"Боюсь ли я шахтеров? Если правительство пугается встреч с собственным населением, то тогда зачем оно нужно?" — в голосе нового вице-премьера РФ по соцсфере не слышалось стали. Но взгляд не оставлял сомнений. Заместитель Примакова имела в виду именно то, что сказала. В чем только не обвиняли за последние месяцы новую царицу российской социалки Валентину Матвиенко! В привычках комсомольского работника. В нелюбви к женщинам. Наконец, даже в... неумении играть в шахматы. Никто не уличил Валентину Ивановну только в одном: недостатке жесткости и неумении поставить на место зарвавшегося чиновника. Но что скрывается под маской "железной леди"? Почему в доме будущего вице-премьера иногда не было даже куска хлеба? Как самой высокопоставленной женщине России удается совместить карьеру и семью? И, наконец, умеет ли зам Примакова готовить? На все эти и множество других вопросов "МК" ответила сама Валентина Матвиенко. ДИПЛОМАТ ИЗ КОММУНАЛКИ — Валентина Ивановна, правительство поклялось погасить свои долги бюджетникам. Но не получится ли, что эффект от регулярной выплаты причитающихся денег будет фактически сведен к нулю в результате возникновения гиперинфляции? — Не буду скрывать, я считаю, что жизненный уровень будет продолжать снижаться. Мы постараемся сделать все, чтобы удержать инфляцию на уровне 30 процентов. Поэтому повышение пенсий на 30 процентов, а зарплаты бюджетникам — на 50 вроде должно не ухудшить положения. Но гарантированно сейчас, конечно, никто не может этого сказать. Ясно, что особенно тяжелой будет первая половина года. Ведь со второго полугодия мы рассчитываем на некоторую стабилизацию ситуации в экономике и остановку падения промышленного производства. Мы понимаем, что даже при нормальном развитии событий пенсии и после индексации не будут соответствовать прожиточному минимуму. Да и зарплату бюджетникам по-хорошему тоже нужно было индексировать минимум в два раза. Но пока нынешние меры — это максимум того, что мы можем себе позволить. — Известно, что госказна пуста. За счет чего вы собираетесь погашать свои долги? За счет печатания денег? — Я вам назову цифры только по январю. По указанию председателя правительства 1 миллиард 400 миллионов рублей, вырученных от продажи акций "Газпрома", мы волевым решением изъяли и направили в регионы для погашения задолженности. Кроме того, для решения этой задачи мы отложили все платежи, в том числе по федеральным учреждениям, на вторую половину января, перечислив в регионы 3,5 миллиарда рублей. — Правительство недавно предложило отменить целый ряд льгот населению. Неужели вы надеетесь, что эта инициатива имеет хоть какие-то шансы пройти через Думу? — Хуже пообещать сделать и не выполнить, нежели не обещать вовсе. За последние годы Госдума, к сожалению, приняла столько непросчитанных законов о введении новых льгот, что если их выплачивать в полном объеме, то на это не хватит денег всего бюджета. Поэтому мы должны окончательно перейти, например, на адресную выплату детских пособий. Мы не должны распылять бюджетные средства и, помогая всем понемножку, реально не помогать никому. Так что все эти меры непопулярны сугубо внешне: на самом деле они работают на интересы незащищенных слоев населения. — А вам приходилось быть в шкуре человека, которому, например, задержали зарплату на несколько месяцев? — Я помню свое, действительно очень тяжелое детство. Отец у меня умер, когда мне было 7 лет. А моя мама работала в две смены, чтобы прокормить меня и двоих сестер. И в доме не всегда была еда. Я извиняюсь, у нас не всегда был даже хлеб. Мы все ждали, когда мама получит зарплату, потому что тогда она покупала что-то вкусное для нас. Во время учебы в институте я, отличница, пять лет получала повышенную стипендию — 28 рублей. Прожить на это, конечно, было невозможно. По вечерам работала на фабрике, а мой муж подрабатывал в ночную