Многие даже не знают, что в большом семействе Никиты Михалкова есть еще Артем. Михалков-младший. Артем всегда был в тени. Аню и Надю знают, а Тема как бы просто сын. На самом деле Тема пошел по папиным стопам — закончил режиссерский факультет ВГИКа у Марлена Хуциева и снялся в "Сибирском цирюльнике" — папа определил его в юнкера, в группу ближайших друзей главного героя. На самом деле под Тему лучше было бы придумать римейк "Я шагаю по Москве" — он очень похож на отца. -Артем, сколько вам лет? — 23. — Кто старше в семье — Аня или вы? — Аня. У нас разница полтора года. — У вас же есть еще старший брат — Степан, сын Анастасии Вертинской? — У нас хорошие отношения. Вообще мы все встречаемся — по праздникам, на Новый год. Просто у Степы семья — сейчас второй ребенок родился, он постоянно занят семейными проблемами, а у меня пока нет ни семьи, ни детей. Я человек свободный. — Вы мамин или папин? — Мама очень любит меня как мать, а папа по-мужицки, он мне сейчас как друг. Когда у меня проблемы, он мне всегда дает советы, мужские и правильные, не делая никаких снисхождений, что я его сын. А мама все время волнуется, переживает — она очень трогательная у нас. — Если посоветоваться насчет девушек, к маме, наверное? — Скорее... к папе. Потому что мама всегда ревностно относится к женскому полу, а папа скорее всего посоветует. Вообще я не так часто спрашиваю совета. У меня есть знакомая, я с ней давно встречаюсь. — Жениться не собираетесь? — Я думаю, надо быть готовым к этому. У отца Степа появился, когда ему был 21 год. Я у него спрашивал, что он об этом думал, он сказал, что вообще плохо понимал, кто это? Сам еще не созрел, а тут — ребенок. — Вы, я понимаю, все пока при папе, при маме. Аня не собирается замуж? — Она встречается с одним человеком, но в общем мы живем вместе. Отец, правда, постоянно в разъездах, редко бывает дома, и то в основном живет на даче, а мы все в одной квартире — мама, бабушка, Аня, Надя и я. — Столько женщин, и вы один? — Еще какие все! У каждой свой характер. Когда начинают ссориться, всех по комнатам надо разводить. А вообще, когда мы долго не видимся, то все равно ощущаем друг друга, как ангела-хранителя. Это то, что называется семьей — так отец ее сделал. — Вы радовали отца успехами в учебе? — Я плохо учился. Аня меня всегда в школе опережала. Она училась на два класса старше, и, когда я не приходил в школу, педагоги всегда все валили на Аню: "Где твой брат, он опять прогуливает? Одни двойки!" Аня всегда приходила домой злая. Я же еще в Париже учился — отец монтировал там "Ургу", а я заканчивал восьмой класс при посольстве. С божьей помощью закончил. Меня же потом в 15 лет еще за границу отправили — в Италию. Вырвали из Москвы, можно сказать, оторвали от первой любви, прямо в разгар, когда все только начинается. Чтоб я тут совсем не это... Иностранцы, 15 лет, английский толком не знаю — для меня заграница была просто как ссылка. Год я там пробыл. — Режиссерский факультет — это ваша идея или папа хотел? — Я сам хотел, он мне не помогал. — Я слышала, что Михалков принципиально в этом детям не помогает. — Я помню вечные скандалы отца со Степой — вот, ничего не делает, школу еле закончил! И отправил его, короче, в армию на три года в морфлот. Это в 19 лет! Я не представляю. Мы пробыли три с половиной месяца в Костромском военном училище химической защиты на всех военных правах — это... непросто. 