Статья "Наш непростой советский омбудсмен" ("МК" от 25.05.99) вызвала массу откликов: в редакцию пошли письма, авторы которых делятся с нами своим тягостным опытом общения с "Аппаратом Уполномоченного по правам человека". Из самого Аппарата отклики не поступали. Тов. Миронов молчит, как Лига наций. В кулуарах, правда, высказался. В том смысле, что автор статьи (я то есть) потому такой зловредный, что инородец. А говоря по-простому, назвал меня Олег Орестович, как мне передали, "жидовской мордой". Может, и врут, конечно. Клевещут. Хотя с другой стороны — очень похоже. Говорят, что один из главных наших борцов с "сионистским засильем" и Уполномоченный по правам человека Миронов — лучшие друзья. Два сапога. Ну, раз тов. Миронов молчит, не хочет, так сказать, давать нам пищу для размышлений, продолжим сами. Тем более что ее, пищи, вполне достаточно. На сей раз поговорим о служебной деятельности нашего омбудсмена. Как раз недавно Олег Орестович свой юбилей справлял. 60-летие. Сам я на этом торжестве не присутствовал, однако очевидцы полны впечатлений. Один из них сказал мне: "Такого стола никогда еще не видел. Впервые в жизни черной икры нажрался от пуза. Ложкой". Уж не за икрой ли посылал тов. Миронов в Астрахань сотрудника своего Аппарата — "для изучения осетрового хозяйства"? Я так понимаю, сие хозяйство к проблеме прав человека имеет самое непосредственное отношение. Каждый человек имеет право вволю черной икры покушать. Но главное, конечно, — не что на столе, а кто за столом. А за ним собрался цвет российского правозащитного движения. Цвет, правда, почему-то красный. Ну, бывает. Поздравить тов. Миронова со славным юбилеем пришли тт. Зюганов, Купцов, Илюхин, Рыжков-старший. Представителей другой части политического спектра видно не было. Почему? В одном из публичных выступлений Олег Миронов заявил: "Необоснованные репрессии 30-х годов не может не осудить ни один здравомыслящий человек". Стало быть, сам Олег Орестович — человек здравомыслящий. Поэтому репрессии 20-х, 40-х, 50-х, 60-х, 70-х и 80-х он вполне одобряет. Как, впрочем, и все коммунисты. Они ведь — здравомыслящие. Отвечая на вопрос "Поддерживаете ли вы контакт с правозащитными организациями?", Миронов уверенно ответил: "Конечно". И соврал. Правозащитный центр "Мемориал" в письме "Об отношении к Уполномоченному по правам человека О.О.Миронову" изложил свою позицию следующим образом: "Отказ от диалога с общественными организациями, подмена права политикой и единственно явно выраженное стремление: попасть в "номенклатуру" — ни в какой иной деятельности нынешний Уполномоченный пока замечен не был. Правозащитный центр "Мемориал" принял решение воздержаться от контактов с О.Мироновым и его Аппаратом, ведь подобные связи создавали бы иллюзию существования службы Уполномоченного, не принося никаких практических результатов". К письму "Мемориала" присоединились 12 российских организаций — практически все правозащитное движение страны. Вот потому-то, надо полагать, политики правого толка на юбилей Миронова не явились. Кое-кто, может, и не из осуждения. Просто посчитали, перебор будет: у начальника прав человека — черную икру ложками жрать. А сам тов. Миронов отреагировал на письмо "Мемориала" следующим образом: "Я поручил своим работникам провести классификацию правозащитных организаций". Звучит как-то даже угрожающе. Сначала — классификация, а там, глядишь, и посадят. Чем же занят Уполномоченный? Помимо классификации? Этническая дискриминация на Северном Кавказе его не интересует. Миронова не раз приглашали посетить этот регион, и каждый раз он отвечает: "Мне это не нужно". Дискриминацией по национальному признаку в Краснодарском крае он тоже не заинтересовался. Не нужно. Зато успел высказаться против отмены смертной казни и введения на нее моратория. Я понимаю: в наших непростых условиях отнюдь не все поддерживают эту отмену. Но чтобы против нее высказался Уполномоченный по правам человека — это уже гиньоль. А еще Олег Орестович занимается совершенствованием своего Аппарата. Дело это бесконечное, но тов. Миронов за короткий отчетный период смог достичь в нем небывалых вершин. Вот как он описывает "технологию" прохождения наших с вами жалоб по чреву Аппарата Уполномоченного по правам человека. "Жалоба поступает в общий отдел. Она там регистрируется. Работник общего отдела смотрит на специфику жалобы и направляет ее в другой профильный отдел. Начальник отдела передает ее своему сотруднику, тот знакомится с жалобой и готовит свои варианты писем с обращением в соответствующую инстанцию. Когда ответ готов, его обязательно визирует начальник отдела. Потом документ поступает