смену электриком. Когда мы окончили институт, нам дали маленькую комнату в Ленинграде в большой коммунальной квартире, где было еще 18 жильцов. Тогда муж привез из Военно-медицинской академии деревянный, из досок сколоченный стол, покрашенный краской, табуретку и кровать железную с набалдашниками — вот с чего мы начинали. А помогать нам было некому. У мужа ведь тоже была одна мама. Потом, конечно, мы встали на ноги. Но все, что мы сегодня имеем, заработано нашим горбом, нашими руками. Ну а сейчас зарплату в правительстве платят. И пенсию моему мужу как военному пенсионеру — в принципе тоже. КАМИКАДЗЕ В ТРЯСИНЕ — От поста вице-премьера по социалке до вас отказались как минимум двое. Почему вы согласились? Не тяжело ли вам было покидать солнечную Грецию? — Не скрою, первая мысль была отказаться. Я сказала: "Евгений Максимович, может быть, вы еще подумаете? Может, кто-то другой сможет делать эту работу более эффективно?" Я ведь понимала, что, соглашаясь, я отказывалась от всего в этой жизни. Сейчас ведь, кроме работы, у меня ничего нет: ни на что другое просто физически нет времени. Кроме того, я значительно потеряла в зарплате. Сейчас я получаю в пересчете 250 долларов на руки. При желании я могла бы получать эти деньги, работая два часа в день. Но в конце концов решила, что у меня нет морального права отказаться: "Знаете, Евгений Максимович, мне там, в Греции, теплее". Кроме того, у меня есть опыт в этой сфере, и я хочу, чтобы он был востребован. Иначе я бы не взялась за работу, которую не знаю. И, последнее: я как нормальный гражданин нашей страны переживаю за все происходящее. — Два предыдущих вице-премьера по социальной политике покинули свою должность глубоко разочарованными людьми. Не боитесь ли вы, что вас постигнет та же участь? — Нет. Я пришла сюда осознанно, а вовсе не потому, что не знала, что здесь происходит. Социальными вопросами я занималась еще в свою бытность зампредом Ленгорисполкома. И я знаю, насколько они тяжелы, эти вопросы. Ведь в советское время социальная сфера тоже была падчерицей. Но я считала и считаю, что здесь все-таки возможны позитивные подвижки. Я с чистой совестью могу сегодня отчитаться перед любой аудиторией. Я не сидела, не теоретизировала, не охала, не ахала, как делают другие политики. Мы сделали много даже за такое короткое время. Не допустили ухудшения ситуации. С 1 октября регулярно выплачиваем пенсии и уже погасили на 4 миллиарда рублей долгов. Идем позитивно по зарплате. Закрыли все долги по стипендиям. Другое дело, что на фоне существующей тяжелейшей ситуации все это не столь заметно. Ну а если вдруг почувствую, что не могу быть полезной, то первое, что сделаю, — уйду с этого поста. — Когда поглубже познакомились с делами, какое чувство вы испытали: облегчения или все-таки ужаса? — Ужаса. Я знала, что плохо. Но не знала, что настолько. Больше всего меня расстраивает, что очень часто натыкаешься на стену. Ты видишь очевидное решение, но не можешь его принять. Из-за существующей законодательной базы, которая в чем-то значительно отстает, а в чем-то значительно забегает вперед. Из-за потери государственной дисциплины и отсутствия возможности спроса за нецелевое расходование средств. Из-за коррупции. Из-за того, что это все вязнет в правоохранительных органах, даже когда уже любому видно, что принимать меры просто необходимо. Конкретный пример. Ситуация на фармацевтическом рынке ужасна. Это уже мафиозный и коррупционный рынок, на котором развелось более семи тысяч (!) посредников, просто накручивающих цены на лекарства. В результате они задраны до такой степени, что никто не может эти лекарства приобретать. Мы понимали, что надо делать. Нужно госрегулирование цен и семь-девять крупных дистрибьюторов. Тогда не произошло бы вымывания дешевых лекарств с рынка и уменьшения ассортимента. А вот цены уменьшились бы. Я специалист