Кто знает, как бы повернулась судьба Белоруссии, если бы в далеком 1968 году добрая учительница из села Александрия не решила провести педагогический эксперимент. Для шалопая-прогульщика Сашки Лукашенко роль Деда Мороза на школьном вечере была подарком. Мальчишка-безотцовщина, до того не ощущавший на себе пристального внимания окружающих, на несколько минут стал всеобщим любимцем. Наверное, тогда он впервые понял, какое это счастье — быть всемогущим "дедом" с волшебным мешком. Какое блаженство, запуская руку в бездонную холстину, решать, кому выдать плюшевого зайца, а кому — бумажную хлопушку. Таким было первое прозрение будущего президента Белоруссии. После этого Сашу как подменили, он стал почти примерным комсомольцем, благополучно поступил на истфак Могилевского пединститута, а закончив его, отбыл на границу в Брест в роли инструктора политотдела. Поглядывая в сторону западных рубежей, от которых исходила постоянная угроза, майор Лукашенко вынес свое второе убеждение — от Запада ничего хорошего ждать не стоит. Там враг, хитрый и коварный. Он только и ждет, чтобы ты зазевался. И тогда он проползет, чтобы творить свои мерзкие дела. Друзей надо искать на Востоке... Очередной урок Александр Григорьевич Лукашенко получил уже в Верховном Совете Белоруссии. До поста народного избранника он шел долго: через должности инструкторов, секретарей райкома, лекторов, зампредседателей колхоза... Дошел в тот момент, когда оказался перед выбором: либо сесть в тюрьму за избиение своих подчиненных — колхозников из хозяйства "Городец", где он директорствовал, либо получить депутатскую неприкосновенность. И вот там-то, в парламенте уже суверенной страны, судьба преподнесла ему очередной подарок. Премьер Кебич, чтобы свалить председателя ВС Шушкевича, организует временную комиссию по борьбе с коррупцией. "Неистовый Сашка" назначается ее председателем и с благоволения властей получает доступ к обширному компромату. Ящик гвоздей становится причиной отставки Шушкевича, а Лукашенко получает свой третий урок — крепче кулаков может быть только компромат. Если человека невозможно свалить прямым нокаутом, то его можно убрать с помощью груды бумажек... С таким багажом Александр Григорьевич и подошел к осуществлению своей заветной мечты. Молодой, напористый, убежденный до патологии в своей правоте — он пришелся по душе белорусам. В 1994 году Лукашенко становится первым всебелорусским "Дедом Морозом". Получает в руки заветный волшебный мешок с богатствами и заодно карающий жезл, способный любого неугодного превратить в ледяную труху. А на территории от Бреста до Гомеля начинается большая белорусская зима. Я начальник, ты дурак Как всякое божество средней руки, Лукашенко не приемлет авторитетов. Считает, что только ему одному определять, куда и как должна идти страна. Взаимоотношения президента Белоруссии с профессионалами-экономистами не сложились изначально. Лукашенко просто не понимал, почему курс доллара должен быть таким, как он есть, а не таким, как ему хочется. Почему цены на продукты не могут быть ниже себестоимости. Почему не должны работать заводы, которые производят никому не нужное, некачественное сырье. Почему хлеб не растет, когда ему приказывают... Его первое правительство, состоявшее сплошь из специалистов, пыталось образумить начинающего президента. Не действовало. Пока руководитель Нацбанка и премьер Чигирь неимоверными усилиями держали курс белорусского рубля, Лукашенко спокойно прибирал к рукам страну. За это время он успел "приватизировать" прессу и телевидение, создать мощную систему собственной охраны, национализировать банки, создать собственный внебюджетный президентский фонд. Дискредитировать Верховный Совет, избрать новый — лояльный. Расставить во всех районах своих людей. И получить очередную всенародную поддержку на референдуме 1995 года. Набрав силу, президент решил, что теперь он может спокойно сам заняться экономическими делами. А то чего-то эти финансисты мудрствуют. Шаги Александра Григорьевича поставили шаткую экономику Белоруссии на грань краха. Чего стоит один Указ-200, директивным порядком снижающий цены на некоторые продукты, в результате чего страна понесла убытки в 100 млрд. местных рублей... Затем Лукашенко принялся "запускать" заводы, переподчинив всех директоров предприятий непосредственно себе. Валовый продукт рос, но при этом не покидал пределы складов, ибо никому не был нужен. Живых денег в государстве становилось все меньше. Поняв, что с "шефом" на темы экономики разговаривать бесполезно, правительство начали покидать его прежние сторонники. Последним ушел сам премьер Михаил Чигирь, как раз накануне разгона Верховного Совета тринадцатого созыва. Который не желал принимать поправки к Конституции, дающие неограниченные полномочия президенту. Шаг Чигиря был вполне осознан. Режим Лукашенко к тому времени приобрел ярко выраженные авторитарные черты. А все слова о благосостоянии народа прикрывали обыкновенную экономическую неграмотность А.