к начальнику управления, который также должен поставить свою визу. И только после этого можно положить жалобу мне на стол". Ну как? Главное – все просто, никакой бюрократии. И чтоб совсем уж ее извести, Олег Орестович личного приема граждан не ведет. Сам он объясняет это юридически обоснованно: "Закон не говорит, что я должен вести такой прием". Действительно, не говорит. Поэтому можно не вести. А зачем? Аппарат имеется, Уполномоченный тоже. Будет с нас. Кстати, в здание, где располагается Уполномоченный, человек с улицы — ну, мы с вами — просто так не войдет. Я пробовал. Система, извините, секьюрити и пропусков такая, что себе дороже встанет. Но это еще что. Тов. Миронов не только нас с вами на дух не переносит. Его и собственные сотрудники, видимо, сильно раздражают. "Распоряжение от 8 февраля 1999 г., №9. Об упорядочении приема сотрудников Уполномоченным по правам человека. 1. С целью упорядочения служебной деятельности Аппарата Уполномоченного по правам человека разрешить личный доклад Уполномоченному по служебным вопросам: Руководителю Аппарата; Управляющему делами; Начальнику Управления по восстановлению прав граждан; Заместителю начальника Управления по правовому просвещению и совершенствованию законодательства; Главному бухгалтеру. 2. Начальникам структурных подразделений для доклада проектов документов на подпись Уполномоченному по правам человека сдавать данные проекты документов в Общий отдел для последующего их представления руководящему составу Руководителем Секретариата Уполномоченного по правам человека. 3. Прием сотрудников по личным вопросам Уполномоченным по правам человека производить еженедельно по четвергам с 16.00 до 17.00 по предварительной записи. О.О.Миронов". А? Поэма. В такую поэму хорошо вписываются сотрудники из ближайшего окружения тов. Миронова. Сотрудники эти — весьма специфического свойства. Но ведь и задание, полученное ими от Олега Орестовича, тоже непростое. "Надо тщательнее проверять поступающих на работу", — утверждает Уполномоченный по правам человека. А кто должен проверять? Правильно: сотрудники соответствующих органов. То есть спецслужб. Этими товарищами Аппарат Уполномоченного по правам человека хорошо укомплектован. Вот, например, отдел кадров Аппарата: начальник отдела — полковник ФСБ Арефьев, его подчиненные — сотрудники ФСБ Волков и Алябьев. Именно эти "спецслужбисты" осуществляют прием на работу в Аппарат, а также "внутренний контроль" за другими сотрудниками. Кроме того, тов. Алябьев занимается организацией приемной Уполномоченного. Говорят, что его инструкция по рассмотрению жалоб — почти точная копия аналогичной инструкции, составленной еще Комитетом госбезопасности. Тов. Миронов комплектует и другие отделы своего Аппарата сотрудниками ФСБ. Недавно принят на работу некто Маликов, имеющий широкие возможности (благодаря своему прежнему месту службы) проверять "на благонадежность" тех, на кого указует Олег Орестович. Собственно, именно для этого Маликов и был взят им на работу. Руководить канцелярией Миронова поставлен бывший военный "спецслужбист" Сазоненко, который самым тщательным образом отслеживает поступающую и исходящую корреспонденцию. Напомню: речь идет не о сверхсекретном НИИ или о персонале ядерного полигона. Речь идет об Аппарате Уполномоченного по правам человека. Безусловно, работают там не только сотрудники ФСБ. Пока — не только. Есть и другие, коих тов. Миронов отбирает, судя по всему, сообразно совершенно определенному принципу. Среди подчиненных Олега Орестовича — бывший начальник отдела кадров кадрового управления Администрации Президента, зять заместителя главного бухгалтера Управления делами Президента, дочь депутата-коммуниста Шандыбина — ну помните, того самого, немножко лысого. Словом, "правозащитники". А главный из них — член экспертного совета при нашем омбудсмене, бывший министр обороны генерал Родионов. Конечно, человек в погонах тоже может стать правозащитником. Но все же не генерал, на котором лежит ответственность за кровавую бойню в Тбилиси 1989 года. Та бойня получила название "Саперные лопатки". Впрочем, к правозащитникам Олег Орестович относится весьма скептически. "Что значит правозащитник? — вопрошает тов. Миронов. — Слово "правозащитник" непонятно для меня. Мне нужны юристы, а не кандидаты биологических наук, которые называют себя правозащитниками. Мне нужны профессиональные люди". "Кандидаты биологических наук" — прозрачный намек в адрес Сергея Адамовича Ковалева. Слово "правозащитник" Миронов не понимает. Авас. Но Олег Орестович не доцент. Подымай выше — профессор. Юрист. Понятное дело: если нужны профессионалы, начинать нужно