Взорвались наши дома. Из-под плит достают чьи-то тела, чьи-то руки, чью-то ножку, очень маленькую.
Первое чувство: какой ужас! Потом: какое несчастье!.. А потом чувства начинают уступать место мыслям.
Сперва: кто виноват? А потом: кому выгодно? А еще потом: что делать?..
До главного вопроса современности — "сколько это будет стоить?" — почти никто не доходит. Кроме тех, вероятно, кто все это устроил и, конечно, заранее это все подсчитал.
***
В декабре-94, в день ввода войск в Чечню, тогдашний министр финансов сказал: "Если управимся за неделю — бюджет выдержит". Тогда это многих ошеломило. Казалось, неделя — огромный срок. Великая Россия и крошечная Чечня, чепуха.
Осторожный финансист отвел на сухопутную операцию в 84 раза больше, чем министр обороны, который обещал "за два часа". Продолжалась война два года.
Некоторые пенсионеры и тому подобные бюджетники до сих пор не могут понять, куда пропали их деньги.
Осторожный Путин (в отличие от Грачева, его еще никто по телевизору не видел выпившим) тоже обещал "управиться (с боевиками) к концу недели". И добавил: "Это вам не 94-й год". Добавка означала, что власти чему-то с тех пор научились. Тем не менее воюем уже третий месяц. В нищем бюджете 1999 года эта война не предусмотрена. И МВФ ее вряд ли оплатит.
***
Самое популярное решение: ковровые бомбардировки. И журналисты по ТВ, и генералы в один голос: даешь ковровые! Но ведь это бессмыслица. Ни в Милошевича, ни в Саддама Хусейна, ни в Басаева ковровые (они же паркетные) "бомбардировщики" никогда не попадают. (Дудаев, если помните, погиб очень индивидуально.)
Бомбардировки бессмысленны, но это с обывательской точки зрения. С точки зрения военных — по обе линии фронта — это огромный приток денег и оружия. Война требует расходов, а самое главное — война все спишет.
Ковровые бомбардировки дали пока только один результат: сто тысяч беженцев. Россия опять произвела беженцев и опять обеспечить их жильем и едой не может, а морально не готова их принять. Ни один город России не хочет приютить у себя хороших чеченцев, которые убежали от плохих.
Специально для тех, кто считает, что хороший чеченец — это мертвый чеченец, вынужден задать вопрос: "Грудных детей тоже включаете?"
Говорят, сделаем как НАТО, сделаем как Штаты, сделаем как в Югославии, как в Ираке. Но попытки бомбежками принудить Хусейна и Милошевича к переговорам имели смысл потому, что в своих странах Хусейн и Милошевич контролировали абсолютно все. А Масхадов, во-первых, ничего не контролирует. Во-вторых, рвался на переговоры (которые, однако, бессмысленны, потому что "во-первых...").
Говорят, построим стену вокруг Чечни. Хорошая идея. Уверен, что подрядчики (которые в ту же секунду станут долларовыми миллионерами) предложат стену стометровой высоты и колючую проволоку из сверхценных сплавов.
Оставим вопросы: сколько будет стоить и как долго будут строить. Лучше скажите: кто останется внутри?
Внутри, очевидно, останутся пастухи, женщины и дети. А Басаев, я в этом уверен, окажется снаружи. И Хаттаб окажется снаружи. И уж Бен Ладен точно останется снаружи. И вообще, когда слышу фразу: "Во взрывах в Москве виноват Бен Ладен", я уверен, что одно слово в ней лишнее. И это слово "Ладен".
А фраза станет даже точнее. Потому что это не Ладен, а совсем другой Бен развязал в 94-м эту войну. И не сумел ни победить, ни как-нибудь по-умному уладить. Кончили кое-как. Перестала капать кровь — и ладно. Любой врач скажет: "Вы перевели острую форму в хроническую. И теперь обострения будут преследовать вас всю жизнь".
