После взрыва на Манежной площади о Дмитрии Пименове заговорили как о писателе. Хотя никто в глаза его книг не видел. Попытаемся восполнить упущение и пролистаем его новую (и единственную) нетленку "Мутьреволюция" (М., "Гилея", 1999). Сразу заметим, добрые ангелы и ментокрылые мусоршмиты летают по инерции над неисповедимыми трассами автора. ДП помешан на борьбе — с кем угодно и во имя чего угодно. Борьба как процесс! Как метод эвакуации морковки из заждавшегося организма... Впрочем, случай с морковкой — абстрактный гуманизм. Книга ДП содержит прикладной "план революционной деятельности": "линия заготовки огнестрельного и холодного оружия", "линия подбора надежной команды" и прочее. С первых страниц книги автор раскрывает свои карты: "Следователь угостил меня сигаретой... и вкрадчиво спросил меня: — На каком языке вы предпочитаете давать показания? — На языке революции, — ответил я не задумываясь". Следом идет разъяснение "языка революции": "Невнятная литература — лучшая форма для упаковки данных разведки..." Поправим автора: лучше конспирации, чем постсовковый постмодернизм, не найти! И наш автор это понимает, как чеховская героиня, гнусавившая: "Они так и хочут свою ученость показать". Не успеешь на одной странице вляпаться в какую-нибудь "перманентную инцестуальную фантазию", как тебя поджидает новая лужа с "эмоционально-трансцендентной глубиной". Революционный трахтенберг у ДП идет рука об руку с бытовыми лирическими потрашками. Весь этот революционно-потрашечный пафос укладывается в половозрастную формулу: "Бросаюсь к Эмме, валю ее на пол, зверски насилую, потом вышибаю дверь, и вот я на свободе!" Узок круг этих революционеров! Как мало им нужно для свободы! Впрочем, как в революции, так и в сексе ДП далеко до Эдички Лимонова. Говоря "революционным языком", не хватает, что ли, интерстициальной (лат. interstitium) симультанности (фр. simultane) удринченного прикола (рус. prikol). "Каждый интеллигентный человек должен некоторое время провести в тюрьме", — говорил Ганди. Тюрьма обеспечивает славу. Дм. Бахур метнул в оскароносца Михалкова яйца третьей свежести — теперь раздает направо-налево интервью. Лидера Союза революционных писателей Дмитрия Пименова после взрыва на Манежной площади не посадили, не арестовали. Подпортили биографию! Поневоле придешь к баттологическому (англ. battology) улету (рус. ulyot): "Я смотрю на определенным образом сшитый кусок черной ткани, и этому процессу соответствует моя мысль, выраженная словами: "Это мои трусы". Р-р-р-революция, блин!
