"Матросская Тишина" до последнего времени считалась одним из самых надежно охраняемых следственных изоляторов России. Ее репутацию удалось подмочить только знаменитому киллеру Александру Солонику, сбежавшему оттуда в 1995 году. Но, оказывается, Солоник был вовсе не единственным беглецом из изолятора. Минувшей зимой его "подвиг" повторил заключенный Роман Ахабадзе. Причем администрация СИЗО сумела так засекретить эту историю, что в прессу не просочилось ни капли информации. Однако корреспонденту "МК" удалось узнать эксклюзивные подробности скандального происшествия. Сотрудникам изолятора действительно было что скрывать. На самом деле сбежать из "Матроски" еще совсем недавно мог чуть ли не каждый заключенный. Заблудившийся гость После вечерней поверки 27 января 1999 года администрация СИЗО "Матросская Тишина" встала в стойку. Исчез один из заключенных — 32-летний Роман Ахабадзе. Его искали в бане и в прачечной, во всех камерах, в тюремном дворике... Никто и представить себе не мог, чтобы подследственный, подозреваемый всего лишь в пустяковой краже — не вор в законе и не матерый рецидивист! — сумел сбежать. Как? Да и зачем — большого срока-то ему не светило?.. Однако спустя два дня пришлось все-таки признать, что в изоляторе Ахабадзе нет. Следовательно, он на воле. А вскоре прояснились и детали его побега. В тот день к Роману на свидание приходила жена Наташа. Все прошло как обычно: поговорили по телефону, разделенные толстым стеклом. Через час надзиратели повели зэков обратно в камеры. Родственники тоже стали расходиться. Причем документы на выходе у гостей не проверялись — чтобы побыстрее разделаться со всей процедурой и не создавать толчеи. Помещение для свиданий опустело. Когда туда вернулся один из охранников, он неожиданно обнаружил, что в гостевой части остался молодой парень. Темная курточка, невинный взгляд... — Ты что здесь делаешь? Заблудился, что ли? — спросил охранник. — К другу приходил. Теперь вот в туалет хочу. Проводишь? — спокойно отреагировал тот. Добрый охранник не только проводил парня в туалет, но и показал ему неохраняемый выход из изолятора, чтобы тот потом зря по коридорам не плутал. И... моментально забыл о посетителе. А дверь, разделявшая гостевую комнату на две части, в тот день почему-то оказалась незапертой. После свидания Роману оставалось только слегка поддеть ее зажигалкой и, прошмыгнув потихоньку на "свободную" половину, притвориться заблудившимся гостем. Ну не мог он отказаться от воли, когда до нее буквально оставался один шаг. Он не хотел убегать В тюрьму Роман, выпускник Московской академии управления, попал по собственной дури. Согласился взять у друга в счет долга ворованные вещи. На передаче этих вещей их обоих и повязали. Одиночную квартирную кражу быстренько переквалифицировали в "групповуху". В милиции ребята во всем признались. Правда, после допроса пришлось вызывать для Романа "скорую": дескать, парень в обморок шлепнулся от нахлынувшего на него раскаяния... Но суть не в этом. Если бы у Романа была московская регистрация, то до суда гулял бы он спокойненько под подпиской о невыезде. А со штампом в паспорте города Калуги ему пришлось переселиться в 144-ю камеру "Матросской Тишины". За десять месяцев отсидки Роман стал плохо видеть. На ногах от постоянного стояния — спали в камере в три смены — опухли вены. По телу пошли жуткие язвы. На свиданиях он постоянно жаловался жене на отвратительное самочувствие. Терпеть больше не было сил, а суд все переносили и переносили. Он не хотел убегать насовсем — только на месяц, до начала процесса. А потом собирался сам прийти в Измайловский суд и во всем покаяться. ...После побега Романа из изолятора его родственников в Новороссийске и Калуге перетрясли по полной программе. Куча охранников водила в детский сад его маленького сына: насмотревшись американских мелодрам, тюремщики посчитали, что беглец сразу же кинется проведать своего ребенка. Милиция постоянно дежурила у дома Ахабадзе в Москве. Впрочем, жене Романа, несмотря на тотальную слежку, спокойно удавалось несколько раз встречаться с мужем в условленном месте и передавать ему продукты. — Они никогда бы не нашли его! — утверждают близкие беглеца. — Он мог бы уехать к дальним родственникам в Грузию, спрятаться у друзей... Наконец однажды ночью Наташу привезли в "Матросскую Тишину". — Все официальные возможности поиска вашего мужа уже исчерпаны, — сообщили ей. Мавр сделал свое дело Вспоминая о пережитом, Наташа до сих пор не может сдержать слез: — И тогда они попросили меня, чтобы я выдала им мужа, перестала корчить из себя декабристку. Начальник изолятора Петр Павлович Прокопенко пообещал, что Роману ничего за этот побег не будет. Его даже переведут в привилегированный СИЗО №4 (специзолятор на территории той же "Матросской Тишины". — Е.