70 человек в одной казарме, из которых 50 — уже курсанты, дембеля такие заматерелые, мощные. Отец перед съемками еще выбирал училище, и все хотели что-нибудь в пределах Москвы, чтоб поближе, так он нет: "В Кострому всех!" — Суров ваш папа! — А там подъем в 6, строевая подготовка, мороз — 30°, никуда не унырнешь, все по командам. Без команды ни встать, ни сесть, ни лечь. Один день увольнение — в воскресенье, так даже не было никакого желания куда-то уходить — только бы лечь и поспать. Я даже не думал, что есть такое желание — просто поспать. Нас отпустили на Новый год домой — не знаю, может, они в еду что-то подсовывали, чтоб все спокойные были, так я приехал как заторможенный: могу там посидеть, могу тут постоять. Два дня лежал на кровати. — А если настоящая армия, представляете? — Отец говорит: "Иди, послужи-послужи". И что удивительно, после Костромы мама тоже: "Иди в Кострому, там отслужишь, может, тебя устроят на лодочную станцию". — Когда отец стал серьезно обращать на вас внимание? — Это происходило само собой. Он знает, например, что я сделаю то, что он сказал, не подведу, потому что сам меня так воспитал. — Он говорит "мне надо с тобой серьезно поговорить"? — Он может сказать: "Мне надо с тобой серьезно поговорить", и будет с тобой серьезно разговаривать, но у него есть мнение как главы семейства, человека, который меня родил и кормит, а у меня есть маленькое, но свое мнение. И я могу его высказать. Тогда решаем вопрос вместе. Я, например, начал курить... — Кстати, Никита Сергеевич большой противник курения. — Он курил. Потом они бросали вместе с Адабашьяном — отец бросил, а Адабашьян продолжил. А меня ВГИК попутал. — Вы помните, как в первый раз пришли домой пьяным? — Первый раз водку я попробовал в 15 лет. И первый раз поцеловался в 15 лет. И все было в один день. — Какое впечатление? — Странное, двойственное. Было неловко. Друзья привезли меня на дачу, дверь была закрыта, мама ее открыла — она стояла передо мной, и я, как на гребне волны, проплыл мимо нее. — Надя очень повзрослела, с ней сейчас интересно? — В детстве отец нас с Аней все время брал на какие-то мероприятия — идет в Дом кино, и мы с ним. Все сидят, разговаривают, нам неинтересно, носом клюкаем, а все равно сидим до последнего и засыпаем где-нибудь на диванчике. Нас берут и домой несут. Я смотрю, Надя примерно так же "клюкает". Но ей все равно интересно со взрослыми. Она после школы не бегает где-то, а сразу приходит в студию к папе, сидит здесь, со всеми общается. Мне тоже было интересно со Степой, потому что он был взрослее. — Когда папа начал привлекать вас к своей работе? — Я начал у него работать еще на "Утомленных солнцем", мы снимали фильм о фильме — бегал с камерой, ставил штативы, микрофоны. И в "Цирюльнике" я не только снимался, но был в режиссерской группе помощником. Я весь 4-й курс пропустил — из-за съемок. — ВГИК вы уже закончили? — Диплом еще не получил. Но я снял фильм на 10 минут — курсовую, мы его вместе с Ильей Хржановским, моим однокурсником, сняли. Называется "Остановка". Про любовь. Еще я снял клип для группы "Любэ" — "Ребята с нашего двора", дворовое ретро, 50—60-е годы, снимали во дворике Дома-музея Высоцкого. — Почему после ВГИКа все уходят в клипы? — Да все хотят большое кино, но возможностей нет. А с клипами ты все-таки при деле и при деньгах. Это доход и опыт опять же. Сейчас мы с сыном Рустама Ибрагимбекова, Фуадом, и Игорем Барбэ организовали издательский дом — будем издавать современные сказки, написали несколько сценариев для телевидения об истории христианства на Руси. Есть еще идея — снять короткие фильмы по полчаса, объединить их — получится большой полнометражный фильм. Можно продать его на телевидение или выпустить кассету — как-то окупить затраты. Можно зарабатывать сейчас, если захочешь. — А прийти к отцу и просто попросить денег? — На это? Я думаю, он не даст. — У вас, наверное, трудный период — надо доказать, что ты не только сын Михалкова? — Папа тоже через это прошел. Он был сыном знаменитого Сергея Михалкова и мог бы им и остаться. Но он всего добился. Я сам ему удивляюсь. Он знает ответы на все вопросы, он раскован перед аудиторией, образован, он может прочесть стихотворение со сцены. И таких