Вчера в Совете Федерации можно было наблюдать сразу два политшоу по моде двадцатых годов: тогда отвязная молодежь любила или гулять по улицам нагишом под лозунгом "Долой стыд", или устраивать ритуальные похороны "бюрократизма" и прочих не присущих советскому обществу пороков. Конечно, по коридорам Сената не слонялись голые господа или участники похоронной процессии. Но на посвященном отставке Генпрокурора Скуратова заседании налицо были и сеанс полного саморазоблачения, и прощальное отпевание. Только вот стриптиз исполняла сама российская политическая система. А в гроб положили не какой-нибудь вечно живой "бюрократизм", а нечто гораздо более ценное и осязаемое — независимость российской прокуратуры. Скандал вокруг Скуратова повредил стране практически во всех отношениях, кроме одного. Он оставил у россиян еще меньше иллюзий по поводу нашей верхушки. Однако, как это часто бывает, разрушающее мифы одновременно создало новые... Легенды и мифы "дела Скуратова" Миф первый: КРАСНЫЙ ИЛЬИЧ "Прокуратура не может ничего сделать с Макашовым, потому что она набита его единомышленниками", — как-то еще до скандала заявил в узком кругу один видный чиновник Кремля. Но действительно ли поступки Скуратова объясняются тем, что он "продался красным"? Среднее звено Генпрокуратуры действительно славится своими нежными отношениями с оппозицией. Героем многих следователей до сих пор является Виктор Илюхин, возбудивший в свое время уголовное дело против Горбачева. Когда в 94-м году Дума приняла решение об амнистии "путчистов", Ельцин пытался затянуть исполнение этого "вердикта". Однако Генпрокуратура фактически саботировала волю президента и постаралась, чтобы лефортовские сидельцы как можно скорее вышли на свободу. А делу Макашова до сих пор не дали реального хода... Чистки, которые за годы своего правления Ельцин провел почти во всех силовых ведомствах, были настолько всеобъемлющи, что большинству смутьянов пришлось покинуть службу уже очень давно. Но в отличие от, скажем, контрразведки чистка в Генпрокуратуре в основном затронула лишь верхушку ведомства — замов Генпрокурора и начальников ключевых управлений. Остальные сумели выжить. Почему так произошло? Согласно одной версии, свою роль сыграло то, что президенту приходится делить власть над прокуратурой с парламентом, который блокирует назначение уж совсем откровенных марионеток Кремля. Вспомнить хотя бы "вечного и.о." Алексея Ильюшенко, который, несмотря на многочисленные попытки ельцинского аппарата, так и не смог стать полноценным Генпрокурором. Согласно другой версии "некачественная зачистка" Генпрокуратуры объясняется элементарным просчетом президентского окружения. "Танков у прокуроров ведь нет, — объяснил "МК" эту версию один бывший крупный офицер спецслужб. — Они могут только перекладывать бумажки да пытаться доводить дела до суда. Вот в Кремле вовремя и не побеспокоились". Однако несмотря на нелояльность среднего звена, последние 9 лет все генеральные прокуроры, за исключением явного чужака в коридорах власти Алексея Казанника, вели себя будто флюгеры. Первый глава Генпрокуратуры России при Ельцине, а затем последний Генпрокурор СССР Николай Трубин сначала фактически поддержал ГКЧП. А потом санкционировал арест его членов. Когда удача была на стороне хасбулатовского Верховного Совета, Генпрокурор Валентин Степанков откровенно кренился в сторону парламента. Весной 1993 года он даже назначил себе дополнительного первого зама Николая Макарова — специально для расследования "преступлений обитателей Кремля". Но как только всем стало ясно, что отдавать власть президент не намерен, Степанков сразу перестроился и кинул мятежных депутатов. О том, как пресмыкался перед Кремлем Алексей Ильюшенко, напоминать не надо. Конечно, на фоне предшественников Скуратов смотрелся очень даже выигрышно. Но то, что до недавнего времени Юрий Ильич смотрел на Кремль снизу вверх, — установленный факт. Вспомнить хотя бы нашумевшую в свое время историю о том, как Скуратов грозился назвать имена заказчиков убийства Влада Листьева. Сначала из слов Генпрокурора следовало, что это событие произойдет буквально на днях. Но после встречи с президентом Юрий Ильич как будто воды в рот набрал и даже обвинил журналистов в том, что они переврали его слова. Конечно, утверждения о том, что Генпрокурора шантажировал близкий к красным вождям бизнесмен Ашот Егиазарян, наводят на размышления. Но г-н Егиазарян, как известно, жаждал вовсе не победы мирового коммунизма, а всего лишь развала своего уголовного дела. Так что версия о красной подкладке скуратовского скандала не выдерживает никакой критики. Кто же тогда стоял за внезапно пошедшим ва-банк Генпрокурором? По мнению политмудрецов, правду об этом мы сможем узнать