С.), защитят от возможной мести надзирателей. И все будет хорошо... А другого выхода у Наташи и не было. В случае отказа ее пообещали привлечь к уголовной ответственности за помощь в подготовке побега. — Я видела, что за эти несколько дней мой муж превратился в загнанного зверя. Он не мог есть и спать, он боялся собственной тени, — оправдывается теперь Наташа. Прокопенко предложил Наташе встретить Романа в условленном месте, спокойно пообедать с ним в "Макдоналдсе" (он настаивал именно на этом ресторане), а потом вернуться в "Матросскую Тишину". — За вами не будут следить — мы обещаем! — твердо гарантировали женщине. ...Их взяли на Ленинском проспекте, как раз в "Макдоналдсе". Плотное кольцо из шести человек сомкнулось вокруг пластмассового столика. — Просто Служба собственной безопасности УИНа захотела получить все лавры победителей, — объясняет адвокат Романа Михаил Минин. — Вот они и не стали дожидаться, пока парень сам вернется в тюрьму. Об обещаниях, данных Наташе, никто и не вспомнил. Мавр сделал свое дело. Романа, правда, действительно перевели на несколько месяцев в СИЗО №4, но затем снова вернули в "Матросскую Тишину". Слишком уж дорого обходится содержание простого заключенного в элитном спецкорпусе — 15 долларов в сутки. Дело стали шить по полной программе — и за кражу, и, главное, за побег. Впрочем, информированные источники утверждают, что в изоляторе на Романа обозлились больше из-за другого. Якобы Ахабадзе своим случайным глупым побегом рассекретил один из надежных источников доходов охранников. Через дверь в комнате свиданий всегда можно было отпустить богатенького арестанта погулять по Москве несколько часов. — Я боюсь, что Роман вообще никогда не выйдет на свободу, — говорит Наташа. — Его просто уничтожат в тюрьме. А самое ужасное, что он во всем винит теперь меня. Но я не сдавала его — я просто хотела сделать как лучше... Несколько дней назад прошел суд. В своем последнем слове Роман Ахабадзе попросил не сажать его в колонию общего режима, а дать "строгача". — Лишь бы сидеть поменьше, — так он объяснил свою странную просьбу судье. — Вы ведь даже не понимаете, что происходит с людьми за решеткой! Какими зверями нас там делают... Приговор суда был достаточно мягким — 3,5 года, конечно, общего режима. А из инспекторов "Матросской Тишины", проморгавших побег, вообще никто не пострадал: уголовные дела даже и не возбуждались. Все отделались легким испугом. Правда, как уверяет администрация, доступ в тюрьму посетителей с тех пор резко ужесточен: многократная проверка документов, фейс-контроль... Охотно поверили бы, если бы не один казус. Прошедшим летом, т.е. уже много позже побега Романа, журналисту "МК" Александру Касатову невольно пришлось проверить это утверждение на собственной шкуре. Для подготовки статьи ему нужно было встретиться и поговорить с одним из заключенных. Разрешение следователя было получено, оставалось еще получить разрешение в СИЗО. Журналист, кстати, и не рассчитывал в тот же день попасть на свидание — надеялся только оформить все нужные бумаги. — Следующий! — скомандовал охранник на входе, даже не всмотревшись в удостоверение нашего коллеги. И распахнул дверь. Тюремное начальство чуть кондрашка не хватила при появлении Касатова на пороге кабинета: — Как вы вообще смогли сюда пройти?! — А я удостоверение личности в окошечко показал. Вот и получается, что не только выйти, но и войти в святая святых предварительного следствия мог кто угодно и с чем угодно. А если бы он нес патроны?.. Прокурорский надзор Практически каждый день в нашу газету приходят письма из мест лишения свободы. И чуть ли не каждое третье послание — из "Матросской Тишины". На каждого постояльца там отпущено полметра жизненного пространства. На 35 спальных мест претендуют в среднем по 120 человек. Пока одни спят, другие смолят папиросы, сидят на параше, харкают друг на друга кровью и палочками Коха... — В "Матроске" у меня появилось дикое желание, — вспоминает человек, который недавно освободился, — я страшно хотел очутиться в Бухенвальде или Освенциме времен фашизма. Пусть там людей сжигали в печах, но каждый по крайней мере спал перед смертью на койке — один. На завтрак заключенные получают половник мутноватой жижи с червями вместо мяса. Это каша. На обед — суп из рыбьих глаз. На ужин дают слитую из-под картошки воду с плавающей в ней шелухой. И на весь день — кусок черного хлеба. Иногда, правда, порадуют просроченной тушенкой, но это бывает редко. Передачи положены раз в месяц — хорошо хоть норма увеличилась до 30 кг. Но в очередь к приемному окошку жены и матери