режиссеров, как отец, у нас нет — по темпераменту, внутренней силе. Он, конечно, талант. Он спит действительно по три-четыре часа и вперед — спортом заниматься. В 53 года. Постоянно в разъездах, в делах, не может сидеть на месте. Вот этого, наверное, хотелось бы. — Вас не нервируют всякие публикации по поводу вашей семьи? — Больше всего меня поразила статья, которая вышла в Саратове. Там было написано, что отец приехал со своим средним сыном, чтобы познакомить его с тайным сыном и его тайной женой. Такое пишут! Папа уже никак к этому не относится. — Хотите такую жизнь? — Если я пойму, что я снимаю плохо и никакой я не режиссер, я не буду выдавливать из себя режиссера. Главное, понять, что же мое, и достигать высот там, где ты можешь достичь этих высот. — Трудно было сниматься у отца? — Вначале я испытывал очень сильное давление — все ребята с актерским образованием, такая картина, еще отец режиссер! В первый съемочный день — 150 человек на площадке, репетируем перед кадром, у меня одна реплика, я ее зазубрил наизусть. Отец подходит: "Ну, давайте свои реплики!" А я — забыл! У меня град по спине, пауза, все на меня смотрят. Отец: "Ну, подожди, ты текст-то помнишь свой или нет?" И я понял — или я вообще не скажу ни слова — никогда! — или скажу все. Произошло чудо, и дальше все пошло как по маслу. — Текст на английском не смущал? — С английским было как раз проще, по-русски сложнее. Я английский знаю и чуть-чуть итальянский. У нас в семье все языки знают. Аня очень хорошо знает французский, по-итальянски тоже хорошо говорит. Отец феноменально выучил английский. Ему было 40 лет, он поехал в Америку и за месяц выучил язык. По 20 часов занимался — просто сидел и учил. Еще он знает итальянский. А мама знает английский. — Кроме как у отца вы еще у кого-нибудь снимались? — У Романа Балаяна в фильме "Три луны, два солнца" милиционера играл, там маленький эпизод. Встречался с Режи Варнье, он в Киеве снимает фильм с Меньшиковым и Бодровым. Но... не удалось. — Не расстроились? — Без истерики. — Кто из актеров вам нравится? — Энтони Хопкинс. Ди Каприо мне нравится, но не очень. — Тема, как я понимаю, вы живете с семьей, со своими друзьями, в общем, в кругу близких, любящих вас людей. А как дети Михалкова вы ощущаете агрессию людей? — Отец все берет на себя, но даже я ощущаю, что врагов много. Могут не здороваться, просто из-за того, что я Михалков. Людям кажется, что у нас нет проблем. А у нас семья большая, я уже путаюсь, сколько у нас родственников. — Какие у вас отношения с дедушкой? — Дадочка — мы так дедушку зовем — просто класс! Недавно я был у него на дне рождения. Сидели семьей, папа с одной стороны, Андрончик — с другой, какие-то воспоминания пошли классные. Я очень люблю слушать их воспоминания детства. Дедушка живет в этой квартире очень давно, и в ней осталось все как прежде. Здесь прошло детство папы. До этого я просто не мог понять, что отец был маленьким. Я вообще иногда его воспринимаю не как отца, а как Никиту Сергеевича Михалкова. — Дедушка ваш очень остроумный, дает вам советы, наставления? — Меня тут одна девушка преследовала, такая странная. У подъезда караулила, давала космическую литературу читать. Как-то она написала письмо и почему-то отправила его дедушке. Дедушка мне звонит: "Тема, надо с тобой встретиться". Я приехал. Он мне показывает письмо. А там написано, что у нее ребенок от меня. "Кто это, Тема? Это опасно, очень опасно. Ты что, с ума сошел?" — "Дадочка, ну я умоляю, это какая-то девушка, она постоянно пишет, преследует меня..." — "Ну, смотри, а то будет плохо". — А классическое наставление отца? — "Делай что должно, пусть будет что будет". Если ты решил что-то сделать, надо делать это качественно. Даже посуду мыть. (И засмеялся.) — Кстати, кто в вашем доме моет посуду? — А кто поел, тот и моет.