только тогда, когда президентство Ельцина станет историей. Миф второй: ВО ВСЕМ ВИНОВАТ ЕЛЬЦИН? Кремлевские царедворцы, санкционировавшие съемку постельных эскапад Генпрокурора, ради его шантажа... Ближайшие соратники Ельцина, тайно подбрасывавшие порнокассеты в соседние кабинеты и в приемные боссов... Но так ли уж справедливо мнение, что во всем виноват Кремль? Нет сомнений, ельцинская свита по уши увязла в этом дурно пахнущем скандале. Но рядом с ее следами есть и другие. Не зря же Скуратов среди своих гонителей называл не только фигурантов дела "Мабетекса", но и секретных спекулянтов на рынке ГКО, среди которых прошлые руководители Центробанка, парочка бывших вице-премьеров, бывшие и действующие министры, депутаты и бизнесмены. А только ли имена обитателей Кремля содержатся в списке владельцев швейцарских номерных счетов? Стоит подумать и о некоторых событиях, что до сих пор не получили должного объяснения. В чем, например, суть дела Лисовского, по утверждениям Генпрокуратуры, собиравшего компромат чуть ли не на всю московскую знать? Если Лисовский действительно это делал, то был ли он единственным коллекционером? Насколько правдивы слухи, что сбором пикантной видеопродукции занимались некоторые олигархи и куча менее важных персон? Вспомнить надо еще о паре обстоятельств. О том, что мы наверняка не знаем имен многих теневых воротил России, активно играющих в закулисные политигры. И о том, что такие люди, как Березовский, зачастую ведут самостоятельные игры, не совсем совпадающие с линией Татьяны Борисовны и К°. Так что вывод напрашивается сам собой. Кремль, безусловно, в игре. Но против Скуратова играет не только он. Миф третий: В ОБЛАСТИ СТРИПТИЗА МЫ ВПЕРЕДИ ПЛАНЕТЫ ВСЕЙ Не стоит думать, что ситуации, подобные скуратовской, возможны только на 1/6 части суши. Взять, например, США. Назначенный на пост генпрокурора вскоре после Первой мировой Гарри Догерти перво-наперво уговорил президента передать ему контроль над грандиозной собственностью, конфискованной во время боевых действий у германских граждан. Но, как вскоре выяснилось, поверив Догерти, президент поручил пасти овечье стадо волку. Генпрокурор просто-напросто расхищал доверенную ему собственность. А свободное от этих занятий время посвящал не менее интересным делишкам: слежке и сбору компромата на членов конгресса, торговле помилованиями, саботажем важных расследований, и прочая. Не менее колоритной фигурой был и Говард Макграф, занимавший пост генпрокурора вскоре после Второй мировой. Сам Макграф, правда, не воровал. Зато к подобным поступкам своих подчиненных он относился весьма снисходительно. Дело дошло даже до того, что, когда президент Трумен решил вывести на чистую воду всех взяточников в федеральной прокуратуре, ее глава всячески блокировал расследование. Джон Митчелл, генпрокурор США при Никсоне, прославился благодаря своим страстным речам в защиту закона и порядка. Но вскоре после отставки он был посажен в тюрьму на 19 месяцев за лжесвидетельство в суде и организацию слежки за политическими противниками. Сменивший же Митчелла Ричард Клейндинст получил условный срок за опять же лжесвидетельство и незаконный лоббизм. Одним словом, от сумы да от тюрьмы не застрахован ни один генеральный прокурор в мире. Но утешать нас это обстоятельство не должно ни в коем случае. Ведь в промежутках между скандалами те же американские прокуроры демонстрировали способность делать то, что не смог сделать ни Скуратов, ни любой из его преемников. Когда для служителей американской Фемиды наставала пора выбирать между законами и лояльностью высшей власти, очень часто они делали выбор в пользу первого. К октябрю 1973 года Никсону просто осточертело расследование санкционированной им слежки за своими политконкурентами. В один прекрасный день новый генпрокурор Эллиот Ричардсон получил вызов в Белый дом. Ему было в ультимативной форме приказано уволить "главного обидчика президента" — ведущего расследование независимого прокурора Арчибальда Кокса. Однако Ричардсон, который был ближайшим соратником президента, неожиданно наотрез отказался и тут же ушел в отставку. "Не беда", — решили белодомовцы и отдали приказ заместителю строптивца. Но тот тоже предпочел увольнение. В результате приказ президента был выполнен лишь с третьей попытки — следующим по старшинству прокурорским работником. Самое смешное, однако, что это абсолютно не помогло Никсону. Новый специальный прокурор Леон Яворски оказался не менее настойчивым, чем его предшественник. В результате президенту пришлось во избежание импичмента срочно подавать в отставку. А вот пример из итальянской жизни. Еще в начале 90-х Италия была воистину бандитской республикой. Большая часть лидеров крупнейших политических