Зачем люди ходят в театр? Ясное дело, про любовь посмотреть, а уж потом про все остальное. И вроде бы все знают, что артисты про любовь притворяются, а все равно идут. Одни — чтобы заполнить дефицит собственной любви по жизни, другие — поглазеть, как это у других бывает, а третьи — сравнить собственную с драматургическими образчиками. Вот только вопрос — какую любовь им представляют? Пучеглазую, с прыжками в койку, или ту, когда артисты руками друг друга не касаются, а у публики мороз по коже. Прямо скажем, умение запустить мурашки по спине — высший пилотаж, которым на театре владеют только единицы. Галина Волчек — из тех, кто знает, как ставить любовь на сцене, чтоб она не падала и не валялась. И сейчас она репетирует в "Современнике" историю удивительной любви — "Три товарища" Эриха Марии Ремарка. 1."Современник" Среди металлических конструкций, как будто развороченных снарядом, Роберт (Александр Хованский) и Пат (Чулпан Хаматова). Их любовь разворачивается на чудовищном пейзаже — между двумя мировыми бойнями под аккомпанемент фашистских сапожищ. Жуткий социальный фон придает лирике привкус сверхскоростных гонок по пересеченной местности: красиво, жутко, и никто не знает, уцелеет ли голова. Неотесанный Роберт, угробивший лучшие годы молодости в завшивленных окопах первой мировой, и прелестная доморощенная Пат сели в это авто. Авто тронулось. — Саша, брось этот пафосный тон! Брось! Черт... Слушай, что я тебе говорю, и не спорь со мной! Еще раз! Брось этот пафос, я тебе говорю!!! — кричит из середины зала Галина Волчек. Кто бы мог подумать, что у красивого, нежного зрелища, которое готовят зрителям, окажется такая чудовищная изнанка, как у белого плаща кровавый подбой. Вот, например, свидание Роберта и Пат. Оно первое, а на сцене выходит буднично — болтают про воздух, сигареты, машины, плюшевого медвежонка. Только слова, а за ними почему-то — пустота. От этого Волчек заводится, и в зале начинается буквально звериный кошмар. Пат (достает медвежонка из коляски и хочет отдать старой проститутке, которую играет Людмила Крылова): А медвежонок... (растерянно, с вопросительной интонацией, кидается вслед за ней Пат). Роберт: А медвежонок пусть останется у вас. Волчек (на повышенных тонах): Нет. Не медвежонок. А (с другой интонацией) медвежонок. Роберт: А медвежонок. Волчек: Нет! Стоп! Сделай паузу! Роберт: А медвежонок (делает, как велят). Волчек: Саша, сколько можно повторять, медвежонок — это не бытовуха. Ты пойми, Роберт стесняется, зажимается. Он привык только с проститутками, они все делают за него. А он пропустил многое, когда был на войне. Понял? Роберт (пошел на отчаянную попытку): А медвежонок (пауза). Волчек: Нет! Фальшь! Пафос! Ненавижу! Роберт (упавшим голосом): Галина Борисовна, я не понимаю, чего вы хотите. Волчек: Яхочучтобынебылобытовухи. Это уже не слова, а пулеметная очередь. Атмосфера накаляется. Минутная реплика про этого, черт его побери, медвежонка растянется на полчаса, пока Волчек устало не выдохнет: "Вот, вот, детка". Слово "детка" она употребляет, когда наконец что-то дельное получается. Меланхоличная и медлительная в жизни, Галина Волчек сейчас похожа на Везувий в девятом ряду, который каждую минуту взрывается и извергает крики, отчаянную ругань вперемежку с кашлем. Сходство с вулканом ей добавляет струйка дыма от сигареты — режиссер, по обыкновению, курит одну за другой. 2. А вообще, легко или трудно играть любовь? Профессионалы в один голос утверждают, что это дело бесконечно тяжелое, которое может получиться лишь при нескольких условиях. Главное из них у актеров — влюбленность в своего партнера. — Если нет влюбленности, ничего не получится, — утверждает Михаил Козаков. — Скажу честно, когда мы с Лилей Толмачевой играли "Двое на качелях", мы с ней доигрались до настоящего романа. Впрочем, наличие романа у партнеров — совсем не обязательно. Тут как раз тот случай, когда каждый приспосабливается к роли, как может, — с романом или без оного. Например, Марина Зудина уверяет, что ей невыносимо трудно было играть телеспектакль "Тени" с Олегом Табаковым именно потому, что в этот момент их роман был в самом разгаре. — И все мои старания были направлены на то, чтобы скрыть от зрителей свои настоящие чувства. В отличие от супруги Олег Павлович не испытывал и не испытывает дискомфорта в театральной версии любви. Как с женой, так и с другими партнершами. Артист Хованский, который сейчас репетирует Роберта в "Трех товарищах", также уверен, что без влюбленности в артистку Хаматову у него ничего не получится. И однажды он поймал себя на том, что ему все время хочется стоять с ней рядом, обнимать и кайфовать даже от того, как она выглядит. — Как-то она пришла, и от нее пахло потрясающей туалетной водой. Я сказал ей: "Чулпашка, а ты не могла бы использовать ее всегда, она мне помогает играть". — Чтобы любовь на сцене лучше шла, может быть, вам закрутить роман? — предложила я Чулпан. — Нет. Это же буду не я и не моя любовь. Лично я люблю совершенно по-другому. А потом, если роман кончится, что тогда? 