Женский зал живой — всюду шу-шу, вздохи, охи-ахи. Мужчины гораздо более скрытные существа. Это половые особенности... Вот и будешь говорить с мужиками о женщинах, — поручили Артуру Крупенину на “ТВ-6. Москва”. — Поначалу ваша вторая программа была похожа на мужской вариант "Про это": все темы — ниже пояса. — Рейтинг именно у тех выпусков был чумовой. Тем не менее было предложено все несколько сгладить. Но все равно упреков масса. — И сейчас — тоже? — Для телевизионщика хорошо, когда его поругивают. Даже если скажут: "Фу, какая мерзость!" Можно любить или не любить Хангу, Комиссарова, меня, но за всей этой игрой, мишурой скрываются очень важные вещи. Огромная страна, огромный народ. Люди страдают, мучаются, и никто не может объяснить ни себе, ни окружающим, что происходит. Человек не в состоянии описать, что у него в душе или в теле. Мы обучаем людей выражать словами свое внутреннее состояние. Во всех странах давно научились говорить, что такое оральный секс или контрацепция. Мы в этом плане — дикари. Поэтому я считаю себя миссионером. — Смело! Существует другое мнение: что ток-шоу такого рода есть эксплуатация людских пороков, низменных инстинктов. Такие программы будут рейтинговыми всегда... — И все-таки это просветительство. Я это так себе вижу. Да, сквозь прищур смешливый, но, улыбаясь, я ведь кому-то помогаю... — Не кажется ли вам ток-шоу неким надуманным действом, весьма далеким от реальной жизни? И при этом ведущий — лишь кем-то надутый мыльный пузырь? — Мне кажется, для ведущего это главное — не играть, а быть. — Почему бы не сыграть — что в этом плохого? — Дело в том, что если бы я был Фоменко, которому доступно несколько ролей, то да, можно и сыграть. Мне же выделывать из себя актера — заведомо проигрышный вариант. — Чем вы занимались до ТВ? — Работал военным переводчиком — испанский, английский. Был на Кубе в группе главного военного советника. Потом вернулся. Мотался по всей стране, по разным учебным центрам, где готовили иностранных военнослужащих, в том числе и террористов, как я теперь понимаю. После уволился — подряжался в международные компании. Классное было время: джинсы, пара рубашек — и вперед! Галерея лиц, привычек, обычаев... Было любопытно. — Наверное, успели хорошо подзаработать? — Да я до сих пор на ТВ столько не получил!.. — В одной из программ вы процитировали Вуди Аллена, который сказал: "В жизни для меня главными являются три вещи: первая — секс, вторая — секс и третья — секс". Тогда вы сказали о своей полной солидарности с ним. — Да, это дело мне очень нравится, и я до сих пор с ним согласен. Может быть, с возрастом я переменю свою точку зрения, но сегодня секс — основа моей жизни. Такие вещи кризису неподвластны, что приятно. Это неприкосновенные ценности. — Не слишком ли примитивно? — То, что секс для меня крепче морали, — однозначно. Бытует мнение, что ведущий — существо высокодуховное. Так вот, в моем случае это не так. Мои телесные связи с миром — гораздо прочнее. — Вы поступали когда-нибудь не по-мужски?.. — Были случаи, когда я где-то струсил, где-то был агрессивен и жесток. Всяко бывало... — А есть ли мужской поступок, которым вы гордитесь? — Да, и не один. Это мой ребенок, это десятка три строчек, которые я написал, несколько спортивных успехов и, наверное, один напиток, который я от начала до конца придумал, сделал и до сих пор произвожу. Не знаю, мужское это, не мужское... — Что за ребенок? — Ребенку скоро будет 16. Девушка. Живет не со мной. — Вы о своей личной жизни не любите распространяться? — Личная жизнь для меня очень важна. Собственно, жизнь только личной и бывает — другой жизни нет. — Что за тридцать строк? Вы пишете стихи? — Это совсем интимно. Как святые мощи. Пока они не выпущены. — Считается, что вы берете своим отрицательным обаянием... — Но я такой в жизни. Я знаю, как "поймать" своего собеседника. Знаю и пользуюсь этим, как мужчина с сомнительным видом и достоинством. — Вы скептически относитесь к своей внешности? — Достаточно. Хотя для ТВ — это фишка. Это главное, когда у человека — запоминающееся лицо и он излучает энергию. — Чтобы завоевать женщину, мужчине важно иметь смазливую физиономию? — Конечно. Но если он не красавец — это еще круче. Тогда нужно работать, нужно быть умнее, интереснее, остроумнее. Уметь удивить, обаять. Тогда можно завоевать весь мир. Иногда мне красавцев жалко. Думаешь: как же здорово, что Господь не даровал мне красоты! Насколько я всего больше знаю, умею, насколько я лучше подготовлен к жизни! Хотя, конечно, втихаря всегда красавцам завидовал.
