Оригинальную версию романа Толстого "Живой труп" предложил главреж театра "Эрмитаж" Михаил Левитин. Все представлено на сцене как судебное разбирательство в казенном доме. Казенный дом выстроен Давидом Боровским весьма стильно — две белые стены под углом друг к другу, высокая дверь и двадцать черных венских стульев. Последние, как и два молчаливых чиновника, — важнейшие действующие лица драмы. Предметы с гнутыми спинками идут в ход по мере разгорания страстей. Сдержанное молчание чиновников эти страсти только усугубляет. Историю беспутного Феди Протасова, как локомотив, тянет музыка. В соавторы "зеркалу русской революции" Левитин взял Астора Пьяццолу. Чувственные и тревожные ритмы латиноамериканца сделали драму Толстого более современной, чем банальная цыганщина, обычно сопровождающая "Труп" на всех российских подмостках. Под звучание великолепного трио (гитара, контрабас, скрипка) и диковинного инструмента банданеона (Андрей Семенов) цыганка Маша лупцует ковер. Ее, в свою очередь, лупцует папаша. Федор Протасов (Юрий Беляев) катается по сцене, и массовка проносится в ураганном танго. Однако не все участники спектакля способны управиться с такой стихией, и время от времени кажется, что актеры подотстали от эффектной мысли режиссера. Полагая, что страсть — это крик, некоторые артисты заходятся в крике так, что слов не разобрать. И гармония между режиссерским разбором и актерской игрой наступает, лишь когда на сцене Юрий Беляев, Анатолий Романов (князь Обрезков), Дарья Белоусова (мадам Каренина).
