— это новый фильм, который сейчас заканчивает кинокомпания "НТВ-ПРОФИТ". "24 часа" — это не название круглосуточного магазина. Ровно сутки даны двум братьям, чтобы найти и убить киллера. Режиссер — Александр Атанесян, сценаристка — Наталья Корецкая. История известная. В 95-м году некто Солоник Александр Викторович, очень известный киллер и способный в этом деле человек, сбежал из "Матросской Тишины" со своим охранником по фамилии Меньшиков. И бесследно канул. Его ищут его же товарищи и должны убить. В нашей стране это, пожалуй, первый фильм, задуманный как хроника криминального мира. Придумала это женщина, ставит мужчина. Уже интересно. l Наталья Корецкая — актриса. Закончила ГИТИС, актерскую группу режиссерского курса Гончарова—Захарова. Снималась в "Филере" у Романа Балаяна. Потом поступила на Высшие курсы сценаристов и режиссеров к Валерию Фриду. "24 часа" — ее сценарный дебют. — Почему вы заинтересовались Солоником? — Когда я написала несколько сценариев, мне все говорили, что сценарии замечательные, но истории очень женские. Поэтому я решила написать сценарий, чтобы вообще никто не мог предположить, что это написала женщина. Изначально женщин там не было вообще. Я хотела написать историю про мужчин. К тому времени у меня уже скопилось несколько впечатлений. — Вы общались с киллерами? — Конкретно с человеком, который имеет профессию "киллер", я не общалась. Я общалась с человеком, который кого-то убил. И еще с некоторыми людьми, и забыть их трудно. Это самое интересное и самое парадоксальное сегодня явление. Даже Марк Захаров сказал, что у русского человека склонность к криминальному типу мышления. Это интересно, страшно и забавно. — Каким путем вы шли — общались с людьми, изучали документы? — И общалась, и изучала. — Это криминальные люди? — Конечно. Это не страшно, если в этом не принимать участия. Когда с ними общаешься, то они люди очень наивные, очень простодушные, часто очень хозяйственные, но это интересно замечать, если не вдаваться в подробности бизнеса. Когда при вас говорят, что едут куда-то кого-то отстреливать, сразу хочется домой. — Что вас интересовало в них, о чем вы их спрашивали? — Я не спрашивала. Нельзя ничего спрашивать. — Вы наблюдали? — Да. — Этого было достаточно для сценария? — Конечно. Было очень много информации. — Человек, которого играет Суханов, — Солоник? — Персонаж далеко отошел от сценария, на этом не делается акцент, но для тех, кто знает, что это за история — тем более побег из тюрьмы у нас был такой один, — понятно, про кого она. — Два брата, главные герои, тоже списаны с каких-то реальных людей? — Да. Это собирательный образ, но братья — это там очень частый вариант. — Все-таки неожиданно — молодая женщина погружается в криминальный мир? — История криминальная изнутри. Для людей это — работа. У них жизнь такая. Они на этом здоровье портят, а так у них все то же самое — семья, разводы, болезни, мама, папа. — Вы оставили черты Солоника, которые ему были свойственны? — Жизнерадостный, стопроцентно здоровый и душевно, и физически человек в компании, в общем, не очень здоровых людей. Самый здоровый человек, оказывается, — киллер. Я задумывала сценарий как портрет мужского мира. Мне хотелось показать, какой ерундой занимаются мужчины, на что они тратят жизнь, здоровье, ради чего они умирают. Как они далеко оторвались от женщин. Они их вообще практически не интересуют. Женщины уже не входят в сферу их интересов. Все проблемы решаются внутри их мужского мира. На Востоке в домах есть мужская половина и женская. Я писала о том, что происходит на мужской половине. Ужас в том, что дело идет к тому, что дверь закроется. Мужчины все больше уходят к себе на половину и не возвращаются. Мы им не нужны. Криминал — это как квинтэссенция мужской профессии. Солдаты и бандиты — это то, где женщин очень мало. Это мое женское ощущение, такое очень подводное течение, тем более что ставил это уже мужчина. И это накладывает свой отпечаток. l Если сценаристка Наталья Корецкая снималась у Романа Балаяна, то режиссер Александр Атанесян у него учился. На Высших курсах. Александр Ашотович в мире кино — человек известный, но фильм "24 часа" — это тоже его дебют. — Одна женская роль у вас все-таки есть. Ее играет Татьяна Самойлова. — Первые съемочные дни я снимал Самойлову. Она играет маму двух братьев. Я мам наших вообще люблю. Они жили в мире миражей, больших иллюзий, они и сейчас не понимают, что всего этого уже нет. Ни этих миражей, ни этого мира. Самойлова — воплощенный образ этого непонимания. Самое страшное, что мы уже не можем вернуться в тот мир. В этом самый большой конфликт наших поколений. Он невидим. Там нет споров, скандалов. Но есть абсолютное непонимание. Потому что мы живем волей, ненавистью, нелюбовью, а они живут любовью. — Ваш мужской фильм дойдет до женщин? — Дойдет, потому что проблема в том, что мы живем не той жизнью, которой должны жить. Мы забыли о любви, о родителях. Мы равнодушные, индифферентные, безразличные. Нас ничем нельзя удивить. Я все время живу с надеждой на удивление и не удивляюсь. Это очень плохо. — А чему удивляется твой герой? — Ничему. Все герои этого фильма не удивляются ничему. Они убивают так, как мы с тобой сейчас разговариваем. Такое современное механическое пианино. У Романа Балаяна в "Полетах во сне и наяву" был похожий герой, но начала 70-х, в нем оставалась какая-то энергия, неудовлетворенность, боль, надрыв. Он плачет в финале, зарывшись в стог сена, как в утробу матери. А в герое моего времени нет этой боли. — На кого ты ориентировался, снимая такой фильм? — На себя. Меня перестала восхищать эта жизнь. Я оказался в ней ко всему готовым. К преступлениям, к ненависти. Двадцать лет назад мы были готовы открыть душу первому встречному в поезде, а сегодня мы не хотим ни с кем делиться своими болями и проблемами. Перед моими героями все время — глухие, кривые, окольные тропы. Очень красивые. Но это тот случай, когда руины живописнее замков. Я показываю руины человека. — Почему тебя интересует криминальный мир? — Потому что криминалитет и криминальный мир стал обыденностью. Сегодня люди гордятся своим знакомством с авторитетами. Сегодня для людей, имеющих какое-то отношение к бизнесу, важно понятие: "А кто у тебя крыша?". И это никого не удивляет. Это самое страшное, что у нас есть. Сегодня мы совершенно спокойно обсуждаем, что криминальный мир внедрился во власть. Мы два дня покричали по поводу убийства Старовойтовой, четыре дня — по поводу убийства Листьева, и забыли. Нам объявили, что у нас есть все списки, документы и все подозреваемые, мы их завтра несем на стол президенту. Завтра мы смотрим, как чин заходит к президенту и выходит оттуда, ничего не объявив, ничего не сказав. Президент этого не заметил, чиновник об этом забыл, и мы на это не обратили внимания. — Получается, самое дорогое, что нам остается, — семья, твои близкие? — Мать выдирает братьев из их страшной криминальной жизни. Просит привезти сахар — она собирается варить варенье. И они бросают все — поиски преступника, встречи с бандитами — и едут к маме. Их убьют. Им дали 24 часа. Но они, забыв обо всем, едут к маме, везут ей мешок сахара. Потому что мама — это святое. Муж и жена, брат и брат, мама и сыновья — это свято. И только это.