Люди, погибшие во взорванных домах, это жертвы войны, развязанной Кремлем в 1994-м. И погибшие солдаты в Грозном-95, и погибшие в Москве-99 погибли не за Родину, а за преступную глупость.
Несчастье так велико и погибших так жалко, что виновным прощения, конечно, нет и не будет. И в этой ситуации свалить на кого-то вину во взрывах означает уничтожить этого "кого-то" в глазах всего народа и навсегда. И такая возможность — слишком лакомый кусок в теперешней поганой сваре, которую по инерции называют политической борьбой.
Неделю назад Шеремет по ОРТ сказал, что во взрывах в Москве виноват Лужков. Вешать на Лужкова всех жеребцов и пони и надевать на него женские парики — забава хоть и малоприличная, но все же забава. Пусть подергается. Но вешать на человека сотни мертвых...
Представьте, что черные тарелки репродукторов в Москве осенью 1941-го передали бы официальное сообщение: "В гибели москвичей от фашистских бомб виноват Сидоров" (или как там, в 41-м, звали председателя Мосгорисполкома...).
Даже ко всему приученные советские люди задумались бы: разве это Сидоров подписал пакт "Риббентроп — Молотов"? разве Сидоров поставлял в фашистскую Германию стратегическое сырье, нефть и оружие? разве Сидоров обезглавил армию? разве Сидоров упрямо не верил разведке, которая сообщала, что 22 июня...
***
Ругают одних (Басаева, Хаттаба), а убивают и делают бездомными других. И только это — точно, как в Югославии. Многие заметили, как начала меняться лексика и манера прежде с виду вроде бы интеллигентного премьер-министра.
Для начала он предложил министрам (в присутствии телекамер, что очень важно) перестать пускать слюни и сопли. Потом пообещал "мочить террористов в сортире".
Все эти цели и задачи можно и следует формулировать гораздо приличнее и гораздо точнее. Потому что ведь ни один министр так и не понял, что ему делать на благо Родины. Ну, утер слюни и сопли, а дальше что?
Грубая лексика Путина выдается за твердость позиции. Но это вещи разные. Грубая лексика — это всего лишь попытка потеснить генерала Лебедя в умах избирателей, и больше ничего. Потому что и грубая речь Лебедя была направлена только на то, чтоб заставить избирателя отдать генералу свое сердце, но не содержала ничего полезного и конкретного.
Путин сказал "мочить" — и это оставило большое впечатление. Но когда убогая радость — "Во парень! Свой в доску!" — когда эта убогая радость проходит, понимаешь, что премьер умудрился не сказать самое важное. Он не сказал, кого "мочить", и не сказал, кто должен это делать. Мочить террористов вообще — это задача такая же приятная, как борьба с коррупцией.
С коррупцией вообще мы боремся годы, и результаты налицо. Может быть, надо совсем другое? Может быть, вместо слабого рычания (грубые словечки еще можно перенять, а бас взаймы не возьмешь), может, вместо этих публичных выходок надо тихо подписать приказ? Пусть Верховный Главнокомандующий России и премьер-министр России договорятся между собой, кто из них подпишет секретный приказ конкретной спецслужбе (ГРУ, ФСБ, "Альфа" — мы не знаем, кто лучше подходит).
А вскоре утром на центральной площади Грозного будут торчать на палочках головы вот тех самых, кого Путин избегает называть.
А спецслужбы — у них есть своеобразное понятие чести. И они больше не хотят понимать туманные намеки, а потом становиться крайними. Они хотят всего лишь бумажку с подписью. Пусть это будет приказ неконституционный — но пусть это будет приказ с личной подписью того, кто посылает их на смерть.
…Когда в Москве взрывают дома — гибнут москвичи. Огромное большинство погибших — русские. Тем не менее, там погибли и турки, и грузины, и много еще кто. Это значит, там погибли и кавказцы, и мусульмане...
Это значит, убийцам абсолютно все равно, кого они убивают. Вот бы и нам с тем же холодным, беспощадным равнодушием поймать тех, кто действительно виноват.
