Последний всероссийский патриарх ХХ столетия ездит в престижном "ЗИЛе" с охраной, и попасть к нему на прием труднее, чем к премьер-министру. Девятый год предстоятель Русской православной церкви, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II ведет церковный корабль. Он не хотел отмечать свое 70-летие. "В то время, когда подавляющее большинство россиян оказалось за чертой бедности, я почитаю безнравственным праздновать и веселиться", — сказал он корреспонденту "МК". Но трудно отменить устоявшиеся обычаи. Завтра в Богоявленском соборе будет отслужена торжественная литургия. Поздравлять патриарха приедут не только простые верующие и иерархи, но и ведущие политики России. Очерк нашего корреспондента Сергея Бычкова о патриархе Алексии II Упреки, выпавшие на долю последнего российского патриарха ХХ столетия, неисчислимы. Его независимая позиция, нежелание поддержать или присоединиться к той или иной политической партии или группировке вызывают бешенство. То, что в течение почти десятилетия он по-прежнему остается над схваткой, провоцирует нападки как справа, так и слева. Наиболее яростные его критики как внутри Церкви, так и вне ее, не устают обвинять Святейшего Патриарха в близком сотрудничестве с атеистической властью. Они не останавливаются даже перед тем, чтобы заглянуть в святая святых каждого человека — в его личную жизнь. Причем судят строго и поспешно. Наиболее "грозное" обвинение в устах современных черносотенцев — принадлежность к еврейской нации. Ими часто обыгрывается нерусская фамилия патриарха. На самом же деле Алексий II происходит из старого дворянского рода. Его отец, Михаил Ридигер, потомок обрусевших прибалтийских немцев, не успел закончить Петербургское училище правоведения из-за революции. В 1917 году он эмигрировал в Эстонию. В 1926 году женился на уроженке Ревеля Елене Писаревой, а 23 февраля 1929 года у них родился сын Алексей. Отец мечтал служить Церкви. Он принимал активное участие в Русском студенческом христианском движении, центр которого находился в Париже. Окончив богословские курсы, Михаил Ридигер в 1940 году был рукоположен во диакона. А спустя два года стал священником Казанского храма в Таллине. Будущий патриарх вырос в буржуазной Эстонии и советской школы не посещал. Рос он замкнутым мальчиком, с богатым внутренним миром. В 11 лет отрок Алексей пережил оккупацию советскими войсками Прибалтики и впервые познакомился с прелестями большевизма. Тем не менее вся его жизнь была тесно связана с храмом и богослужением. Он вспоминал: "С самого детства я не представлял себе иного служения, кроме церковного. Пастырство всегда было для меня на первом месте. Именно в пастырской деятельности, в Евхаристии, в молитвенном общении с Богом и народом Божиим я черпаю силы для несения неимоверно трудного Первосвятительского креста". Критики патриарха утверждают, что едва ли не с первых шагов пастырского служения, когда Алексей Ридигер учился в Ленинградской семинарии, он был завербован органами госбезопасности. Это обвинение смехотворно. Почти все заместители председателя Совета по делам религий назначались из числа работников КГБ. Вся внешнеполитическая деятельность Церкви курировалась ими. Епископы и священники вынуждены были отчитываться перед заместителями. Контроль над Церковью был тотальным. Деятельность священника, а затем епископа Алексия Ридигера, вставшего в это тяжелое время на защиту закрываемых храмов и монастырей, — лучшее тому свидетельство. В 1950 году он был рукоположен в сан священника. 