3."Современник" Слева по авансцене стоит предмет, цену которому знают все влюбленные, — скамейка. На скамейке — Роберт и Пат. Волчек: Саш, возьми ее руку, так, проведи по глазам. Нет, лучше не по глазам, по всему лицу води. Так. Целуй руку. Дальше... Дальше, естественно, следует поцелуй. Пауза. И в этот момент Волчек встает. Решительно идет к сцене, зовет артиста. Что-то шепчет ему на ухо, судя по энергичной жестикуляции, — что-то страстное или крепкое. Возвращается к столику. Закуривает. Что же она ему такое сказала? Но почему-то именно после режиссерского инструктажа все переменилось. В этот момент в воздухе пронеслось нечто незримое и беззвучно грянуло. Даже тишина стала особой. Поцелуй вышел ошалелый, ошеломляющий. И все слова — его и ее — зазвучали по-другому. То же самое, но только по-другому. — Чулпан, — спросила я артистку, — когда поцелуй не формальный, а настоящий, это имеет значение? — Конечно, имеет. Тогда есть толчок, возбуждение. — А кто возбуждается — Чулпан Хаматова или Пат? — Обе, наверное. Физика моя, а голова и мысли Пат. А партнер ее так и не признался, что сказала ему Волчек. Отделался туманной фразой: "Это раскрепощает". К каким только способам не прибегает режиссер, чтобы достать или даже выбить из актера любовь. Уговоры, крики, копание в мужской и женской психологии, провокации... Правда, на этот раз "Три товарища" обошлись без последнего. Хотя Галина Борисовна помнит, как однажды, чтобы вызвать состояние шока у артиста, она выставила бестолкового за дверь, быстро разделась до комбинации и крикнула: "Входи". Он вошел и со словами: "Ой, извините" — вылетел пулей. Роберт: ...У меня есть недостатки, и я всего-навсего шофер такси, но вообще-то... Пат: Вообще-то ты самый любимый на свете пьянчужка (обнимает его, целует). В этот момент Чулпан, легкомысленно полулежа в кресле, набрасывает покрывало на себя и Роберта. Из-под клетчатого пледа слышно хихиканье. Две ножки в здоровенных носках трогательно свешиваются с ручки кресла — то ли женские, то ли детские. Волчек: Вот, а теперь, Чулпан, положи ему голову на плечо. По-детски, а не "сексувально", как говорит Виктюк. 4.Кстати, о сексе. Впрочем, о сценическом сексе нельзя говорить "кстати", так как это — дело серьезное. Причем секс — не страстный поцелуй, объятия и раздевания с имитацией полового акта. Это — обаяние пола (мужского и женского), под которое попадает зал. Это когда совсем независимо от артиста все окрашивается чувственным, сексуальным светом. Даже непонятно за счет чего: из-за трещинки ли в голосе, кошачьей пластики, особого поворота головы или, как говорил Карамазов-отец, из-за ямочки под коленкой у Грушеньки. Обаяние пола, сексапильность актера — это не выдумка, а факт, имеющий массу подтверждений. Только сугубо социальный репертуар советского театра и косность чиновников не позволили стать официально признанными секс-символами тем актрисам, которые вполне заслуживают этого почетного звания. Но негласно сексапильность признавалась за первой красавицей ленинградской сцены Натальей Теняковой, Зинаидой Шарко, по прозвищу "самые красивые ноги Ленинграда". Секс сочился с экрана, когда на нем появлялась чувственная, шикарная Алла Ларионова. Татьяна Лаврова, Наталья Гундарева, Валентина Малявина, Маргарита Терехова, Марина Неелова, Елена Коренева... У каждой из них был свой особый шарм и привкус сексуальности. Скажем, у Лавровой — интеллектуальный, а Неелова несла обаяние "анфан терибля" (ужасный ребенок). Сейчас, когда секс стал легальным двигателем карьеры и двигателем вообще, немногие актрисы могут похвастаться сексуальной манкостью. Бесспорным секс-символом в Питере считается Татьяна Кузнецова — томная актриса из Театра им. Комиссаржевской. В Москве явного лидера среди молодых нет, хотя сильное чувственное обаяние ощущается в Елене Яковлевой, Амалии Мордвиновой, Марии Мироновой и Чулпан Хаматовой, в этой женщине-ребенке с грустными глазами и припухшими губами. 