Поначалу казалось, что Джулии Ормонд сильно повезло. Сидни Поллак, которому было поручено снять римейк "Сабрины" — знаменитой кинокомедии Билли Уайлдера (1954 год) с Одри Хепберн в главной роли, — оказался завзятым англофилом. Поэтому решающий выбор между француженкой Жюльет Бинош и британкой Джулией Ормонд был сделан в пользу последней. Джулии повезло еще и потому, что еще одна Джулия — американка Робертс — отказалась от этой роли. И, наконец, ей повезло трижды, ибо ее партнером должен был быть сам Харрисон Форд, одно имя которого уже гарантировало автоматический и бешеный успех. (К тому времени Форд установил мировой кассовый рекорд: фильмы с его участием дали прибыль в два миллиарда долларов.) Голливуд тоже считал, что и ему сильно повезло. Во-первых, Джулия была очень красивой. Один из шефов студии "Парамаунт" говорил: "Джулия — самое красивое существо, которое я когда-либо встречал в жизни. От ее красоты просто дух захватывает. Она восхитительно красива". Во-вторых, что было не менее, если не более, важно, Джулия была очень дешевой — что-то в районе 200—300 тысяч долларов, — не то что Деми Мур или та же Джулия Робертс, берущие за фильм 10-12 миллионов долларов! Добавим к этому, что "дешевая красотка" Джулия умела еще и играть!.. Наконец, Джулия была так называемой "золотой серединой": в меру новым, еще не затертым лицом и одновременно уже узнаваемым. Голливуд искренне хотел сделать ее суперзвездой. Кинокритик Дэвид Блум писал в "Нью-Йорк таймс мэгэзин": "Голливудские брокеры власти хотят видеть ее высоко на небосклоне. Они хотят, чтобы она смотрелась красивой для женщин и привлекательной для мужчин. Они хотят, чтобы Джулия наслаждалась длинными лимузинами и красными розами. Они хотят, чтобы она стала ведущей романтической леди. Они хотят, чтобы она смотрела, полная влечения, в глаза своих партнеров, целовала их, раздевалась перед ними. Они хотят, чтобы Джулия всегда помнила, кому обязана своей звездностью, — все тем же мужчинам". Но больше всего "голливудские брокеры власти" хотели сделать Джулию Ормонд второй Одри Хепберн. Подобно тому, как глазастая брюнетка Одри взбаламутила застойное болото грудастых блондинок, секс-бомб тех лет, глазастая брюнетка Джулия должна была взбаламутить застойное болото позднейших секс-бомб — Шарон Стоун, Джулии Робертс, Деми Мур, Мишель Пфайфер... Биография Ормонд как бы говорила о логичности такого римейка. Джулия стартовала столь же успешно, как и Одри, хотя и начала довольно поздно, впрочем, тоже как Одри. Ей везло; везло серийно, без осечки. В 1988 году она закончила Лондонскую драматическую школу, и первая же проба оказалась успешной. Ее взяли на телевидение рекламировать... творог! Дальше — больше: от творога — к успешным телесериалам. По случайному совпадению Ормонд очутилась в "русской киноэкологии": еще до нынешнего "Сибирского цирюльника" она играла Екатерину Великую в "Юной Екатерине" и Надежду Аллилуеву в фильме "Сталин" (1992). Затем произошел "качественный скачок": с британского телевидения — на голливудские съемочные площадки. Студия "Тристар" решила снимать "Legends of the Foll". Режиссер Эдвард Цвик, просмотрев ленту "Сталин", потребовал Джулию "в 24 часа!". (Кстати, именно на съемках "Сталина" я познакомился с Ормонд.) "Легенды..." положили начало голливудской легенде о Джулии Ормонд. "Первый рыцарь" эту легенду укрепил. В 1995 году в Лас-Вегасе Ассоциация владельцев кинотеатров присудила Джулии премию "Женская звезда завтра". (Премию в аналогичной категории для мужчин получил Том Хэнкс.) В Лас-Вегас из Нью-Йорка Джулию привезли в специально зафрахтованном для нее компанией "Сони" самолете. "Самый могущественный человек в Голливуде" Майкл Овитц подавал ей воду, когда у Джулии пересыхало горло. А это означало, как писали репортеры, "перемену статуса Ормонд", ибо Овитц подает воду только суперзвездам. Стало общим мнением, что сверхзвездный статус Джулии и впрямь наступает завтра — с выходом на экраны "Сабрины". Намеком на оскаровский римейк должен был послужить тот факт, что в 1995 году Джулию пригласили на церемонию "Оскаров" — правда, еще в роли преподносящей, а не получающей заветную золотую бесполую статуэтку. Приглашение было одновременно и гигантской рекламой для Джулии и "Сабрины", ибо оскаровскую церемонию смотрела аудитория в один миллиард человек из 120 стран. И вот перед этим миллиардом появилась совершенно новая Джулия. На ней было рискованное платье в обтяжку, "стимулирующее воображение мужчин", как писали светские хроникеры. Но в преображении Ормонд главным был не гардероб. Она впервые предстала перед миром не длинноволосой королевой Джиневрой, повелительницей волшебного замка Камелот из "Первого рыцаря", а в короткой стрижке под