партий, министров, мэров, не говоря уже о простых депутатах парламента и полицейских, была тесно связана с мафией. Под контролем оргпреступности находилась львиная доля экономики. "Не включенных в систему" людей просто не допускали до важных постов. А если правдолюбцы все-таки пробивались наверх, то их или блокировали, или убивали. Периодически устраиваемые властями шумные антимафиозные кампании быстро уходили в песок или приводили к осуждению мелких сошек. И когда власти в очередной раз объявили о начале очередной кампании "Чистые руки" против оргпреступности, никто уже серьезно ни на что не рассчитывал. Но вдруг даже не генпрокурор, а юридический чиновник среднего звена Антонио Ди Пьетро начал вести себя как-то "странно": вызывать на допросы самых крутых бизнесменов и политиков и методично отрубать щупальца мафиозного спрута. Все уже приготовились к тому, что вскоре в газетах появится некролог "отважного самоубийцы". Но вместо этого система коррупции и круговой поруки вдруг... рухнула. Куча прежних властителей страны, включая нескольких экс-премьеров, или оказалась за решеткой, или сбежала за границу. А политическая система Италии изменилась до неузнаваемости. Миф четвертый: ПРОКУРОР С КРЫЛЫШКАМИ Скуратовская сага вызвала жгучий интерес практически у всех. Несомненно, что большинство россиян поддержало блудного Генпрокурора: "Ну что пристали к мужику! Какой позор, что они посмели опуститься до этого! Это нарушит неприкосновенность частной жизни!" Что ж, все это так. Однако в ситуации есть еще один аспект, который делает ее не такой однозначной. Как и коллизия с экс-министром юстиции Ковалевым, дело Скуратова не есть чистый секс-скандал в западном понимании этого слова. Взять, например, классический случай с бывшим британским министром торговли и промышленности Сесилем Паркинсоном. Этот женатый джентльмен и фаворит Маргарет Тэтчер прославился тем, что прижил ребенка от секретарши, а затем нарушил свое обещание развестись с супругой и жениться на своей пассии. В результате возникшего скандала Тэтчер была вынуждена уволить своего любимца. Со Скуратовым дело обстоит абсолютно не так. Его обвиняют не в неэтичном поведении, а в уголовном преступлении — получении взятки, так сказать, натурой. В той же Англии Юрий Ильич не только бы мгновенно вылетел со своего поста. У него не было бы никаких шансов повторить судьбу того же Паркинсона, который вернулся в правительство, когда через несколько лет ажиотаж вокруг его личной жизни подзатих. Делать из Юрия Скуратова эдакого Данко — дело неблагодарное. Поскольку любой высокопоставленный политик или чиновник расчетлив по долгу службы. Вне сомнения, Юрием Ильичом руководили не эмоциональные порывы. Он все как следует взвесил. При новом президенте, как только всем станет понятно, что экономику из болота не вытянешь, отвлекающий лозунг "Банду Ельцина — под суд!" может снова стать актуальным. С учетом этого весьма перспективная позиция — нехотя соглашаясь на отставку (прижали, супостаты!) и продолжая козырять "кремлевским компроматом" — однако без подробностей, — спокойно дожить до смены президента. Тем более что есть перспектива политкарьеры — скажем, в Думе, где честь видеть в своих рядах Юрия Ильича будут оспаривать многие. Забвение а-ля Гдлян и Иванов Скуратову не грозит: и всего-то надо будет подождать до президентских выборов, а там можно стать и поразговорчивей. В итоге Юрий Ильич до последнего сохранит имидж борца за справедливость и не пострадает от "антиельцинских репрессий". Когда Скуратов все-таки покинет свой пост, основная интрига развернется, конечно, вокруг кандидатуры нового Генпрокурора. Кремль будет пытаться развить успех и протолкнуть в заветное кресло своего ставленника, например, замруководителя администрации Евгения Лисова или главу одной из комиссий при президенте Олега Кутафина. Сенаторы, естественно, будут настаивать на назначении политика, ориентирующегося на региональные власти. Активно обсуждается, в частности, кандидатура экс-прокурора Москвы Геннадия Пономарева. Но его может подвести чрезмерная близость к мэру Лужкову. Если ельцинская администрация и Совет Федерации не смогут договориться о компромиссной фигуре, то прокуратуру ждет руководитель в ранге и.о. и новый период безвластия. Кремлю лояльность Генпрокурора нужна позарез. Здесь не могут допустить повторения варианта Скуратова. Ну а отлично осознающие цену вопроса губернаторы постараются при следующем голосовании выторговать за свои голоса как можно больше. В любом случае новому хозяину прокуратуры не позавидуешь. Если он хочет сохранить нормальные отношения с Кремлем, ему придется заняться грязной работой — доказательством того, что утверждения о коррупции в высших эшелонах беспочвенны...
