В начале 60-х, дабы не смущать антисемитов, Аркадий Райкин предложил молодому артисту своего театра Роману Кацу сменить фамилию на более благозвучную. Так появился Карцев. С тех пор этот колоритный одессит в паре со своим другом Виктором Ильченко отработал на эстраде почти четверть века, сыграл более восьмисот миниатюр и объездил полмира. Теперь он один, однако жизнь идет дальше, так что Роман Андреевич уходить со сцены не собирается. А недавно в театре "Эрмитаж" состоялась премьера спектакля "Престарелый сорванец". В нем — вся жизнь и творчество Романа Андреевича: Карцев в парке, Карцев ест, Карцев спит, Карцев любит. А главное, что "любителю раков больших и маленьких" завтра стукнет 60!.. — "Престарелый сорванец". Название спектакля — фраза из текста Жванецкого. А вы себя ассоциируете с этим сорванцом? — Конечно. Например, могу к вам пристать... — Договорились. Роман Андреевич, как вы собираетесь отмечать дату? — Приедут друзья из Одессы, Киева, из-за границы. Будем кушать... На сей раз даже снимем зальчик в ресторане, потому что дома все не поместятся. В общем-то, этот праздник — просто повод встретиться с друзьями. Раньше мы собирались часто, а сейчас... Только по двум причинам — юбилей или похороны. Поэтому при первой возможности я собираю друзей у себя и стараюсь поддерживать огонек, гаснущий с годами. — Какой самый необычный подарок вы получали за свою жизнь? — Пожалуй, самым запоминающимся была машина "Ока". И неожиданным — я тогда не умел водить машину. Но поскольку тогда у меня родилась внучка, а я жил далеко, то выучился. Лет пять ездил на этой "Оке", вызывая дикий хохот милиции. Даже когда нарушал правила, они относились к этому благосклонно! — Что, ни разу не штрафовали? — Не-ет. Меня всегда узнают. А в Америке один раз штрафанули. У меня болел зуб, и я забыл бросить жетон в метро — прошел там, где выходят. Долго объяснял полицейскому причину своей оплошности, но не помогло. Пришлось раскошеливаться. Кстати, по приезде в Москву была обратная ситуация. Захожу в метро, хочу бросить жетон... И тут ко мне бросаются два милиционера с криком: "Нет, нет, не бросайте! Мы вас узнали, вы же Карцев, проходите бесплатно". — Роман Андреевич, вам хоть раз в жизни приходилось играть драматические роли? — Однажды. Был смешной случай — во время выпускных экзаменов в ГИТИСе, где я учился на заочном, заболел один товарищ, исполняющий все любовные роли. Ну, я и решил помочь девушкам, его партнершам, иначе бы они экзамен не сдали. Отрывки, значит, были из Шекспира. Вы представляете меня в роли Ромео? Я с абсолютно серьезным видом говорю о любви... Короче, чем больше я входил в образ, тем больше рос смех в зале. Вообще, все, что бы я ни делал, становится смешным. Один раз пришел в танцевальный коллектив, так там никто не смог от хохота танцевать. А танцевал я очень даже неплохо... — А как обстоят дела с кинематографом? — Сейчас снимаюсь у Эльдара Рязанова в картине "Старые клячи". Клячи — это Крючкова, Купченко, Гурченко и Ахеджакова. А я — такой влюбленный "старый кляч". Мы стараемся... — Практически каждый знает наизусть реплики вашего Швондера из "Собачьего сердца"... — Не знаю, почему народ ассоциирует меня в основном с этим героем. В картину Владимира Бортко я вообще попал случайно. На мой взгляд, лучшая роль у меня все-таки в мюзикле "Биндюжник и король". Хотя все картины, в которых я снимался, мне нравятся, иначе я бы просто не согласился в них участвовать... — А ради денег согласились бы поучаствовать в проектах, которые вам не нравятся? — Это не для меня. Много было предложений, но я на них не шел. О деньгах я даже не начинаю