Г., который знать не хотел никаких других форм хозяйствования, кроме командных... Это был конец профессионализма в Белоруссии. Дальше начались командно-штабные учения с постоянными битвами: за урожай, за поддержание цен на продукты на приемлемом уровне, за повышение производительности и дисциплины труда, за равную зарплату всех (коммерческим банкам запретили платить сотрудникам больше, чем на госпредприятиях)... "Козлов я попрошу остаться!" Сегодня правительство и президент живут в мире и согласии. В кабинете министров остались только те, кто послушен Лукашенко. И если есть там профи, то они давно наступили на горло собственной песне. Ибо, как президент умеет разбираться со строптивцами, знают все. Рассказывают такую байку: как-то после заседания правительства, где президент в свойственной ему манере распекал подчиненных, он вдруг решил поговорить с министром торговли Петром Козловым. "А вас, Козлов, я попрошу остаться!" — крикнул Лукашенко. Остался весь кабинет министров... Именно такие взаимоотношения считаются сегодня нормой во власти. И никто уже даже не пытается вмешаться в тот экономический курс, который видится президенту. Да еще изобретателю "рыночного социализма", экс-инженеру по доильным установкам, а ныне главе Нацбанка Петру Прокоповичу. "Рыночный социализм", как выяснилось, — это когда президенту напрямую подчиняется все и вся. В том числе коммерческие банки, которые обязаны каждую посевную выделять безвозвратный кредит колхозам. Колхозы, которые обязаны сеять только то, что пожелает лукашенковский Минсельхоз. И только тогда, когда он этого пожелает. А когда в результате начинается падеж скота от нехватки кормов, во всем обвиняются саботажники — директора хозяйств. В результате Белоруссия имеет сегодня то, что имеет: шесть валютных курсов (официальный курс отличается от курса "черного рынка" в два раза), очереди в магазинах за отечественными дешевыми товарами, цены на импортные — в два раза выше, чем в Москве. Средняя зарплата за три года упала в четыре раза (до 23 долларов). Общая сумма долгов Белоруссии за газ — 422,6 миллиона долларов США, из них долг основному поставщику — российскому "Газпрому" — 274 миллиона долларов. И расплачиваться уже нечем, потому что бартер выгреб последние закрома, оставив Белоруссию без масла, сметаны и яиц. Инвестиций почти нет. Есть только надежда на соседку Россию. Но если кто-то в России думает, что, войдя в единый Союз, Лукашенко согласится поменять свою экономическую политику, то глубоко заблуждается. Президент Белоруссии уверен, что его путь — единственно верный. И ничто не заставит его по прошествии пяти лет понять, что путь этот — в никуда. Посаженные и исчезнувшие У Дедов Морозов по сюжету не бывает друзей. Есть "верноподданные" и спутники — Снегурочка там, олень, а друзей нет. Нет их и у Лукашенко, зато врагов-недругов хоть отбавляй. Не осталось почти никого, кто пришел вместе с Александром Григорьевичем во власть. Все они либо уехали, либо сидят, либо исчезли. Так с дороги Лукашенко был убран сначала лидер БНФ Поздняк, спасающий свою жизнь в Польше. Потом Геннадий Карпенко, бывший кандидат в президенты, бывший вице-спикер, ставший на одно время знаменем объединенной оппозиции и реальным кандидатом на альтернативных президентских выборах лета этого года. До выборов Карпенко не дотянул. Скоропостижно скончался в туалете ресторана от "внезапного выброса в кровь адреналина". Следующим кандидатом в оппозиционные президенты стал экс-премьер Михаил Чигирь. Он — за решеткой. За то, что пять лет назад его банк выдал кредит, а его не вернули... Виктор Гончар, бывший соратник Лукашенко, бывший вице-премьер, а затем глава ЦИК, просто исчез. Отношения его с президентом испортились, еще когда Гончар отказался подписывать протокол референдума 1996 года. Того самого, которым полномочия президента были незаконно продлены до 2001 года. Но главным прегрешением Гончара стала фактическая организация проведения альтернативных президентских выборов. Ну а первой пропавшей без вести стала глава Нацбанка Тамара Винникова. Которую Лукашенко предварительно посадил в рамках "борьбы с коррупцией". Официальной причиной посадки стали выданные