Впечатление, что Набутов путешествует с канала на канал с легкостью необычайной. Начинал спорткомментатором. Затем первая программа в СССР для мужчин “Адамово яблоко”. Ток-шоу “Ноу смокинг”. Документально-исторический сериал “История одного события”. Сейчас на НТВ сразу два проекта: “Один день с...” и “Служба спасения 911”. Список набирается солидный, и ни одна из осуществленных идей не повторяет другую. -Ваш отец был известным футбольным вратарем и спортивным комментатором. Значит, ваша карьера изначально должна была вертеться вокруг спорта? — Да, мне казалось, что я это знаю. — Кто вы по образованию? — Журналист, если это можно назвать образованием. — На ЛенТВ вы работали спортивным журналистом широкого профиля — вели репортажи по разным видам спорта. — Так больше некому было вести, вот и приходилось быть многостаночником. — Ваш любимый вид спорта — бокс? — Да, и еще футбол. — У вас есть спортивный разряд? — Мне даже случалось выигрывать национальные соревнования. По академической гребле, как это ни странно. — Как бы вы высоко ни летали, на ТВ за вами забронировано место комментатора на крупнейших соревнованиях? У вас будет возможность отправиться на очередную Олимпиаду? — Никто ничего мне не бронировал. Мы просто делаем за свои деньги абсолютно бесплатно, себе в убыток, программу о боксе для одного из местных каналов. На Олимпиаду, возможно, поеду, но зацикливаться на ней не хотелось бы. — Надоело? — Нет, просто уже хочется новых впечатлений. — Обычно у журналистов существует узкая специализация: в каком отделе начинал, там до седых волос и тянет лямку. А вам так легко удается перескакивать от эротики к истории. Каким образом? — Я бы не сказал, что это легко. Просто в какой-то момент мне надоело замыкаться на проблемах стрельбы из лука или рассказывать, что "Зенит" проиграл "Спартаку" 1:2. Но здесь нет никакой проблемы. Есть ремесло, называется телепродакшн, и я в нем немножко разбираюсь. Никакой я не всеохватный. А корреспондент новостей, сегодня делающий репортаж о скандале в Думе, завтра — о войне, а затем об открытии ученых — это вам как? "Адамово яблоко" мы начинали в 90-м году. Тогда это был эффект запретного плода. Мы угадали. — "Адамово яблоко" легко проходило цензуру? — К моему удивлению, да. Я пришел к начальнику ЛенТВ, которого знал, еще когда он был комсомольским чиновником. Сообщил, что есть такая идея. Он сказал: иди и делай. Нашли камеру, смонтировали и запустились. И параллельно делал всю эту стрельбу из лука. Что касается спорта... Я знаю многих спортивных журналистов, некоторых из них мне жалко. — Вы не слышали о себе разговоры: куда он лезет не в свое дело? За спиной не шептались? — За спиной обычно и шепчутся, чтобы нельзя было услышать. В лицо выражали недовольство часто, замечаний было много. Так за это я готов в ножки поклониться: спасибо, люди добрые, что указали на ошибки, премного вам благодарен, исправлюсь. — Сейчас на НТВ идет программа "Про это", и, по-моему, ее уже никто не смотрит. Проехали, пресытились, и на дворе не 90-й год. Согласны? — По этому поводу можно написать целую диссертацию. Да, сейчас это уже не столь яркая фишка, как раньше. К тому же все равно будет сохраняться разница в менталитете между русскими и американцами. — Почему, как вы считаете? — Культура, традиции. По-моему, наше общество всегда будет относиться более ханжески к эротике, чем люди в США. Но, может, я ошибаюсь. — Скорее всего, ведь больших ханжей, чем американцы, кажется, в мире нет. А у вас нет задумок на тему: если бы "Про это" делал я? — Я не знаю, что сегодня нужно зрителю в этой области. Если бы знал, то давно сделал бы. Я только хорошо понимаю, что это нужно делать за небольшие деньги. ТВ сегодня должно быть малобюджетным. Зато когда-то в "Яблоке" у нас впервые появился живой сексопатолог. Он отвечал на конкретные вопросы и приводил случаи из своей жизни. Тогда это было круто. — Кто это был? — Я ему придумал обращение. "Доктор Щеглов". Теперь в Питере эта фигура знаковая. Когда речь заходит о сексе, у нас говорят: "Тебе к доктору Щеглову надо". — Как вы придумали цикл "История одного события"? — Сидя на горшке, как это обычно бывает у творческого человека. — Но идей много, а осуществлять их удается далеко не всем. — Главная идея, которая все время крутится у меня в голове, — как достать бабки. Без них ничего не получится. — Вы уже заматерели, и что кризис, что наезды — все побоку, деньги будут всегда? — Да нет, у меня абсолютно такие же проблемы, как у всех. — У вас есть связи в деловых кругах Петербурга? — Не только в деловых кругах Петербурга, но и в самых высоких правительственных кругах РФ. Если вы думаете, что я бессребреник, который занимается искусством, вы ошибаетесь. — Общаетесь с теневыми структурами? — Да, но не в том смысле, что нужно обязательно иметь крышу, чтобы какие-нибудь солнцевские или тамбовские говорили: мы его "крыша". Просто с ними приходится решать рядовые вопросы. Это реалии нашей страны. Были попытки на нас наехать, но кончались они плачевно. — Какое ТВ криминальнее — московское или питерское? — Я не сталкивался с криминалом на ТВ. Я прихожу туда, чтобы принести кассету с передачей. Только и всего. — То есть все это выглядит цивилизованно? — Да, цивилизованности стало больше. Такая ситуация, которая была в 92-м году, когда по коридорам "Останкино" ходили странного вида вооруженные люди, сегодня уже невозможна. — Вы согласны с тем, что Петербург называют криминальной столицей России? — Абсолютно нет. Любая столица России — криминальная, финансовая, спортивная, телевизионная — находится в Москве только потому, что здесь замкнуты все деньги. То, что в Питере произошло несколько заказных политических убийств, — это еще ни о чем не говорит. — Вы в депутаты не собираетесь? — Пока нет. В этот раз уже поздно. Какой толк будет от моего депутатства? Под себя грести я не очень умею. — А вот ваш коллега Невзоров использует свое депутатство на полную катушку и весьма доволен собой. — Мы с коллегой Невзоровым учились в одной школе. Он только на год младше меня. Наше знакомство с ним началось в 1965 году. — Вы с ним антиподы по жизни? — Смотря в какой области. Скорее да, чем нет. — Как вы считаете, есть питерская школа журналистики? — Есть талантливые люди и возможность и удача свои способности реализовать. Парфенов родился на Вологодчине, Дима Дибров — в Ростове-на-Дону. Школа — это второе, просто в Москве больше шансов. — Вы всегда стремились вырваться из местных питерских тисков на общероссийский уровень? — Если бы я стремился любой ценой, то, используя свои связи в правительстве, давно был бы уже в Москве. У меня как есть, так есть, все идет своим чередом. — Вы не чувствуете на себе презрительные взгляды московских снобов? — По части снобизма я сам дам сто очков вперед кому угодно. Просто стараюсь этого не делать. Да, в Москве снобов много. Но все зависит от человека. Вот Лена Масюк уникальна в этом отношении, она никогда не кичится своей звездностью. Наверное, у большинства из тех, кто все время подставляет свою рожу в телекамеру, происходят какие-то отклонения в психике. Многие только об этом и думают. По-моему, такие люди глубоко несчастны.