11 лет служил в различных приходах Эстонии. Сначала в Йыхви (неподалеку от этого города расположен Пюхтицкий женский монастырь, который патриарх опекает и поныне), потом — в Тарту. Служил на двух языках: эстонском и церковнославянском. А 3 марта 1961 года в Троице-Сергиевой лавре принял монашеский постриг. Спустя три месяца, в разгар хрущевских гонений против Церкви, стал епископом Таллинским и Эстонским. Сам патриарх еще ни разу не ответил на обвинения в сотрудничестве с атеистическими властями. Но при встрече поведал о первом годе епископского служения: — Время было трудное. Власти приняли решение о закрытии Пюхтицкого монастыря и 36 эстонских приходов как "нерентабельных". Мне удалось убедить их, что молодой епископ не может начинать служения с закрытия монастыря. Переговоры с уполномоченными были трудными... А в апреле 1962 года, когда я стал заместителем председателя Отдела внешних церковных сношений (церковного МИДа), я направил в Пюхтицы первую иностранную делегацию — лютеран из ГДР. В эти дни отец лежал с инфарктом, от которого скончался. А я был вынужден его покинуть, чтобы сопровождать иностранную делегацию. Речь шла о спасении монастыря. Вскоре газета "Neues Zeit" опубликовала восторженные отзывы этой делегации. За ней приехала еще одна, а потом началось паломничество. Вопрос о закрытии монастыря более не поднимался... 9 мая 1962 года скончался отец. Возвращаюсь с похорон, а уполномоченный вызывает меня и заявляет, что молодежь хочет забрать кафедральный собор Таллина под планетарий. Пришлось ехать в Москву, отстаивать собор. Я начинал служение в то время, когда за веру уже не расстреливали. Но сколько пришлось пережить!.. В начале 60-х годов Русская Церковь начала активно участвовать в международной деятельности. Отдел внешних церковных сношений возглавил молодой, энергичный, преданный Церкви епископ Никодим (Ротов). Он подбирал таких же деятельных и преданных Церкви сотрудников. Его заместителем в те трудные годы был епископ Алексий (Ридигер). В 1965 году ему пришлось ехать во Львов, где пышно отмечалось 20-летие Львовского собора. В 1945 году, после того, как советские войска заняли Западную Украину, Сталин принял решение ликвидировать последствия Брест-Литовской унии. Греко-католики Украины арестовывались и ссылались, а их храмы передавались Русской Церкви. Архиепископ Алексий возглавлял официальную делегацию Московского Патриархата. Тогда, как, впрочем, и сегодня, патриарх подтвердил: Русская церковь приветствует ликвидацию греко-католиков. Это один из наиболее болезненных вопросов, которые и по сей день осложняют непростые отношения между католиками и российскими православными. Быть может, именно поэтому летом 1997 года не состоялась запланированная встреча в Вене Святейшего Патриарха и Папы Римского. На Поместном Соборе 1990 года митрополит Алексий был избран патриархом. А уже в январе 1991 года после того, как советские войска штурмовали телецентр в Вильнюсе, недавно избранный патриарх обратился с Посланием. В нем прозвучали горькие слова: "Эти дни, боюсь, никак не приблизили установления подлинного гражданского мира в нашей стране и нашем обществе. По крайней мере, на многие годы в отношениях русского и литовского народов легла еще одна рана. И неужели прав сказавший: "Мы рушим на века, а строим на годы?" Впервые после смерти патриарха Тихона предстоятель Русской Церкви обращался к властям столь открыто и смело. Более резко прозвучала оценка патриархом Алексием II августовского путча 1991 года: "Во дни, которые только что довелось пережить нам, кончился Промыслом Божиим период нашей истории, начатый в 1917 году. В то уже далекое время нашу землю обагрила кровь, началось великое разделение и братоубийственная война, завершившаяся торжеством властителей, которые сами о себе свидетельствовали как о людях и политиках "нового типа". Их новизна была в отвержении всех абсолютных нравственных начал, в забвении духовных истоков и смысла человеческого существования, в уверенности в том, что ни перед Богом, ни перед людьми они никогда не понесут ответственности за свои деяния... Коммунистическая идеология, как мы убеждены, никогда более уже не будет государственной в России. Она попыталась вновь силой навязать себя, но народом же была ненасильственно отвергнута..." Прекрасно помню эти дни. В Отделе внешних церковных сношений проходил Конгресс соотечественников. 