с себя. Круг юридических познаний тов. Миронова умиляет. Ну вот, к примеру: "Можно прослушивать телефонные разговоры, но при наличии постановления следователя". И никто доктору юридических наук не объяснил: только суд вправе разрешить прослушивание. Ежели по закону. Но закон у юристов-коммунистов известный — что дышло. В другом случае тов. Миронов направил письмо Председателю Верховного суда РФ. В нем зафиксировано восемь грубейших юридических ошибок и нелепостей. Сей скорбный списочек можно было бы продолжить. Однако пора перейти к приходу. Который, как известно, таков же, каков поп. Скажем, руководитель Аппарата, некто Дмитрий Горовцов. Вроде бы юридического образования у него вообще не имеется. А имеется личная преданность лично Олегу Орестовичу и его семье: у Миронова, в бытность депутатом Думы, Горовцов значился помощником, а за женой депутата носил хозяйственные сумки. И — достиг. Зарплата нынче — 7200 рублей, скоро получит трехкомнатную квартиру в элитном доме Администрации Президента. Рядовые сотрудники Аппарата свидетельствуют, что к концу рабочего дня Горовцов частенько оказывается в непотребном состоянии. Тогда его, перемежающего нечленораздельную речь с отчетливо слышным матом, грузят в машину и — домой, с песнями. У Горовцова, главного помощника Уполномоченного, в свою очередь тоже имеется помощник — тов. Ивченков. О его юридическом образовании врать не стану, не знаю. Но — товарищ заслуженный. Поговаривают, что имел он непосредственное отношение к знаменитому "узбекскому делу". Сами понимаете, не в качестве следователя. Потом, сменив фамилию на нынешнюю, работал заместителем министра соцобеспечения РФ, курировал строительство. Можно сказать, сидел на золоте. И высидел себе роскошную дачу в подмосковном Кратове. Я слышал, будто в Счетной палате имеются прелюбопытные документы — результат аудиторской проверки деятельности тов. Ивченкова в Министерстве соцобеспечения. Почему тем документам не дали хода, неведомо. Нынче Ивченков правами человека занимается. Себя, как и прежде, не забывает. Имея особнячок в Кратове и трехкомнатную квартирку в Москве, получает еще одну — площадью около 200 кв. метров. В том самом элитном доме по Трехгорному переулку, где в соседях у него будут Горовцов и Миронов. Буду справедлив: о своих служебных помещениях эта троица тоже заботится. В их кабинетах дважды был сделан шикарный евроремонт. Последний обошелся в миллион рублей. Самое интересное, что и первый был не слишком надобен, поскольку помещение, которое Аппарат Уполномоченного по правам человека занимает в здании на Мясницкой улице, — временное, и вскоре Аппарат переедет. А там, конечно, начальственные кабинеты опять будут ремонтировать. Ну как же: чтобы омбудсмен — и без евроремонта! Мебель для своего кабинета Олег Орестович тоже дорогую закупил. Итальянскую. Картины висят. Пять штук. Горы. Не Рерих, но тоже хорошие. От 30 до 50 тысяч рублей за каждую. Думаете, тов. Миронов из своего кармана платил? Из нашего. Вообще наш омбудсмен — человек хозяйственный. Компьютеров приобрел аж для 200 сотрудников. А их, сотрудников, всего пока что — 130. Мини-типография и множительная техника стоят нераспакованные. Живая природа тоже имеется: фикусы. Правда, уже засохли. Засохшие фикусы — это для рядовых сотрудников Аппарата. А для начальства купили водопады. Ну, не Ниагарские, конечно, но тоже ничего. Водичка, значит, бежит, куда-то такое падает, а тов. Миронов на это дело смотрит и успокаивается. А то ведь пока за правами человека присмотришь, издергаешься весь. Конечно, хорошо бы спросить: откуда денежки? То есть откуда — понятно: от Минфина. А вот — как? А очень просто. При 130 сотрудниках в Минфин подаются сведения, будто в Аппарате Уполномоченного по правам человека числятся аж 250. Вот вам и лишние денежки. Хотя для нашей страны они совсем даже не лишние. Так они и тов. Миронову не помешают. Водопады ведь надо было купить? Надо. А фикусы? При советской власти такие махинации назывались использованием "мертвых душ". За них карали. Могли покарать даже коммуниста, коим тов. Миронов является как по убеждениям, так и по многолетней партийной принадлежности. Но Уполномоченному по правам человека, по-видимому, можно. При всей многотрудной деятельности на ниве борьбы за наши гражданские и прочие свободы Олег Орестович остается простым российским человеком. Пошутить любит. Тут он как-то относительно депутата Мизулиной высказался. "Я ей сказал: вы меня сегодня так здорово потоптали на заседании Госдумы. Обычно петушок курочку топчет, а тут получилось наоборот". Да уж. Незатейливый у нас омбудсмен. А уж остроумный... Петушок, одним словом.