записываются за трое суток и приходят каждый день отмечаться к 6 утра — ведь за день принимают всего около 150 человек. Бесценные сигареты разрываются проверяющими на мелкие кусочки. Формально это нужно, чтобы не пропустить контрабанды. Однако заключенные уверены, что таким образом их просто вынуждают пользоваться услугами тюремного ларька, где все намного дороже. А контрабанда всегда найдет себе дорогу. Например, водку в изолятор, по признанию его обитателей, тайно приносят сами охранники. Самая дешевая стоит 600 рублей. И тюремная порция героина в 10 раза дороже, чем на воле. Инспектор может запросить за внеплановую передачку и 500 рублей, и 50 долларов. В принципе, как считают заключенные, если имеешь деньги, то и в тюрьме можно неплохо прожить. Смотреть телевизор и видак, пользоваться мобильным телефоном, даже приглашать девочек. Просто у всего есть своя цена. Обитатели "Матроски" утверждают, что был и такой случай. Молодой парень загибался от туберкулеза, немного ему оставалось. И его матери из тюрьмы передали, что можно выпустить мальчишку умирать на свободу. Естественно, за хорошую плату. Несчастная женщина тут же отдала все свои сбережения. Пришла забирать сына, а он уже неделю как умер... — Полгода назад у нас разразилась эпидемия менингита: человек 300 переболело. Умерло около 15... — рассказывают заключенные. — Когда все только начиналось, спонсоры с воли купили вакцину и отдали ее администрации, чтобы врачи сделали всем прививки. И куда она подевалась, неизвестно. А кому нужно нас лечить?.. Кормят просроченными таблетками, какие есть: требуется от сердца, а дают от желудка. Даже родственники не могут помочь — ведь в передачи не разрешается класть медикаменты. А импортная "гуманитарка" до камер вообще не доходит. Туберкулез, гепатит, СПИД, чесотка — наши родные болячки... — В год к нам приходит по 400—500 жалоб от заключенных, — говорит начальник Отдела по надзору за соблюдением законов при исполнении уголовных наказаний Мосгорпрокуратуры Владимир Овчинников. — В основном это бытовые жалобы: почтовый перевод, например, затерялся. Но и заявления заключенных о произволе в камерах, о насильственных смертях в местах лишении свободы мы тоже рассматриваем. Только в этом году было возбуждено 21 уголовное дело по перечисленным обстоятельствам. Бывает, что проверяем и работу тюремного персонала. — Но ведь жаловаться из тюрьмы часто бывает опасно для жизни — "запрессуют" в момент! — Я не думаю, что жалобы заключенных могут иметь для них самих плохие последствия. Произвола в местах лишения свободы прокуратура не допускает. Укрощение строптивых Совсем недавно, а именно 30 сентября этого года, жители улицы Матросская Тишина пришли в ужас от жуткой какофонии, которая вдруг понеслась из-за за тюремного забора: крики о помощи, лай собак, душераздирающий металлический грохот... Часы показывали начало одиннадцатого утра. Конфликт в изоляторе начался с обыска 101-й камеры. В общем-то шмон — мероприятие для подобных заведений вполне привычное. В камеру врывается тюремный спецназ — "маски-шоу". Заключенные выгоняются в коридор, а в камере все перетряхивается, рвется, уничтожается. Многие личные вещи после такого обыска просто исчезают. Раньше некоторой неприкосновенностью в "Матроске" пользовались общие камеры. Уж слишком много там бегало крыс, а со стен на головы спецназовцев падали вши и тараканы. Но с некоторых пор шмонать стали всех. — Пришел новый заместитель начальника по режиму, полковник Попов, — объясняют арестанты. — Его вроде бы перевели сюда из Бутырки, для усиления. И здесь ему вся администрация в рот смотрит, даже начальник. Вот Попов и творит все что захочет — никакого контроля над ним нет... "Мужики" (рядовые сидельцы. — Е.С.) из 101-й камеры начали тихо возмущаться по поводу очередного обыска. Но заступиться за них было некому. Тюремный "положенец" (авторитетный зэк, уполномоченный вести переговоры с администрацией. — Е.С.) Тимур находился в это время на прогулке и ничего об обыске не знал. Глухой ропот камеры не остался незамеченным. Мгновение — и "мужиков" начали избивать дубинками. Но этого администрации показалось мало: пинками их уложили на пол и заставили на карачках ползти сквозь строй спецназовцев по коридору второго этажа. Одного заключенного после этого "скорбного пути" отнесли в больничный корпус с проломленным черепом и сильными ушибами. Через пару часов бунт охватил несколько этажей изолятора. Заключенные упорно долбили металлическими кружками по железным дверям и решеткам — таким образом они хотели выразить солидарность со своими коллегами по несчастью. В ответ обитателей одной из камер начали травить газом. Другую камеру усмирили потоком кипятка. Вой стоял