20 августа я должен был делать доклад на конгрессе. Помню, как метался глава отдела митрополит Кирилл (Гундяев), выжидая: чья возьмет? Патриарх не колебался и не выжидал. Он сразу же, вечером 19 августа, обратился с Посланием, в котором четко определил свою позицию. Трагический октябрь 1993 года застал патриарха в Соединенных Штатах. Он ни минуты не колебался: прервал визит и возвратился в Москву. Всеми силами пытался предотвратить вооруженный конфликт. В то время в осажденном Белом доме находились два его посланника: иеромонах Никон Белавенец и член Верховного Совета, священник Алексий Злобин. Патриарх вел напряженные переговоры, но примирить враждующие стороны так и не смог. Это был настолько сильный удар, что не выдержало сердце. Он слег в предынфарктном состоянии. С публичным поздравлением к патриарху обратился глава российских коммунистов. Геннадий Зюганов заявил, что у коммунистов немало общего с христианами. Он ошибается: коммунисты всегда были палачами Церкви. Их идеология по сути богоборческая. Они могут прибегать к мимикрии, но сегодня в России они вряд ли кого обманут. Когда начинают обвинять патриарха в том, что он не ввязывается в ту или иную схватку, то забывают: счастлива та страна, в которой есть духовный авторитет, к которому всегда можно обратиться как к третейскому судье. Россияне почитают своего патриарха. Когда он приезжает в глубинку, его служения всегда сопровождаются толпами народа. В конце прошлого года он впервые посетил Воронежскую и Липецкую епархии. Общаясь с народом, Святейший Патриарх отвечал на вопросы. "Бывают ли чудеса в наши дни?" — спросили его. "А это разве не чудо, что за неполных 10 лет в России восстановлены тысячи храмов и монастырей? Я любуюсь восстановленными воронежскими храмами и монастырями. Теперь важно восстановить храмы человеческих душ!" — ответил он. Что бы ни говорили о патриархе, как бы злобно его ни критиковали, — он у нас один на всю Россию. Его впервые за весь советский период выбрали, а не назначили. Он человек, а не ангел. Он может ошибаться. Не будем забывать, в какое сложное время мы живем. Патриарх доныне остается не только кормчим церковного корабля, но и печальником перед властями за всех обиженных. На его долю выпала тяжелая доля: мирить амбициозных политиков. Поэтому нельзя не склонить голову перед его непростым первосвятительским служением. Геннадий ЗЮГАНОВ, лидер КПРФ. u В сложнейших условиях, посреди политических бурь и штормов, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II сумел не только сохранить церковный корабль, проведя его невредимым над многими рифами, но, более того, укрепил и оздоровил церковный организм. Андрей ЛОГИНОВ, начальник Управления Президента по вопросам внутренней политики. uДля всех нас он — гарант стабильности. Это человек, который, с точки зрения любого политика, является одной из самых значимых фигур России. Даже те, кто мог бы негативно отзываться о Русской православной церкви, не скажут ни одного плохого слова о Святейшем Патриархе. Это великое благо для России, что во главе Русской церкви в трудные переходные годы встал человек, отличающийся необыкновенной работоспособностью и самопожертвованием ради общего блага. Юрий МАСЛЮКОВ, первый вице-премьер Правительства РФ. uЯ отношусь с уважением к самой личности Патриарха и ко всему тому, что он делает для духовного возрождения России. Муфтий Шейх Равиль ГАЙНУТДИН, председатель Совета муфтиев России. uСвятейший Патриарх — истинный борец за права православных христиан. Это ощущается в особой роли и месте Русской православной церкви в новом российском государстве. Он очень грамотно подходит к межцерковным отношениям, искренне защищает интересы Русской православной церкви, не стремясь к тому, чтобы православие становилось государственной религией. У нас, мусульман, порой возникают шероховатости на уровне взаимоотношений с младшим звеном Русской православной церкви. В основном они касаются земли и строительства мечетей... Патриарх всегда идет нам навстречу и помогает решать наболевшие вопросы. Адольф ШАЕВИЧ, главный раввин России. uОт всего сердца хочу поздравить Святейшего Патриарха с 70-летием, пожелать ему доброго здоровья и долгих лет жизни. Он настоящий авторитет и крупнейшая личность в нашей современной российской истории, яркий пример того, как нужно жить и трудиться для процветания своей Церкви и страны. Еще раз желаю Его Святейшеству здоровья и духовных подвигов на ниве служения Богу.