кредиты. А неофициальной... Винникова позволила себе указать президенту на нарушения, которые творятся в администрации. Ряд чиновников повадился, пользуясь влиянием, покупать валюту по официальному курсу, а сбывать ее на "черном рынке". К тому же, говорят, Винникова задела мужское самолюбие Лукашенко, не отреагировав должным образом на его внимание. Злопамятный президент превратил цветущую, обаятельную женщину в изможденного болезнями инвалида. А потом она и вовсе исчезла... Еще один пропавший — министр внутренних дел Юрий Захаренко, который вслух заявил о "новом этапе борьбы с оппозицией", разработанном в администрации президента... Лукашенко вообще не любит, когда ему перечат. Дважды Герой Соцтруда, образец колхозного строительства 74-летний Василий Старовойтов до сих пор мается за решеткой. И всего-то в момент предвыборной кампании сказал о Лукашенко: "Молод еще, чтобы страной управлять". Президент его слова не забыл. Полтора года полуослепший старик, перенесший два инфаркта и два инсульта, маринуется на тюремных нарах. Формально — за то, что купил для своего колхоза старый грузовой "Мерседес", вложив в него 2 тысячи долларов собственных сбережений. Не пощадил Лукашенко и своего учителя — министра сельского хозяйства Василия Леонова, который как-то в правительстве посетовал, что из-за удержания цен на продукцию прямые убытки сельского производителя составили 30 трлн. белорусских рублей. Леонов сел как взяточник и коррупционер. Идея борьбы с коррупцией оказалась очень удобной для "выбивания" неугодных фигур. Под эту марку гребут и политических противников, и просто оскорбивших президента, и знаковых личностей — банкиров, например. Народ должен видеть, что президент активно борется с мафиозной гидрой. Сегодня сейфы председателя Совбеза Шеймана забиты папками с компроматом практически на каждого чиновника. А их в Белоруссии в два раза больше, чем в России. Три богатыря Нет большего прегрешения в Белоруссии, чем пользоваться народной любовью наравне с Лукашенко. Рядом с ним имеют право существовать только те, кто, оставаясь верным президенту, вызывает неприязнь населения. Например, верная триада Шейман—Титенков—Заметалин. Глава Совбеза, бывший "афганец" Шейман — это мускулы Лукашенко. В его ведении находятся все спецслужбы и силовые структуры Белоруссии, а также Антикоррупционный комитет. Под его "чутким руководством" происходят все "скандальные" истории — будь то арест Павла Шеремета или выселение послов из резиденции "Дрозды". По слухам, череда "исчезновений" белорусских политиков также связана с его именем... Иван Титенков, руководитель Управления делами — "завхоз", или "карман" президента. Именно он отвечает за наполнение внебюджетного президентского фонда, из которого потом щедро финансируются спортивные и культурные мероприятия, выдаются кредиты нужным людям. В ведении Титенкова — государственные здания, которые он сдает в аренду, несколько колхозов, санитарно-оздоровительный комплекс Белоруссии, лесные угодья, заповедник "Беловежская пуща", посреднические фирмы. Кроме того, под его патронажем находятся все предприятия малого и среднего бизнеса, которые регулярно платят в казну, чтобы их не трогали. А также коммерческие банки. Понятно, что при таком хозяйстве без подозрений в нечистоплотности не обойтись. "Завхоза" не раз пытались проверить. Но все попытки наталкивались на сопротивление Лукашенко. Который не дает в обиду свой "карман". Даже последний скандал — тесные отношения управделами с криминальным авторитетом Витей-колхозником — не подкосил Титенкова. А ведь "завхоз" подставил своего шефа по-крупному, включив авторитета в президентскую делегацию во время визита в Турцию. И тот засветился на весь мир рядом с Лукашенко. Третий "богатырь", Владимир Заметалин, — идеолог Лукашенко. В момент выборов он активно работал против "батьки", изыскивая на него разный компромат. Может быть, за умение найти грязь и пустить ее в дело Лукашенко и приветил Заметалина, назначив его руководителем Управления общественно-политической информации. Выкручивание рук прессе, давление на телевидение, контроль за Интернетом, не говоря уж о всяческих дискредитационных кампаниях, — все это заметалинская заслуга. За минувшие годы он сумел создать подлинное "министерство правды"... Кроме этой тройки, у Лукашенко нет близких людей. Все остальные — шашки, которые он съест, если ему это будет выгодно. Битва на рисовом поле Лукашенко не любит Запад. А Запад не любит Лукашенко. Это у них взаимное чувство. Почему Лукашенко не любит забугорье — понятно. Потому что там рассадник всего