в этой отрасли. Могла бы сесть и написать это постановление за два часа. Но для того, чтобы подготовить это постановление правительства, мне и министру здравоохранения пришлось три месяца (!) каждый день лично заниматься этой проблемой. Здесь мы не могли это сделать потому, что это вторгается в компетенцию субъектов федерации. Там мы натыкались на Гражданский кодекс. В другом случае — на то, что это нерыночный механизм. Потом — на интересы кланов и групп, которые имеют мощные лоббистские структуры... А ведь это — лишь один пример. А я их могу привести массу!.. БУДНИ "ЖЕЛЕЗНОЙ ЛЕДИ" — Валентина Ивановна, с кем вам проще работать: с мужчинами или с женщинами? — Если честно — с мужчинами. — Я знаю, что белодомовские мужчины много говорят, что вы не любите женщин... — Нет, это неправда. Просто в моей жизни так сложилось, что я всегда руководила мужскими коллективами. Опыта работы в женских коллективах у меня практически нет. И я как прагматик предпочитаю работать в привычной обстановке. А так я очень люблю женщин и всегда сопереживаю всему, что касается женских судеб. Кстати, сейчас в моем секретариате женщин достаточно много. — А как объяснить, что, как только главой социального блока стала женщина, две женщины — социальных министра — были вынуждены покинуть свои посты? Это случайность? — Конечно, случайность. — Вы были единственной в современной России женщиной-послом. Вы — первая в истории независимой России женщина-вице-премьер. Статус "единственной" — помогает вам? — Я бы сказала, он обязывает. Потому что когда это один человек — на него устремлены все взоры. На тебе как бы лежит дополнительная ответственность за весь женский пол. Ведь если ты не справишься или будешь плохо работать, то тебя будут оценивать не как вице-премьера, как оценивают моих коллег-мужчин, а как женщину. Скажут: что же вы еще ждали от женщины... Если "эксперимент" со мной будет неудачным, то это может в дальнейшем закрыть дорогу женщинам во власть. А этого мне очень бы не хотелось. Потенциал женщин не меньше, чем мужчин. Просто не всегда условия позволяют нам самореализоваться. Мы нужны здесь не для галочки и представительских функций, а для дела. — Почему, по вашему мнению, из всех женщин-политиков именно вы достигли вице-премьерской вершины? И как вы познакомились с Примаковым? — Мне трудно судить. Судьба, наверное, так распорядилась. А с Примаковым мы познакомились в Верховном Совете СССР. Я там была председателем Комитета по делам женщин и охраны семьи. А он — спикером палаты и курировал наш комитет. Тогда мы с ним достаточно много сотрудничали. Потом судьба нас развела. Когда он вернулся в МИД, я уже была там директором департамента и членом коллегии. — А как вы стали дипломатом? — В определенный момент я почувствовала, что в Верховном Совете уже сделала максимум возможного. Я решила, что не хочу и не могу продолжать работать здесь. Ведь тогда, в 1990 году, уже пошли тенденции к распаду Союза. А я была со многим не согласна. И тут мне поступило предложение от тогдашнего министра Шеварднадзе поучиться в Дипакадемии и перейти на работу в систему МИДа. Для меня это был вызов. Я приняла его и ни разу об этом не пожалела. — Кстати, а вы не собираетесь после ухода с этого поста продолжить свою политическую карьеру? — Начнем с того, что на этом посту невозможно приобрести лавры победителя и сделать политическую карьеру. Здесь возможна лишь "черная пахота". Кроме того, я сразу говорю: у меня нет амбициозных планов. Я никуда не хочу избираться, я не участвовала и не буду участвовать ни в каких партиях-движениях. Сколько мне и всему правительству здесь будет доверено отработать — месяц, полгода, год, — столько отработаю. Дальше у меня есть дипломатия — любимое дело, к которому я мечтаю вернуться. МЕЧТЫ О ТЕННИСЕ — Кто глава семьи в семье вице-премьера? — Я настолько устаю от руководящей