика не выдержала свалившегося на нее горя и наложила на себя руки. 6 января без вести пропал 7-летний Саша Максимов, живший на самой окраине Подольска — на улице Крайней. Последний раз ребенка видели, когда он отправился кататься со снежной горки вместе со своим соседом — дядей Сережей. Именно с допроса соседа оперативники и начали на следующий день розыск пропавшего малыша. Как оказалось, они "попали в цвет". Уже на первой встрече с оперативниками "дядя Сережа" — 26-летний Сергей Горин (фамилия изменена в интересах следствия) — сознался в жестоком убийстве соседского ребенка. По словам Горина, дело было так. Катаясь вместе с Сашей с горки, расположенной в 500 метрах от их дома, Сергей плотно прижимался к ребенку. В один момент он внезапно испытал сильное возбуждение. Извращенец попытался изнасиловать мальчишку прямо на снегу — он начал стягивать с ребенка штаны. Однако маленький Саша не позволил так просто надругаться над собой. Он вырывался, пытался ударить насильника своими кулачками, а главное, громко-громко кричал. Сергей держал ребенка за концы шарфа, завязанного сзади, и незаметно затянул шарф. Ребенок начал хрипеть, потом замолчал. Убедившись в том, что Саша мертв, преступник как ни в чем не бывало вернулся домой. Оперативники стали искать тело ребенка. Но его матери хватило и признания убийцы. 7 января около 17 часов она приняла сильную дозу транквилизаторов и ушла из жизни вслед за сыном. Тело Саши нашли только в полдень 8 января. И мать, и сына похоронили в один день на Красной горке подольского кладбища. А за то время, пока шла подготовка к похоронам, Сергей Горин успел сознаться еще в одном убийстве. 15 мая Горин вместе с приятелем (его личность следователи пока еще устанавливают) отправился за город на пикник. Там они встретили 20-летнюю Марину Губанову. Девушка жила в Подольске у бабушки. Мать бросила ее несколько лет назад, уехав навсегда в Канаду. Отец "шабашил" на окрестных дачах и тоже довольно редко бывал дома. Молодые люди стали приставать к Марине. Но девушка ими не заинтересовалась. Не добившись взаимности, приятель Сергея успокоился — решил, что проще пообщаться с "более сговорчивой блондинкой" — бутылкой водки. Горин же вдруг набросился на несчастную и стал ее душить. Когда девушка потеряла сознание, он принялся ее насиловать. А удовлетворив свою похоть, задушил жертву. Затем Горин взял нож, которым еще полчаса назад резали огурчики и помидорчики на закуску, и расчленил им труп Марины. Части тела он впоследствии раскидал по округе. Это убийство с 17 мая (именно тогда сотрудники милиции обнаружили "расчлененку") числилось в "висяках". Как и еще 5 аналогичных убийств, совершенных в тот же период в Подольском районе. Но Сергей Горин неожиданно перестал "колоться". Он заявил следователям, что не помнит событий, которые происходили с ним до мая 1998 года. После очередного допроса мне разрешили поговорить с Сергеем буквально несколько минут. Человеком раскаивающимся или хотя бы сильно смущенным он не выглядел. Наоборот, Сергей с интересом рассматривал журналиста, пришедшего брать у него интервью. Возможно, впервые в жизни он почувствовал себя знаменитым. — Сергей, у тебя у самого-то было счастливое детство? — Не знаю. — Ну расскажи немножко о себе. — В Подольске я и родился, и вырос. Отец мой работал на местном электромеханическом заводе, мама тоже работала, но я не помню, где именно. В школе я учился на "тройки". После десятого класса год отработал на "отцовском" заводе, а потом меня призвали в армию... — В каких войсках служил? — В стройбате. — Били, наверное, сильно... — Я был единственным русским во взводе, поэтому били, конечно. Но не сильно — только до синяков. В лазарет с побоями я никогда не попадал. А через год службы я решил комиссоваться. Для этого я симулировал психическое расстройство и нервный срыв. И мне это удалось — в 19 лет я вернулся в родной Подольск и опять пошел работать на электромеханический завод. — Так и проработал там до ареста? — Нет, еще слесарем работал в автоколонне, грузчиком на рынке. Последние два-три месяца я вообще не работал. — Ты прочитал хоть одну книгу в жизни? — Не одну! Вернувшись из армии, я стал запоем читать. А больше всего мне нравились книги, где много убийств. Я люблю книги про войну и современные детективы. Особенно серию Доценко про Бешеного. Я постоянно представлял себя на его месте. А по видаку смотрел "ужастики" и мистику. Своего видака у меня не было — я ходил в видеосалоны. — За что же ты с мальчишкой-то так обошелся? Детей, что ли, ненавидишь? — Я очень люблю детей. Я всегда играл с ними в войну, в казаки-разбойники, катался с горки. Ведь многие взрослые считают меня никчемным человеком, а с детьми мне легко и просто. С ними весело... — Да уж, повеселился... А любимая девушка у тебя есть? — Да, она живет в Москве. Ей 25 лет. Мы с ней дружим уже два года. Встречаемся раз в две недели, иногда чаще. — Она знает, что тебя обвиняют в двух убийствах? — Нет. И я не хочу, чтобы она об этом узнала. Я боюсь рассказать ей правду о себе. — Ты хоть иногда вспоминаешь свои жертвы, что ты с ними сделал? — Да, но мне кажется, что это произошло не со мной. Такое ощущение, что я это или прочитал в какой-то книге, или видел в фильме. Майское убийство практически стерлось у меня из памяти. Да и Сашу я уже начал забывать. А то, что было, скажем, в апреле, я практически и не помню совсем. — Мать твоей последней жертвы, узнав о смерти сына, покончила с собой. Ты считаешь себя виноватым в ее смерти? — Да. — Какое наказание ты выбрал бы сам для себя? — Наверное, лет 20. — Именно об этом ты попросишь судью? — Я бы попросил направить меня в психбольницу. А вообще я хочу, чтобы меня судили присяжные. Я думаю, мне удастся разжалобить их, и меня не отправят в тюрьму, а вылечат. Ведь время лечения будет намного меньше срока, к которому меня могут приговорить.