5."Современник" "Три товарища" добрели до моря. То есть Роберт вывез Пат на отдых, для чего слева на сцене установили здоровенную кровать. И под истеричный крик чаек из динамиков ее долго двигают так, чтобы влюбленных хорошо было видно с крайних кресел. Волчек: Стоп. А почему Роберт ее расхотел? Это надо как-то отыграть. Под ее командами отыгрывают все — крик кукушки, совравшей Пат про долгую жизнь. Кровать, на которой у Пат вскоре горлом хлынет кровь... Роберт: Если бы ты была просто нормальной женщиной, я не мог бы тебя любить. Пат: А вообще-то ты можешь любить? Роберт: Ничего себе вопросик на ночь... В этот момент Волчек с улыбкой смотрит на сцену и шевелит губами. — Вот смотри, — шепчет она, — когда он обнял ее колени и провел по ним тыльной стороной ладоней, то получилось трогательнее. Чувствуешь разницу? — Галина Борисовна, а вы-то сами что чувствуете в этот момент? Проигрываете ситуацию? — Проигрываю все. И поцелуй тоже. Пытаюсь впрыгнуть в их состояние. — Уточните, в чье именно: Пат или Роберта? — Тут многое соединяется. С одной стороны, моя эмоциональная память мне подсказывает, а с другой — профессиональное чутье, что нужно делать: поцеловать ей глаза или руку. Впрочем, процесс непростой и на составные не раскладывается. Как же не раскладывается, когда любовь, нематериальную сущность которой толком никто объяснить не может, выверяется чуть ли не с логарифмической линейкой. 6.Играть любовь, как и ставить, трудно. Но не всякий ее может играть, и более того, считают профессионалы, не всякому любовь на сцене идет. Некоторые в любви как слоны в посудной лавке: шуму много, а чувства — ноль. Рассказывают, что роскошно любить на сцене умели Высоцкий, Даль, Миронов. Страстным сценическим любовником считался старейший ленинградский артист Николай Симонов (первый Петр I в отечественном кинематографе). Он был настолько достоверен и убедителен, что даже партнерши путались — любит он их или героинь? Так, Нина Ургант, игравшая с Симоновым в одном спектакле, вспоминает, что он так вел сцену объяснения в беседке, что актриса была уверена — все закончится настоящим, а не фальшивым поцелуем. Не тут-то было: поцелуй оказался условным, а после спектакля Симонов заявил, что никогда в жизни не будет целоваться натурально, потому что "это театр, а не жизнь". Впрочем, о жизни. Есть наблюдение: тот, кто великолепен был в сценической любви, тот и в жизни умел любить. Или по крайней мере красиво влюблялся. Чтобы разбудить женщину в актрисе, совсем не обязательно обладать эффектной внешностью, накачанным телом и басом. Стопроцентными женщинами многие актрисы, по их собственным признаниям, чувствовали и чувствуют себя рядом с Евгением Евстигнеевым, практически не игравшим любовников, Николаем Караченцовым, Владимиром Машковым и Арменом Джигарханяном — обладателем, как он сам считает, обезьяньей фигуры. — Армен Борисович, что главное, когда играешь любовь? — Это такая вещь... Это не понять. Я чего-то фантазировал, подкладывал из своего жизненного опыта, но... И тут артист высказал мысль, которую можно считать ключевой в понимании сценической любви: — Про любовь не говорят. Про любовь скрывают. И чем интереснее скрывают, добавлю я, тем лучше она выходит. 7."Современник" — Ты не говори ей, что любишь. Его любовь — не на словах, а за словами, — опять кричит Волчек. Тот, кто учит любить других, сам-то счастлив? Или его самого надо поучить? Правило это или закономерность, но существует мнение, что у тех, кто замечательно ставит любовь в театре, с собственной любовью не все так просто. Режиссер БДТ Георгий Товстоногов, например, при всех его многочисленных романах — от минутных до многолетних — был человеком глубоко одиноким. И единственной женщиной, которая была верна ему до конца, оказалась его сестра. Главреж "Современника" на мой вопрос о личном счастье задумалась. — Может быть, спектакль для меня сублимация любви. Может, там (показывает на сцену) я по-настоящему и любила. По крайней мере, все, что сыграли мои артисты, я играла вместе с ними. Я ухожу из "Современника", окончательно сбитая с толку и запутавшаяся в любовных сетях, расставленных профессионалами. — Вот, детка, наконец-то ты почувствовал это состояние, — неслось мне вслед...