того, чего он не выносит. Там главным инструментом являются деньги, которые в понимании Лукашенко есть зло. А команды там любят слушать, только когда выполняют военные операции против дружественного славянского народа. Был один человек в Европе, к которому "батька" питал уважение, — Гитлер. Да умер... Кстати, Запад впервые напрягся после того, как президент Белоруссии публично признался в своих симпатиях лидеру немецкого фашизма: "Немецкий порядок формировался веками. При Гитлере это формирование достигло наивысшей точки. Это то, что соответствует нашему пониманию президентской республики и роли в ней президента". Второй раз за рубежом икнули, когда он своим волевым решением перевел более 100 миллионов марок, выделенных правительством ФРГ для выплат жертвам нацизма, со счетов "Приорбанка" на счета своего банка, президентского. Тогда цивилизованные страны решили быть поосторожнее с главой Белоруссии. И на всякий случай не выделять ему кредитов. Обостренная шпиономания Лукашенко, высылка посла США из Белоруссии, разгон Фонда Сороса и заявления о возврате ядерного оружия на территорию Белоруссии ситуацию только усугубляли. Президент за естественной реакцией самосохранения видел международный заговор против маленькой, но отчаянной республики. К тому же на Западе постоянно позволяли себе напоминать Лукашенко о правах человека, одергивая его то после разгона Верховного Совета, то после выселения послов из резиденции "Дрозды". А к поучениям "батька" не привык. Его горячая натура сразу норовит дать адекватный ответ. Как было на экономическом форуме в Кран-Мортано, где он дал гневную отповедь "хваленой европейской демократии", не забыв при этом проехаться насчет подруги-России. "Мне тоже надо было расстрелять свой парламент из танков, и тогда меня бы приняли в Совет Европы", — заявил Александр Григорьевич. И с тех пор перестал пускать в страну представителей ЕС. Вообще президент Белоруссии никогда не придерживался условностей. Захотелось ему полететь в Нагано на Олимпийские игры — и полетел, без приглашения. Из презрения к этим западным ханжам он демонстративно появлялся в VIP-ложе в спортивном костюме. А когда, зашедши на лыжах на частное рисовое поле, подвергся атаке японских полицейских, то огорошил их президентским окриком: "А у нас в Беларуси нет частной собственности!" Наверное, поэтому Лукашенко давно уже не приглашают за рубеж. Он сам добровольно отгородил себя и свою страну от чуждого западного мира. При этом А.Г. всерьез считает, что страдает он не за свои экономические изыски и авторитарные выходки, а за тягу к России. Случайно ли первая попытка объединения с нашей страной в 1996 году совпала у Лукашенко с первым финансовым кризисом в Белоруссии? Многие уверены, что именно желание присосаться к общему котлу толкает Лукашенко навстречу России. Может быть, так было изначально. С тех пор российский котел сам изрядно прохудился. И движет главой Белоруссии, скорее, совсем иной интерес. Три года назад в ответ на обвинения в том, что он хочет стать главой России, Лукашенко отвечал: "Мне хватит Белоруссии. Дай бог, этот кусок проглотить". Так вот, Белоруссию он уже "проглотил". Не осталось ни одной сферы в республике, которой бы он не занимался лично. Он снимает и назначает глав областей, директоров заводов, колхозов и даже рынков. Он решает, кому дать кредит, а кому нет. Решает, когда сеять, когда убирать. Решает, какие книги издавать, а какие не стоит. Не понравилась ему, к примеру, "Чернобыльская молитва" Светланы Алексиевич или роман Василя Быкова: "Не нужны государству такие книги!" Сказал как отрезал. Где его нет? В школе? Там активно действуют его "лукомольцы" — передовой отряд лукашенковской молодежи. Ну разве что в детских садах пока тихо... Так что простору "батьке" в Белоруссии уже не хватает. А натура у него молодая, деятельная, здоровье — недюжинное. И он уже не раз давал понять нашим политикам, что "мальчиком на побегушках" не будет. Да и на трибуне в нашей Думе вел себя не как гость, а как будущий вождь. Пока только примеряющий на себя костюмчик российского Деда Мороза. У Александра Григорьевича, как известно, имеется семья. Жена — "отрезанный ломоть", обретается вдали от супруга, в деревне. Но есть еще два любимых сына. И как вы думаете, какую работу подыскал им папа? Старший, Виктор, отбыл в Швейцарию в посольство. Младший, Дмитрий, уехал на стажировку в Германию на фирму "Даймлер-Бенц". Интересно, почему Александр Григорьевич в качестве поприща для своих детей выбрал столь ненавистный ему Запад, а не родную, "процветшую" его заботами Белоруссию?
