12 октября прошлого года в одной из столичных гостиниц криминальная милиция произвела облаву. Были задержаны шесть человек — все как на подбор молодые парни, бизнесмены. Ребят положили на пол, обыскали... — За что вы нас так, командир? — только и успел спросить один из них. — Молчи лучше, — прикрикнули на него, — на вас цыганские бароны заяву накатали — вы с ними нищих рабов не поделили... На руках у Марии Васильевны остались двое внуков. Инвалидов больше нет. Москва цыганская Москву "приватизировали" молдавские цыгане. На родине им стало голодно, и они перебрались в столицу, занявшись здесь доходным бизнесом — работорговлей. Цыганские рабы становятся профессиональными нищими. Мальчики-инвалиды идут по тысяче "гринов", женщины и калеки-афганцы стоят дешевле. Прибыль от их дальнейшего труда с лихвой перекрывает все затраты. В иной день хороший "профи" пару сотен баксов заколачивает. Милиция же с этой мафией предпочитает не связываться — отдельные сотрудники за счет ее подачек только и живут. Властям бояться цыган — удобно. Не надо возбуждать уголовные дела против работорговцев. У нас, кстати, и статьи-то такой нет. Согласно УК получается, что действия цыган можно рассматривать только как расплывчатый "захват заложников". Спасать заложников — дело святое, но вызволить несчастных — еще полдела. Главное при этом — не попасться. "Дружина" Около года в столице действовала народная "дружина" борцов с цыганами. Возглавлял ее 28-летний Юрий Шипулин. Было у него с десяток добровольных помощников. Они ездили по городу, искали инвалидов-попрошаек и уговаривали тех бросить нищенствовать. Все подкреплялось деньгами Юрия — на это уходила прибыль от работы открытого им магазина. Почти все его помощники — боевая "дружина" — так или иначе контактировали с ним по бизнесу. Был даже директор пейджинговой компании. Освобожденные на радостях выдавали своим спасителям адреса цыганских притонов. Робингуды, назвавшись сотрудниками спецслужб, силой отнимали у цыган-рабовладельцев документы инвалидов. С точки зрения закона такие действия вполне попадали под ст. 162 УК РФ ч.2 — "разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору" (от 7 до 12 лет лишения свободы с конфискацией имущества). Не знать этого Шипулин не мог. Героическое хобби "новорусских" рыцарей настораживало многих: — Не верю я, что он делал все это бескорыстно, — качает головой мать одного из добровольных помощников Юрия, — все эти сказочки про помощь калекам... Этот Юра цыганские квартиры просто грабил. Удивительные странности Юрий Шипулин жил раньше в Ессентуках, с одноногой матерью — Марией Васильевной — и старшей сестрой Лилей. Сын Марии Васильевне достался нелегко. День рождения Юрия она считала и своим вторым рождением. Парень рос, и все чаще окружающие замечали за ним странности, особенно удивительные для нашего жестокого времени. — Он всегда был не от мира сего, — рассказывает Мария Васильевна, — записался в оперотряд при горкоме комсомола — трудных подростков перевоспитывать. На работе отказался получать зарплату, отдавал ее более нуждающемуся. Когда в армию уходил, 150 друзей его провожали... — От Юрки исходил какой-то животный магнетизм, — говорят о нем друзья. — Он из породы людей, которые легко заставляют других повиноваться. И к добру это, между прочим, не приводит. Он прямо лез в дерьмо... Еще подростком, возвращаясь домой, Юра поцапался с цыганской бандой, терроризировавшей округу. Отняли у пацана деньги, избили... После того случая он цыган просто возненавидел. Юрий отслужил в армии, поболтался дома, но вскоре укатил в Москву — счастья искать. Навещала его здесь сестра Лиля со своими детьми. Лиля и стала свидетельницей очередной странности братца — возни с инвалидами, освобожденными из цыганского плена. — Зря он этим стал заниматься, — призналась она корреспонденту "МК". — Но не могу я его осуждать — у нас у самих мать после болезни без ноги осталась. Как отец-то умер, Юрка за ней один ухаживал... Всего в квартире перебывало полтора десятка инвалидов. Многих ребят Шипулину удалось трудоустроить. Кто-то вернулся домой на родину. И каждый из них был несчастен по-своему. 14-летнего Ваню цыгане пугали ножами. Когда мальчик возвращался "домой", его ставили к стенке и забрасывали со всех сторон финками — для послушания. Ваня пробовал бежать, но милиция его вскоре поймала и... вернула хозяевам. 