В воскресенье публике явился обновленный Доренко. Плотнее, увесистее. Загорел. Вещал, как обычно, о судьбоносном. Вдруг перед доренковским носом замелькала муха. Насекомое заставило ведущего косить глазами от текста. Наконец снизу мелькнула звездная рука — с намерением схватить гадину... Реакция Кремля на безобразия с заграничными счетами напоминает ловлю мух в телестудии: ерунда какая-то завелась, мешает. Раздавить бы ее как-нибудь тихо, за кадром... За кадром, однако, не выходит. У зрителей — нервный смех. Последнее выступление Путина по поводу банковских загашников верхушки выглядело весьма забавно. "Главное — не суетиться!" — призывал премьер. И правда, чего суетиться-то? Подумаешь, какие-то миллиарды... Да и не миллиарды вовсе — суммы, мол, сильно преувеличены, обмолвился Владимир Владимирович. О миллионах, значит, и вовсе нет смысла вести речь... На мысль о дальнейшей тактике Кремля навела еще одна премьерская обмолвка: счет и карточку к нему можно завести на каждого, даже без ведома фигуранта. И деньгами накачать — тоже без ведома. Так что если и всплывет во всей его окончательной красе счет, к примеру, Дьяченко Т.Б., то непременно найдут какого-нибудь старика Фунта, дежурного недоброжелателя семьи, который под покровом ночи, не ставя в известность Татьяну Борисовну, для компрометации положил на ее счетик круглую сумму. Интересно, кстати, сколько денежек лежит в заграничном банке у английского студента Бори, внука Бориса Николаевича, — ведь без счета учиться там никак нельзя. И куда девался английский же вклад дедушки, о котором упоминал Коржаков, — проценты якобы поначалу шли с гонорара за книжку... Еще более занятна любимая властями версия: финансовые скандалы закручены для того, чтобы подмочить имидж России в мире. Но помилуйте, господа, — как можно подмочить то, что и так мокро насквозь? Или наши владетели считают, что обряжены в эдакие вечные, сверхобъемные памперсы, в которые сколько ни делай — все сухо будет? Нет таких, не изобрели еще ученые. Несколько недель назад "МК" публиковал открытое письмо Ельцину с просьбой ответить на вопрос: "За что сняли Степашина?" "Рассматриваем, знакомимся", — говорил на наши звонки Якушкин. Потом замолчал и он. Так и не соизволил Борис Николаевич ответить. И то — ведь не обязан. И про деньги говорить тоже не обязан. Мораль — она в Библии прописана, а Библия у нас не закон. По закону решается — это только когда суд. Подавать в суд за клевету Кремль не намерен. На Кремль же — кому дадут подать?! Кто такие журналисты, кто такие дорогие россияне? Те же противные, докучающие мухи. Есть, правда, маленькая разница, которую власть имущие не учитывают: мухи не голосуют на выборах.
