Как и любая зараза, вирус нравственного дефицита чаще всего внедряется в ослабленный социальный организм. Проще всего ему проникнуть в высшие слои общества. Народная мудрость, гласящая: "рыба гниет с головы" — тут абсолютно права. Особенно сильно вирус нравственного дефицита поражает общество, сознательно отказывающееся от идеи справедливости. Я подчеркиваю — от "идеи". Так, например, у многих дам, выходящих замуж, были добрачные связи, но ведь каждая идет в загс в фате, символе невинности, а не с широко развернутым списком своих былых половых партнеров. Да, в основе брака лежит трудно осуществимая идея верности, но если бы в его основе лежала легко осуществимая идея неверности, где бы он был сейчас, брак этот? Примерно то же самое и со справедливостью. В чистом виде она встречается, вероятно, лишь на Страшном Суде, когда на идеальных весах взвешиваются наши грехи и добродетели. В земной жизни у весов или пружина испорчена, или гирьки подпилены. Каждый из нас встречался с несправедливостью сотни раз, и все-таки мы продолжаем воспитывать своих детей в соответствии с вечными моральными нормами: не кради, не обижай слабого, не изменяй клятве, честно трудись — и тебе воздастся. А государство, даже самое жестокое и коварное, всячески поддерживает идею справедливости, ибо вера в эту идею дает ту социальную стабильность, какую не дадут даже сто дивизий МВД. Вы думаете, тот же Сталин, имея чудовищную по силе машину подавления, во френче от бедности ходил? Нет, он понимал: в разоренной, голодающей стране демонстрировать свое благополучие не столько безнравственно, сколько опасно. Заметьте, почти все проигравшие ему оппозиционеры любили широко пожить и хорошо принарядиться. Во всяком случае, после смерти генералиссимуса счетов за границей у него не оказалось. Я отнюдь не апологет Иосифа Виссарионовича, я просто пытаюсь объяснить то, чего никак не хотят понять наши трепетные либералы: почему страна предпочла, к примеру, душке Бухарину угрюмого кремлевского горца. Наше постперестроечное государство принципиально отказалось от идеи справедливости, запустив вирус нравственного дефицита во все, как говорится, реки и водоемы. Оно изначально повело реформы так, что, не преступив закон, не нанеся ущерб обществу, разбогатеть было невозможно. Оно сознательно повязало наиболее активную, энергичную часть народа грехом вынужденной безнравственности. Есть, конечно, исключения, но их немного. Кто такой наш российский олигарх? Кстати, напомню, что первым именовать сложившийся в России строй олигархией стал А.И.Солженицын, ныне возникающий в средствах массовой информации почти так же редко, как в те времена, когда его могучий теленок бодался с нестойким советским дубом. Ну и кто таков наш олигарх? Он что, как Форд, конвейер в производство внедрил? Или, как Билл Гейтс, совершил революцию в компьютерном деле? Скажите, в чем заключается вклад видного предпринимателя Березовского в российскую цивилизацию? Почему он определяет содержание общенационального телеканала, оказавшегося практически в его собственности? Почему тогда он не определяет, куда течь Волге и когда зажигаться северному сиянию? Некоторое время нам морочили голову тем, что олигархи — финансовые гении, жестоко утесняемые прежде и даже имевшие при советской власти судимости. Когда же шандарахнул дефолт и людям вместо их кровных денежек банкиры показали ухоженную фигу, разумеется, без масла, стало понятно: доперестроечный суд при всех его недостатках сажал все-таки за дело. Все эти люди, называющие себя олигархами и владеющие скороспелыми состояниями, много ли они почти за десять лет внесли в российскую экономику? Вынесли много, а внесли? Представьте себе на секунду Россию без газовой трубы и нефтяных скважин. Да мы бы уже не ножки Буша, а ножки кузнечиков ели! Низкий поклон вам, родные недра! Разве это справедливо? Разве это нравственно? Однако вопрос о том, что все эти люди не умножают, а транжирят общенародную собственность, даже и не поднимается на государственном уровне. Почему? Да потому что в мире политики то же самое. Президента трогать не будем. Человек, обещавший, идя к власти, лечь на рельсы, а ложащийся исключительно в ЦКБ, вообще вне обсуждений. Возьмем политическую элиту в совокупности. Назовите мне хоть одного известного политика или госчиновника, не замешанного в том или ином скандале! Все замешаны. Ладно, оставим щелку для добродетели — почти все. Даже Григорий Явлинский, известный белофрачник политического российского цирка, опростоволосился. Забыл указать гонорар, равный многолетней зарплате учителя или инженера. Гонорар не за роман-эпопею, а за лекцию. Был у Явлинского много веков назад конкурент — князь, который, если верить автору "Слова о полку Игореве", ронял золотые слова. Но, думаю, даже князю не снились гонорары, какие получает за лекции яблоковед Григорий Явлинский. Политик формирует условия существования общества, в том числе условия нравственные. Какие условия может сформировать политик, торчащий из кучи компромата, как ромашка из коровьей лепешки? И тут, кстати, очень характерна история с человеком, похожим на Скуратова. Любопытно, что поведением этого инкогнито возмущаются прежде всего политики, которые в свое время так ратовали за легализацию проституции. "Но мы же ее, древнейшую, не для генеральных прокуроров легализовали?" — отвечают они. А для кого, для себя? Но не это главное. В прессе не раз сообщали, что подобные видеофильмы, даже выдержанные в изысканных голубых тонах, сняты о многих влиятельных людях. Почему же общенациональным достоянием стали эротические похождения людей, похожих на двух служителей Фемиды — Ковалева и Скуратова? А дело, по-моему, в том, что сама профессия заставляет людей, причастных к судебной ветви власти, бороться за справедливость вопреки всему. Это как инспектор дорожного движения. Каким бы взяточником и лихоимцем он ни был, а все равно нескольких нарушителей за смену накажет по закону, по всем правилам. Профессия такая, и опять же по квитанциям отчитываться надо. И еще одна любопытная деталь. В нынешней политической ситуации, охаживая соперников дубинами разносной критики, обливая помоями компромата, копившегося аж с начала 90-х годов, все участники схватки за власть, обращаясь к народу, твердят о справедливости и нравственности. Парадокс? Но в этой несуразице есть оптимистический лично для меня момент. Да, люди, которых охмуряют политики, все еще верят в справедливость, общество еще не поражено окончательно вирусом нравственного дефицита. Но если рыба гниет с головы, то возникает естественный вопрос: зачем здоровому телу гнилая голова, да еще голова с такой прожорливой пастью?