12-летнюю Сашеньку цыгане сделали проституткой. Она обслуживала взрослых калек. Кстати, сами цыгане ее услугами никогда не пользовались — брезговали. Не однажды Лиля выговаривала брату: — У тебя у самого есть нечего, а ты еще одного безногого приволок. Смотри, приедут цыгане на разборку — еще наплачешься! Но Юрий Шипулин выкладывался все больше и больше. Он уговорил даже переехать в столицу свою мать, сказав, что нашел клинику, где ей сделают хорошие протезы. Но когда старушка прибыла, выяснилось, что для матери у Шипулина нет ни времени, ни денег. Юрий пристраивал и лечил очередного убогого: — Ты ж уже старая, ма, — и без подпорки обойдешься. Давай лучше пацанам ноги сделаем... А ты оставайся в Москве и помоги мне сладить с ними, а то одному не справиться! Кудесник в плену Когда-нибудь это должно было закончиться. Слишком уж лихачила "бригада по спасению калек" — забирая у цыган документы калек, нет-нет, да и прихватывали они у них кое-какое золотишко. Так гласит обвинительное заключение. Когда борцов за справедливость все-таки взяли, вместе с ними находился и очередной, только что отвоеванный у цыган 35-летний безногий дядечка. Но его милиция, даже не допросив, выкинула вон. Шестерых "спасателей", включая Юриного племянника Андрея, привезли в ОВД "Можайский". Уже находившиеся там "потерпевшие" цыгане успели настрочить заявление, что на их квартиру был совершен бандитский налет и похищены... порванная золотая цепочка, две погнутые монеты и крестик. Их потом нашли на квартире у Шипулина. Непонятно только, зачем наша компания так мелочилась, унося с собой такой хлам. Допрашивали арестованных "романтиков" ночью, предварительно крепко избив. К 17-летнему Андрею даже не пригласили родителей. Защитников же вызвали спустя несколько дней после начала допросов. Прошло четыре месяца. Дело обросло новыми подробностями. Во-первых, исчезли все потерпевшие цыгане. А еще пропали спасенные Юрием инвалиды. — Когда произошло это несчастье, — объяснила Мария Васильевна, — у нас оставались всего два мальчика. Денег не было, и я сказала, что если уж им так хочется мне помочь, то пусть идут побираться и приносят в дом хоть немного еды. Но гордые калеки попрошайничать отказались. Их, дескать, "кудесник Юра" — так они его называли — учил совсем другому. Тогда Мария Васильевна их выгнала. Темная лошадка — Я была твердо уверена в том, что в нашем герое есть какая-то червоточина, — любуясь собой, заявила мне первый следователь по делу — Надежда Безуглая, — слишком уж он правильным был. Таких сейчас нет! И я, как всегда, оказалась права. Из Ессентуков на Шипулина неожиданно пришел запрос — дескать, он уже давно находится в федеральном розыске за мошенничество в особо крупных размерах. Выяснилось, что Юрий еще в начале 90-х помогал одному столичному деятелю приватизировать таксопарк. Но бизнесмен оказался "левым" и, получив навар, смылся. Отвечать же за содеянное пришлось куче народа, включая Шипулина. — Была какая-то темная история, — вспомнили об этом в Ессентуках, — но она вроде как давно закончилась. И не посадили никого. Но почти все люди, так или иначе причастные к истории со спасенными инвалидами, не устают выискивать в ней двойное дно. — Да, возможно, они и совершали необъяснимые и даже героические поступки, — сказал судья Кунцевского суда Дмитрий Фомин, в котором 19 февраля должно было слушаться это "странное дело", — но ведь ответственности с них никто за это "геройство" не снимает. Есть закон, они его нарушили — значит, должны отвечать по всей строгости! Конечно, цель не всегда оправдывает средства. Но почему безмолвствует до сих пор милиция, не возбуждая уголовное дело против цыган за захват заложников? — А вы мне покажите хотя бы одного инвалида, которого этот Шипулин освободил, — возмущается следователь Безуглая. — Никто не пришел и не защитил своего благодетеля. Дай они правдивые показания, вашему герою был бы сразу оправдательный приговор. Только вряд ли разбежавшиеся в разные стороны инвалиды знают об аресте своих спасителей. Да и узнай они — как на протезах доковылять? Юрию Шипулину и еще пятерым обвиняемым остается надеяться лишь на чудо. Единственный же "пункт обвинения", который уж точно можно приписать Шипулину, — это пренебрежение к близким людям. Они голодают, им не на кого надеяться... Регулярно в квартиру к Марии Васильевне врываются милицейские наряды, разыскивающие спасенных Юрием инвалидов. Иногда их действиями руководит старый цыган, весь в золоте. Он все еще пытается вернуть своих рабов.