Одри Хепберн. (Правда, сама Джулия говорила, что не хочет, чтобы ее стригли под Одри, и что она не будет имитировать ее английский акцент. Так, желая сохранить свою индивидуальность, Джулия отказалась от своего родного акцента!) Те, кто стрижет купоны, заказывают и стрижку, и все остальное. Джулию даже заставляли поднимать свои большие глаза, как это делала Одри. Шеф "Парамаунт" по маркетингу Сид Гейнс, настаивая на этом, говорил: "Нам нужен симбиоз чувственности и невинности. Именно в нем был секрет неотразимости Одри. В нем же должен быть секрет неотразимости Джулии". К Ормонд приставили волшебницу по части паблисити Лу Смит, которая в свое время "продавала" публике саму Мэрилин Монро. Фотографии Джулии замелькали на обложках "Вога" и других популярных иллюстрированных журналов, в том числе "Вэнити Фэйр", в котором неминуемо надвигающийся успех Ормонд сравнивался с "ураганом на горизонте". Наконец сам Стивен Спилберг Джулию заметил и благословил. Голливудские магнаты уже предвкушали успех. Один из них предсказал, что, "когда "Сабрина" выйдет на экран, Ормонд станет немедленно суперзвездой, как ни одна актриса после 1990 года, когда 22-летняя Джулия Робертс превратила "Хорошенькую женщину" в 450-миллионнодолларовый хит". Но вот "Сабрина" вышла на экран, и сразу же выяснилось, что "ураган на горизонте" — всего лишь буря в стакане. Джулия Ормонд меньше всего была повинна в этом. Виновными были в первую очередь хозяева "Парамаунт", задумавшие трюк с римейком романтической комедии Билли Уайлдера. Римейки, как правило, до добра не доводят. Попытки "повторить классиков" кончаются позорным фиаско. Наконец, главный виновник провала — Харрисон Форд. Он изменил в "Сабрине" своему амплуа, а следовательно, зрителю. А зритель таких измен не прощает. Привыкший восхищаться Фордом в кинофильмах-экшн, он не воспринял Форда в романтической комедии. И вот гора родила мышь. Некоторые стали вспоминать слова Уайлдера о том, что "таких, как Одри Хепберн, нет. Она — класс, остальные — просто официантки". Применительно к Ормонд это было жестоко и несправедливо. Кого-кого, а ее официанткой никак не назовешь. Она тоже класс. В своем роде... Сама Джулия еще до выхода "Сабрины" в свет пророчествовала: "Пройдет десять лет, и люди будут спрашивать: "Кто такая Джулия Ормонд?" В действительности не прошло и двух лет... Как сказал, кажется, Черчилль, у победы много родственников, а поражение — сирота. Голливуд отвернулся от Ормонд. Не потому, что не было артистического успеха, а потому, что не было успеха кассового. Такого не прощают даже суперзвездам. Тем более дебютантам. По конторам голливудских магнатов пошли разговоры о том, что Джулия не только красивая и дешевая, но еще и "трудная" актриса. Эпитет "трудный" применительно к актеру равноценен в Голливуде клейму отверженности, если ты, конечно, не Форд или Круз. А эта выскочка Ормонд имела наглость читать сценарии от первой до последней страницы, а не только свою роль. И не только читать, но еще и высказывать свое мнение! (Однажды накатала "особое мнение" аж на 26 страницах!) Она хотела "контролировать свой материал" и не хотела быть "просто красивой". Она, видите ли, стала рассматривать комплименты своей красоте как нечто унизительное. Она говорит, что принимает их "со щепоткой соли", что ей претит "господство пластической хирургии в Голливуде", что "красота не заменяет магии искусства". Эдвард Цвик, снимавший Джулию в "Легендах", как-то сказал о ней: "Если эта женщина по ходу фильма берет в руки пистолет, то она предварительно учится стрелять из него. Джулия раньше никогда не садилась на лошадь. А когда пришла нужда, стала великолепной наездницей. Ее персонаж играет по ходу действия на рояле. Джулия не имитирует игру — она ей учится. Такова ее натура". Эта натура помогла Ормонд сбросить с себя оковы — наваждения "второй Хепберн". Удовольствие по меркам Голливуда весьма дорогое. Но, как говорит Джулия (хочешь — верь, хочешь — нет), она не гонится за длинным долларом. После долгого для звезды перерыва она снялась в фильме со странным названием "Чувство снега Смиллы" (1997) вместе со своими соотечественниками Ричардом Харрисом и Ванессой Редгрейв. Джулия играет в нем... вспыльчивого ученого! Тоже, конечно, femme fatale — фатальная женщина, но совсем в ином, не одрихепберновском ракурсе. В заглавии этой ленты, в слове "снег", уже звучал намек на михалковского "Цирюльника". Если Голливуд постриг Джулию Ормонд под Одри Хепберн, то Никита Михалков решил побрить ее под себя. Он сослал Джулию еще дальше от солнечного Голливуда — в холодную Сибирь. Но кто знает, не был ли в этом далекий расчет: вернуть Ормонд, а вместе с ней и себя, в тот же Голливуд, утомленный солнцем... Миннеаполис.
