Один из телерепортажей, посвященных взрывам в столице, начался с крупного плана настенных часов, еще недавно отмеривавших минуты в одной из квартир на Каширском шоссе, 6. 13 сентября их стрелки навечно остановились на 5.00, а вместе с ними как будто остановилось время — для всех нас, будь то чиновники, обыватели или телевизионщики. Трагедии в Москве не могли не стать темой теленедели, и даже не потому, что эта тема — "горячая", а просто потому, что те, кто работает на ТВ, — тоже люди с простыми человеческими реакциями и эмоциями. А какие могут быть эмоции, когда в твоем городе в одночасье погибают сотни таких же, как ты, ни в чем не повинных мирных жителей? Достаточно посмотреть на бегущую строку пейджинговых сообщений телезрителей в программе "Сегоднячко": "люди гибнут, как мухи..."; "прошла всю войну, но такого никогда не было..." К этим незатейливым народным откликам, в сущности, сводились все выступления телеведущих, чиновников и политиков, и кто их в этом упрекнет? Только вот страх и ненависть, обуревающие москвичей, в этих выступлениях возвращались к ним бумерангом — под призывы не впадать в панику и соблюдать спокойствие... Уместнее всего в эти дни на телеэкране смотрелись информационные программы. То, что именуется "сухим языком цифр и фактов", адекватнее всего соответствовало обстановке: никакой надобности в подчеркивании ужаса происшедшего не было, и единственное, в чем реально нуждались люди, — это информация. Правда, понедельничный выпуск ТСН меня неприятно поразил. Под занавес здесь последнее время принято сообщать, сколько дней осталось до 2000 года — нововведение безобидное и актуальное; однако в день траура и одновременно второго теракта финальные титры смотрелись просто-напросто дико: "8 сентября, улица Гурьянова — столько-то жертв. 13 сентября, Каширское шоссе — столько-то жертв. До 2000 года осталось столько-то дней"... Это что, самодеятельное пророчество ТСНовцев? Или обычное недомыслие? В остальном же новостные передачи были такими, какими требовалось: подробными и корректными. Сложнее вышло с другими, тоже не оставшимися в стороне от текущих событий, только в более глобальном смысле: сплошь и рядом с экрана пытались объяснить, что же теперь нам всем делать. Причем объясняли, кажется, не только телезрителям, но и самим себе: между строк читались все те же обыкновенные человеческие шок и растерянность, тщательно маскируемые внешней категоричностью и уверенностью. Ни один человек не признал, что перед хорошо организованным терроризмом мирные жители беззащитны — всегда и везде; что с террористами по силам бороться только спецслужбам. Зато элементарные меры безопасности превозносились чуть ли не как панацея, и от этого лично у меня возникало все больше вопросов. Вот представитель МЧС призывает нас на время воздержаться от всяческих поездок, в том числе и в гости, и побольше сидеть дома. Но есть ли в данном случае разница между домом своим и чужим? И как насчет тех, кто спаслись 8-го и 13-го только благодаря тому, что заночевали у друзей, — а таких "рожденных дважды", кстати, только что показали на соседнем канале... В противовес этому призыву к изоляции нас тут же воодушевляют "сплотиться": перезнакомиться с соседями, создать домовые комитеты, всем миром следить за подозрительными машинами и жильцами... Если честно, я, да и многие другие, плохо представляю себе "сплачивание" с соседом-алкашом или старушкой, которая и раньше вызывала милицию каждый раз, когда соседи сверху принимали гостей. А мой знакомый, москвич в третьем поколении из семьи творческой интеллигенции, да только — вот беда — с нерусскими чертами лица, и вовсе переселился с женой и ребенком на дачу к знакомым: не из страха, просто соседи его, как оказалось, не желают сплачиваться с "лицом кавказской национальности"... Конечно, это все мелочи, издержки, но если ежеминутно не осознавать всю неестественность этих издержек, то чрезвычайное положение даже не нужно будет объявлять официально — мы сами создадим его себе, и надолго. Слишком уж подходящая сейчас ситуация для того, чтобы все наши страхи и подозрительность переросли в паранойю и ненависть. Последнее утверждение, похоже, лучше всего иллюстрировала вторничная "Тема", посвященная терроризму. Финальная фраза Юлия Гусмана — "Не спрашивайте, по ком звонит колокол. Сегодня он звонит по каждому из нас!" — стала апофеозом растерянности перед опасностью; собственно говоря, звучала она как настоящая паника. А паникующий человек не способен ни вести диалог, ни слушать оппонента — словом, делать все то, из чего состоит нормальное ток-шоу. И вот приглашенный в эксперты Аркадий Вайнер уверяет, что "мы должны нести добро" и что "в Чечне тоже живет народ", ведущий кивает — и тут же призывает премьер-министра к "жестким, адекватным мерам"... Впрочем, больше всего поразило меня не это. К концу передачи Гусман представил публике двух парнишек лет 12: они, по его словам, участвовали в спасательных работах на улице Гурьянова. "Часов в 12 ночи мы услышали взрыв, — рассказывал в микрофон один из пацанов. — Пошли посмотреть. А потом 5 суток не спали: работали на полевой кухне, кормили солдат и спасателей..." Зал поаплодировал юным героям, а ведущий подытожил: мальчишки эти для всех нас — хороший пример. Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Страшно перед страхом, который настолько ослепил автора передачи, что тот возвел в идеал дикую ситуацию вместо того, чтобы поинтересоваться: что же это за родители, отпустившие своих детей в полночь "посмотреть на взрыв"? Да полно, есть ли вообще дом и семья у этих ребят, проведших 5 суток на завалах? Не чудовищно ли восхищаться "сыновьями полка", тем более — в отсутствие войны? Впрочем, войну по ТВ уже объявили — не ту, дагестанско-чеченскую, которую до сего дня все больше именовали "конфликтом", а настоящую. Народную. "Третью Отечественную" — так выразился в "Однако" Михаил Леонтьев, заведший, чтобы все было совсем понятно, песню "Священная война" и дважды повторивший слово "мочить" по отношению к Чечне, чеченцам и всему, что с ними связано. Классическая истерика — впрочем, надо отдать должное Леонтьеву, для него отнюдь не новая: он-то всегда стоял именно на таких позициях относительно чеченской проблемы. И выражать их по-другому никогда не умел. Но мы-то умели. Все те годы, слушая Леонтьева, мы понимали, что "мочить" не надо никого, что Басаев с Хаттабом достойны смерти, но проблема не только в них двоих, что бороться с терроризмом и бандформированиями надо без фюрерского кликушества. Теперь — не понимаем. И у нас есть на то уважительная причина. Однако это не значит, что ведущий "Однако" в одночасье оказался правым. Экстремистские призывы Леонтьева, к сожалению, сегодня идеально совпали с настроением всего общества — как сломанные часы, которые, как известно, два раза в сутки показывают абсолютно правильное время. Именно такой момент и настал сейчас. Нам больно. Мы оглушены и растерянны. Но, осознаем мы это или нет, время все-таки не остановилось. И не дай нам бог упорствовать в намерении и дальше сверяться со сломанными часами.