такой, что даже проходившие по улице люди затыкали уши... 22-летнему "положенцу" Тимуру, срочно приведенному из тюремного дворика, велели навести порядок. Парню твердо пообещали, что больше никто из заключенных не пострадает. Ему удалось немного успокоить бузотеров. Однако "заплатили" миротворцу своеобразно. В тот же день Тимура перевели в Бутырку. Мотивировали это тем, что он как будто и был негласным инициатором мятежа. Десятки других заключенных тоже поплатились за своеволие. Их разбросали по карцерам. Наименее опасных заперли "на сборке" — в тюремном чистилище, где узники, сидя по икры в мутной и зловонной жиже, дожидаются решения своей участи. Многих пострадавших от избиения даже не отправляли в тюремную больничку, чтобы врачи не зафиксировали официально их раны и ожоги. Несколько дней в "Матроску" не пускали адвокатов — боялись огласки. Потом им все-таки разрешили видеться с клиентами, но стали тщательно обыскивать при выходе — искали "малявы". — Никакого инцидента в изоляторе не было. Это рядовое режимное мероприятие, — так объяснил случившееся журналистам начальник СИЗО Петр Прокопенко. Однако встретиться с заключенными и выслушать их точку зрения никому из корреспондентов не позволили. Сразу возникает вопрос: откуда же мне стали известны подробности? Мне элементарно позвонили из камеры по мобильному телефону... Вот вам и изоляция от общества! — Администрации просто было нужно расформировать 101-ю камеру и перевести в другой изолятор "положенца" Тимура — они и нашли предлог, — продолжали просвещать меня заключенные. — Дело в том, что он активно борется против распространения в "Матроске" героина, который продают охранники. Это очень удобно — взять и посадить нас всех на иглу. И доход неплохой, и порядок навести помогает. Наркоманы ведь — первые помощники вертухаев, за "герыч" мать родную продадут. Мусора все правильно рассчитали... Главным же предметом поиска в 101-й камере, по мнению ее обитателей, был воровской "общак". Но больших денег так и не нашли — изъяли всего 10 тысяч рублей. Вот это обстоятельство, считают заключенные, и разозлило "маски-шоу" больше всего. — Мы понимаем, мусорам тоже несладко живется: зарплата крошечная, а кушать-то хочется, — рассуждают арестанты. — Но если они к нам по-человечески относятся, то и мы стараемся себя нормально вести. Нельзя же держать нас за бессловесный скот! Сильный не должен быть жестоким — правильно говорится... После того инцидента обстановка в "Матросской Тишине" наэлектризована до предела. Обыски участились. 26 октября, например, сильно трясли 135-ю камеру. После шмона ее обитателей по одному выводили в оперчасть и избивали. Но, по словам заключенных, они готовы к длительному противостоянию с администрацией. И тот бунт был не последним. — Нам нечего больше терять. Мы уже никому не верим. Мы готовы объявить голодовку, но это не слишком эффективное средство. Мы требуем, чтобы к нам в камеры пустили наконец представителей прессы и телевидения. Пусть вся страна увидит, какой беспредел здесь творится! "Евростандарт" российских зон Чуть больше года назад, в августе 1998-го, после долгих сомнений и обсуждений пенитенциарная система нашей страны обрела новых хозяев. Суровых милицейских начальников сменили интеллигенты из Министерства юстиции. Таким образом было выполнено одно из основных требований, необходимых для вступления России в Совет Европы. Но весь этот "евростандарт" российских зон и тюрем пока остается лишь халтурным "косметическим ремонтом", из-под которого так и прут старые перекрытия насквозь прогнившей системы. В Государственной Думе прошел первое чтение законопроект, регламентирующий участие общественных организаций в контроле за деятельностью пенитенциарных учреждений. Примут ли закон и когда — пока неизвестно. Депутатам сейчас не до этого: они готовятся к очередным выборам. Осыпают подарками и обещаниями свободных избирателей и совершенно забыли про огромную армию жителей "дна" — обитателей следственных изоляторов, которых, кстати, суд еще не лишил права голоса. Пока стихийные тюремные мятежи по всей России удается сдерживать, причем малыми силами. Но что будет завтра? Чем закончится это противостояние заключенных и администрации в "Матросской Тишине"? И самое главное — где? Может статься, что и на воле — ведь охраняется этот изолятор, как выяснилось, весьма посредственно. А вместе с "мужиками" на свободе окажутся и отъявленные рецидивисты, и серийные убийцы. И москвичам придется собственными жизнями расплачиваться за преступную экономию властей на нуждах пенитенциарной системы. Пока обитатели "Матросской Тишины" хотят немногого: есть нормальную пищу, спать на отдельных нарах и не мучиться от побоев.
