Зачем, спрашивают все. Толком никто не знает. Ни в провинции, ни в столице, где уже все на этот счет успели переругаться. Но машина, запущенная Союзом театральных деятелей (СТД) вместе с Минкультом, обещает широкомасштабные действия по спасению русского театра. Во всяком случае, генеральная репетиция форума, прошедшая недавно в столице, обнаружила и слабость с беспомощностью, и подтекст надвигающегося мероприятия. Собрание ведущих режиссеров и директоров театров походило на провалившийся пионерский сбор с хулиганскими выходками двоечников и обезумевшей училкой, вконец потерявшей авторитет. Училкой работал Александр Калягин — очень хороший артист и совсем не очень чиновник, призывавший всех "понимать друг друга". Но, судя по упрекам, подозрениям и обвинениям на собрании, авторитет действительно потерян. И прежде всего у СТД. Ни для кого не секрет, что Союз театральных деятелей в последние годы из общества вспомоществования артистам превратился в кормушку, где кормятся одни и прикармливают других. Хотя какая это кормушка, если клевать нечего. У союза, лишившегося былой мощи, уже нет заграничных командировок, да и по России они сокращены. Но осталась власть или ее иллюзия, которую почему-то узурпировали "лучшие" граждане театральной общественности, живущие по формуле: "Коньяк — напиток пролетариата, который пьют лучшие его представители". Еще вчера они посылали одни театры на престижные фестивали, других — куда подальше. Оделяли премиями. Сегодня одних производят в дежурные гении, других — в конъюнктурщики. С их легкой руки в акулы продажности записаны режиссеры Леонид Трушкин и Андрей Житинкин. Ряд художников — Арцыбашев, Ахрамкова, Врагова, Мирзоев, Марин, Левитин, Яшин и другие — просто вычеркнуты из списков. Потому как они вкалывают, а не тусуются, не гнут спины перед кем надо. Это у большинства из них битком набитые залы, а у объявленного гения Сергея Женовача на спектаклях в зале лишь три сестры и дядя Ваня. Если он гений, отчего председатель СТД Калягин, имеющий к тому же театр, не пригласит режиссера улучшить своими постановками репертуар театра "Et cetera"? Или почему МХАТ не приглашает его на постановки? Не зовут, потому что знают — кассы он не сделает, театр провалит. И дело не в самом Женоваче, и не в том, что всегда прав тот, у кого полный зал. Дело в том, что под крышей СТД художников делят на чистых и нечистых. Кто же эта мифическая театральная общественность, которой скоро будут пугать детей? Складывается ощущение, что это элементарные бездельники, которые позволяют себе даром тратить время на беготню по театральным кабинетам, собирают сплетни под видом общественного мнения и спорят о судьбах русского театра. Правда, за это деньги теперь не платят, отчего они, как правило, с презрением относятся к тем, кто предпочитает вкалывать и получать за работу. Критики и полукритики заседают в комиссиях и подкомиссиях по премиям, отбору и формированию фестивальных программ... Я как-то спросила одну из критикесс, не видела ли она премьеру в Театре Маяковского? На что критикесса высокомерно ответила, что в этот театр она принципиально не ходит. За какую такую компетенцию она ратует, а начальство ей платит? Доверие к СТД подорвано и оттого, что непонятен стал статус председателя театрального общества, фигура которого чем дальше, тем больше воспринимается как подставная. В том смысле, что окружение его все время подставляет. Два года назад Александр Калягин сначала занял принципиальную позицию относительно национальной премии "Золотая маска", а через месяц уже писал покаянные письма и извинялся перед ее сомнительными организаторами. Он призывает понимать друг друга, но его команда не в состоянии предложить конкретную программу выживания в новых условиях. Потому что жизнь идет сама по себе, а СТД с театральной общественностью, вооруженной мнением, — давно сам по себе. Что конкретно может предъявить сегодня руководство союза из наработанного капитала на общее благо? Может быть, роскошную поликлинику, где лечиться становится все дороже, а к театральным работникам, если они не из начальства и без известного лица, отношение никудышное. Не говоря уже о низкой квалификации некоторых врачей. Или, может быть, дома творчества в Сочи и Ялте, где кормят, как в пионерском лагере с вороватой обслугой? Что предъявит Александр Калягин на форуме? Разве что предложенную критиком Анатолием Смелянским формулу поведения: "Пусть выйдет, например, наш знаменитый председатель и вместо вступительного слова обратится к собравшимся: "Ребята, давайте жить дружно!" Даже не смешно. Это как же надо любить человека, чтобы на полном серьезе такими советами опекать председателя и осчастливливать приезжих? Просто как у Гоголя — немая сцена. Но синдром советовать, как синдром удержания власти за спиной председателя-артиста, остается многолетней привычкой, и у многих со временем он оказался посильнее здравого смысла. Именно в недрах СТД родилась идея, от которой, правда, председатель в последний момент открестился, о некоем фонде, финансирующем театры. А вот скорее всего и тайный подтекст форума: ради этого фонда затевается весь базар? Ясное дело, что фонд — это еще один способ управления: раз есть фонд, значит, должен быть у него начальник, который будет делить деньги. Мысль, что это сделают честно и по-братски, ни в одну здравомыслящую голову не придет. Самое любопытное, что автор этой идеи — все тот же Анатолий Смелянский, заместитель худрука МХАТа. Почему бы ему не опробовать эту затею сначала на своем идеологическом полигоне? Тем более что МХАТ — в очень тяжелом положении: в прошлом сезоне Художественный не выпустил ни одной премьеры, отчего с радостью отдал сцену в аренду под фестиваль. Во МХАТе гибнут яркие таланты. И на столетнем юбилее прославленный театр имел вид упившегося унтера. И в конце концов МХАТ сам запутался со своим Чеховским фондом, докатившимся чуть ли не до уголовного дела... Но при этом все, как в королевстве кривых зеркал, делают вид, что все в порядке. В этом королевстве трудяг, у которых полные залы, зачисляют в плохиши, а хозяев запущенных хозяйств — в герои соцтруда. Судя по всему, нам настойчиво предлагают остаться в этом королевстве, ключ от которого находится в определенных руках. А другие обречены, суча ножками от голодухи и нищеты, толкаться у дверей. Вдруг пустят. Если сплетни — орудие театрального пролетариата, то цинизм и фальшь — орудие лучших его представителей. Но... На самом деле зрителю, который каждый вечер с театральными билетами заполняет залы, совершенно безразлично, кто в театре пролетарий, а кто его истеблишмент. Он даже не мучается вопросом, когда выкладывает деньги за билеты, куда он идет — в репертуарный театр или в антрепризу? Он идет в театр, который любит и который сегодня является единственным доступным для него по средствам развлечением. Именно зритель, а не чиновники от культуры и критики со свободолюбивыми псевдонимами, стал реальной властью. Если он не будет платить денег за то, что не хочет смотреть, и за то, что усиленно навязывают кликуши театральной общественности, — то конец театру. И никакой форум с криками о спасении не поможет. Самое интересное, что в современной театральной истории публику держат даже не за дуру, а за быдло. При таком раскладе в сознании театральных начальников ничего хорошего не жди. Р.S. Связавшись с провинциальными отделениями Союза театральных деятелей, мы с удивлением узнали, что делегатов на форум назначали из Москвы. Как в старые добрые времена — спускали директиву. И только когда на местах люди подняли вой, им разрешили включать кандидатуры по собственному усмотрению.
