"Рок-н-роллом я занялся потому, что хотел закадрить побольше телок. Надо сказать, у меня это отлично получалось — ну и попутно удалось слегка повлиять на сам рок-н-ролл". Так скромно определил свой вклад в мировой музпроцесс Джон Кейл, бывший участник легендарных Velvet Underground. Во вторник этот пожилой респектабельный джентльмен занимал внимание столичных эстетов в Театре эстрады. Сам факт визита в Москву этого бесконечно влиятельного господина вызвал массу эмоций в околомузыкальных кругах. Все очень боялись, что вслед за запретом на ввоз в Россию музыки с клеймом "Made in USA" подобная участь постигнет и английскую поп-рок-продукцию. Однако опасения по поводу новой культурной блокады, к счастью, не подтвердились, и у всех любителей английского языка пока еще остаются шансы на культурный досуг. В данном случае публике гарантировался досуг самого престижного свойства. Джон Кейл стал настоящим любимчиком многих музыкальных критиков с тех пор, как в 1965 году присоединился к Velvet Underground. Его называли неутомимым экспериментатором, пианистом-вундеркиндом, мозгом группы, а его продукцию, как правило, — "хорошо воспитанной, умной музыкой". После Velvet Underground г-н Кейл с головой погрузился в сольную карьеру и продюсирование. На его счету — работа с Патти Смит, Дэвидом Бирном, The Stooges и многими другими. Правда, наибольшее впечатление, по словам самого Джона, на него произвела запись с первыми предвестниками брит-попа Happy Mondays. "Я тогда бросил пить, ел много апельсинов и старался вести здоровый образ жизни, — вспоминал г-на Кейл на пресс-конференции. — Это дико смущало парней, потому что они каждый день были совершенно обдолбанные и очень меня стеснялись. Наверное, от такого контраста пластинка и получилась очень забавной. Я, кстати, встретил недавно кого-то из них и был очень удивлен, что все по-прежнему живы". Московский перфоманс г-на Кейла имел весьма респектабельный характер. Для концерта "мозга "Бархатного Подполья" был выбран зал с бархатными же креслами. В некоторой степени это психотравмировало публику, которой запретили курить и заставляли выходить за пивом только во время пауз между песнями. На самого же г-на Кейла это не произвело никакого впечатления: "Я готов играть где угодно, потому что все время примеряю разные шляпы, — сказал артист на пресс-конференции. — Могу играть с рок-группой, могу с парой музыкантов, могу сам". В Москве он практиковал именно последнее, меняя в ходе концерта рояль на акустическую гитару. Пел немного, но очень душевно. Песни были совсем невеселые, иногда клонили в сон, но так как пришедший народ был явно не настроен на слэм, выглядело все очень органично. Финалом послужила композиция Леонарда Коэна. Она была, пожалуй, самой оптимистичной в концерте.