говорить, пока не прочту сценарий. Кино кормит киноартистов, а у меня другое призвание. То, что я сыграл или сыграю в кино и театре, могут многие. А то, что я делаю тридцать семь лет на эстраде, может не каждый. — Сейчас многие актеры занимаются бизнесом. А вы? — А я не умею чем-то заниматься параллельно. Пока я играю и людям это нравится, буду заниматься эстрадой. — А в детстве родители прочили вас в артисты? — Они были против моего выбора. Думали, ничего у меня не получится. Тогда я имел специальность наладчика по швейным машинам. Зарабатывал, кстати, приличные деньги. Но с раннего детства я кривлялся и смешил людей. За это отец лупил меня через день. Особенно в школьную пору, когда я любил смешить отвечающих у доски одноклассников. — Вы были хорошим учеником? — Учился как хотел. Над книгами особенно не корпел. Часто спасала интуиция. В послевоенных школах с дисциплиной было строго, поэтому меня довольно часто исключали из школы. Спасали только слезные мамины походы к директору. Хорошее время наступило после восьмого класса, когда нас соединили с девочками. Вот началось! Моему артистизму было где разгуляться. Взросление, первая любовь... Я был влюбчивым мальчишкой. И у меня всегда были высокие девушки... — Комплексы по поводу роста вас не посещали? — Комплексы были у них, а не у меня. Меня это забавляло. Основываясь на своем опыте, могу утверждать, что высокие девушки — обычно добрые. А маленькие — злые. Это чистая правда: чем больше человек, тем он добрее. — Получается, что вы злой? — Конечно, это не догма. Бывают исключения из правил. Я — добрый. — Кстати, как вы познакомились со своей женой? — Так я вам и рассказал... Это было давно, лет 30 назад. Когда я ушел от Райкина, в Одессе организовывался большой симфоджаз. Оркестр, танцевальная группа, все дела. Программу вел я. А моя жена там танцевала. Вот и допрыгалась. С тех пор мы с ней и живем. У нас двое детей, а семь лет назад появилась внучка. — Чем занимаются дети? — Дочка закончила фармацевтический. Сын учится на режиссера телевидения. Пишет песни, играет в какой-то группе. Хочет заниматься кино. — А как вы отдыхаете? — Много лет подряд я и моя семья садимся на судно и плывем. Раньше — Одесса—Батуми, сейчас — по Европе. Много где побывали, но в Таллине мне нравилось больше — друзья, шашлыки, вылазки на природу... Мне для отдыха обязательно нужно море, солнце, соленый воздух. Без моря не могу. Речка и лес мне не понятны. Грибы... Я даже не знаю, как они называются и какие можно собирать. — Вы занимаетесь спортом. Не пьете, не курите? — Сейчас занимаюсь теннисом. Большим и маленьким. По возможности плаваю. Десять лет назад я бросил курить. Выпить могу, но в основном по праздникам. В день спектакля не позволяю себе ни грамма. Чтобы на сцене в нетрезвом виде? Никогда! — Часто ли вы навещаете родную Одессу? — Каждый год я приезжаю туда на Юморину. Правда, долго не задерживаюсь, потому что мало кто там остался. Родственников практически нет, а друзья разъехались и поумирали. Одесса теперь — сладкое воспоминание. Колорит этого города и отличие от всех остальных необъяснимы. Одесситы — это диаспора, состоящая из разных национальностей. Где бы ни были одесситы, они всегда поддерживают друг друга. Это, пожалуй, их самая специфическая особенность. Одесса — пароль для всего мира. Даже в Австралии знают, что такое одессит. Мы уже научили американцев брать взятки. — И последний вопрос — на засыпку. Вы знаете, сколько сейчас стоят раки? — Знаю. Не очень дорого. Но в магазине их покупать не рекомендую. Только на рынке хорошие. Кстати, не так уж и часто я ем раков. Последний раз — полгода назад...
