Ну почему, скажите на милость, Плюшкин из гоголевских "Мертвых душ" попал в отрицательные персонажи? После знакомства с москвичкой Софьей Николаевной Симоновой я отлично понимаю: заклейменный школьными сочинениями Плюшкин просто был коллекционером. И страсть как не любил выбрасывать старые вещи. Превращение Софьи Николаевны в "Плюшкина" произошло давно — в 1937 году. Именно тогда ей, пятнадцатилетней школьнице, попала в руки газета со статьей о 100-летии со дня смерти Пушкина. Симонова статью ту аккуратно вырезала и в папочку положила. С тех пор пошло-поехало. Разные газетные сенсации, короткие новости — все, что казалось ей интересным, вырезалось и отправлялось в заветную папку. — В эвакуации папка, конечно, затерялась. Но после войны я опять взялась за старое. Вот посмотрите: "Комсомолка" за 1943 год. А это, — Софья Николаевна осторожно раскрывает огромный толстенный альбом, — очерк Лидова "Таня" о Зое Космодемьянской. Кто-то прочитал и выбросил. А я вырезала и храню до сих пор. А в 1954 году Симонова пристрастилась к собакам. Началось все с одной-единственной фарфоровой фигурки, которую она по случаю купила в комиссионке. Потом походы в комиссионку стали регулярными. — Смешно? Это сейчас собаки чуть ли не на каждом углу и по сегодняшним ценам стоят очень недорого. А в 54-м году от цен дыхание перехватывало. Одна фигурка могла стоить 220 рублей, а получала я 84 рубля! И все равно покупала. Распорядок был такой: вещи, которые на комиссию сдавали утром, выносили в торговый зал после обеда, а если на комиссию что-то сдавали днем, то в продаже вещь появлялась утром. Вот я и бегала в комиссионки по два раза на день: утром, перед самым открытием, чтобы быть самой первой, и вечером после работы. Вот так по фигурке за десятки лет собралась огромная "собачья" коллекция. Сколько у нее собак, не знает даже сама хозяйка. Потому что эти четвероногие друзья человека присутствуют в ее квартире во всех мыслимых видах. Вот голова бассета в виде шкатулки. А вот целая полка борзых. Три полки с таксами. Есть собаки-пепельницы, вешалки, ложечки для обуви. Есть собаки производства Дулевского фарфорового завода, кузнецовские, китайские и немецкие. В серванте поместился собачий "детский сад" — небольшие стеклянные фигурки. Чуть ниже расположились "ясли" — крохотульки, которые помещаются чуть ли не на мизинце. — А вот еще госпиталь. Приятель привез из Германии. Видите, у кого горло перевязано, у кого — хвост или шея, живот болит. В общем, в квартире Симоновой собачьи глаза следят за вами отовсюду: с настенных календарей, с покрывала на кровати в спальне, с полок во всех трех комнатах, с тарелок, чашек, подносов. Наверное, нет ни одной породы собак, которая не была бы хотя бы одним экземпляром представлена в симоновской коллекции. И с каждой собакой связана особая история. — Вот за этой фигуркой я целый месяц ездила на другой конец Москвы в Измайлово. Торговалась с продавцом. А потом мы с мужем зимой на санках тащили ее домой. Представляете картину? До сих пор не могу понять: ну как муж мог с такой, как я, жить? Кто-то деньги на машину или красивую одежду копил, а я — на своих собак. Но он хоть бы слово сказал! Во всем меня поддерживал. Только благодаря ему я и смогла такие коллекции собрать... Да-да, именно коллекции. Одними собаками Софья Николаевна не ограничилась. Еще один ее "пунктик" — календари. Их... 30 тысяч штук! И каких — 1937 год, 1943-й... К примеру, хотите знать, на какой день недели пришлось 25 октября 1917 года? Загляните в коллекцию Софьи Николаевны. Вот он, календарик, напечатанный в Петрограде на улице Морской, 40. Все посты обведены черным контуром, а дни рождения императорских величеств и именины выделены красным. А среда 25 октября ни в посты, ни в красные дни календаря не попала — обычный будний день. Кстати, знаете, чем еще те календари отличались от современных? Неделя в них начиналась не с понедельника, а с воскресенья. Возьмите хотя бы табель-календарь за 1886 год — сами убедитесь. Есть в коллекции календарей Софьи Николаевны и выпущенный фабрикой О-де-Колона. Именно таким было написание слова "одеколон" в начале века. — Как они ко мне попадали? Я давала в "Вечерке" объявления: "куплю старые календари". Мне звонили, и мы с мужем ехали через всю Москву, чтобы посмотреть, что же там за календарь такой. Причем часто бывало, что из 100—200 календарей меня интересовал один-единственный. А продавец упирался: продаю коллекцию только целиком. Ничего не поделаешь. Покупала всю коллекцию. Платила большие деньги. Страсть не осталась "безнаказанной". Симонова стала членом клуба календаристов. Переписывалась со всем бывшим СССР. Тут уж пошел большой обмен. Но на мелочи Софья Николаевна не разменивалась. Чем старше календарь — тем желанней он оказывался для нее. И платила не глядя: приглянувшийся календарь могла купить и по цене 5 рублей за штуку. Так оказалась у нее гордость всей жизни — китайские календари на рисовой, тисненной золотом бумаге. А четыре года назад 77-летняя пенсионерка начал играть в... куклы. — Знаете, их в таких "сиротских" платьицах продают! А я свяжу крючком или сошью из лоскутков — любо-дорого смотреть. Все ее куклы чем-то напоминают барышень-крестьянок. Самый роскошный наряд сшила она гуттаперчевой кукле, которую сохранила с детства. Фасоны платьев и нарядов ей подсказывает... телевизор. Его Симонова смотрит с карандашом в руках и тут же зарисовывает платья полюбившихся героинь, чтобы через некоторое время точно такое же сшить для своей куклы. В шкафу, где у кого-то хранятся дорогие наряды, Софья Николаевна хранит массу лоскутков, нитки, иголки и дешевенькую бижутерию. Все это как никогда кстати для ее рукоделия. — Если бы меня хотели наказать самым жестоким образом, пришлось бы оставить меня без работы, — смеется она. — Так что моя песенка еще до конца не спета...