работы, что мне очень хочется, чтобы мной кто-нибудь поруководил — по крайней мере дома. Всегда ведь приятно, когда кто-нибудь снимает с тебя часть проблем и нагрузки. Так что решения в семье, как правило, принимает муж. У меня на это нет ни времени, ни возможности. Но вообще-то вопрос о главе семьи у нас никогда не стоял. — Большинству женщин приходится делать выбор между семьей и карьерой. А вам? — Да, конечно. В начале моей карьеры у меня, естественно, были проблемы в семье. Вопрос стоял даже так: либо мы с мужем взаимно уважаем карьеру друг друга, либо мы не можем быть вместе. Но в конце концов, после неоднократных разговоров, мы нашли понимание. И за это я очень признательна и мужу, и сыну. Без их поддержки я, конечно бы, не смогла. Конечно, это потребовало совсем другой организации семейной жизни. Ведь я не могла уделять семье того времени, которое требуется от нормальной женщины-матери. С другой стороны, проблемы даже укрепляли наши отношения. Но все равно сохранить нормальную семью мне было очень нелегко. Нашими семейными делами я занималась за счет сна, отдыха, развлечений... — Как вам при такой нагрузке удается выглядеть на вице-премьерском уровне? — Это тоже результат многолетней самоорганизации и оптимизации своего времени. У парикмахера бываю редко. На это просто нет времени. Поэтому я научилась сама причесываться и теперь делаю это каждое утро. Я выбрала для себя стиль одежды. Руководствовалась я при этом тем, чтобы соблюдать в одежде чувство меры. Это должно мне идти, быть и модным, и современным. Внешность для меня — очень важная сторона. Если я хорошо причесана и одета, это добавляет мне внутренней уверенности в себе. — Во сколько вам приходится вставать? — Сейчас я сплю пять часов в сутки, не больше. Для моего хорошего самочувствия нужно семь часов. Ложусь в час-полвторого. Раньше не получается: вчера я, например, ушла с работы в 15 минут двенадцатого. Встаю в полседьмого — с трудом. — А как же вы снимаете стресс? И чем вы предпочитаете заниматься в свободное время? — Я много лет играю в теннис. К сожалению, за время пребывания в новой должности мне еще ни разу не удалось сыграть. Но думаю, что через какое-то время я это возобновлю. Единственное, что сейчас я себе позволяю, — это три часа в субботу вечером на тренажеры и бассейн. Для поддержания нормальной формы — обязательная утренняя зарядка. А что до остального... Сейчас у меня, к сожалению, вообще не бывает ни минуты свободного времени, в которое я могла заняться ничегонеделанием. Расписан весь мой день, включая занятия спортом. — Кстати, как вы готовите? И есть ли у вас какое-нибудь фирменное блюдо? — Я считаю, что готовлю достаточно вкусно. Во всяком случае, так говорят мои гости. Когда у меня есть время, я готовлю блюда из мяса, пельмени, разные салаты, баклажаны. Борщ у меня очень вкусный. Все хозяйки готовят его одинаково, но получается он почему-то у всех разный. Я его готовлю, как меня учила мама. Кроме того, я собираю все рецепты. Конечно, готовить по ним я буду уже на пенсии. — Насколько состоятельна глава российской социалки? — У меня есть одно богатство, которым я очень горжусь, — библиотека, которую я собирала с юношеских лет. А в остальном — все, как у нормальных людей: "Нива", которой уже скоро восемь лет... — Последний вопрос к вам — как к вице-премьеру. Сейчас очень многие боятся социального взрыва. Насколько, по вашему мнению, велика эта опасность? — В этому году мы выбираем Думу, в следующем — президента. И, конечно, определенные политические силы будут всячески пытаться расшатывать ситуацию. Социальный взрыв только отбросит нашу страну назад и приведет к еще более худшей ситуации. Наш народ настолько терпелив, что ему нужно низко кланяться в пояс. Кроме того, мы видим, что население верит в это правительство. И мы надеемся, что это позволит сохранить социальную стабильность.
