17 ноября 1999 года судья Мосгорсуда Лариса Ерофеевская полностью оправдала сотрудников научно-исследовательского института "Гиналмаззолото" Александра Орлова, Романа Зезина, Виталия Кулакова и Татьяну Ершову. Они обвинялись в подпольной торговле драгоценными камнями общей стоимостью почти в 3 млн. долларов, а также в служебном подлоге, хищении государственных средств путем растраты, получении взятки в 10 тыс. долларов и злоупотреблении служебным положением. Этот процесс длился 15 месяцев. Суд рассмотрел 67 томов уголовного дела (плюс 3 тома обвинительного заключения), допросил 162 свидетеля. Наконец, в сентябре 1999 года слово предоставили государственному обвинителю. И тут произошла настоящая судебная сенсация: прокурор внезапно отказался поддерживать обвинение. По его мнению, в действиях обвиняемых вообще отсутствовал состав преступления — прокурор попросил их всех оправдать. Его мнение и приговор суда не разошлись. Но что же так долго расследовал Следственный комитет МВД, возбуждая попутно другие уголовные дела? Громкие "дело Вайнберга", "дело Республиканского социального-коммерческого банка" — всего лишь дополнительные эпизоды этого громадного "алмазного" марафона. По самым скромным подсчетам, все расследование (зарплаты, командировочные расходы, проведение экспертиз, покупка необходимой техники и т.д.) обошлось государству в 5 млн. долларов. А если учесть, что в результате было почти остановлено производство отечественных инструментов из природных алмазов, прекращены вполне перспективные научные исследования, то сумма реального ущерба становится почти фантастической. Алмазы не приносят людям счастья. Кровавый шлейф преступлений и предательств тянется за сверкающими кристаллами углерода на протяжении всей истории человечества. G Сапфирно-синий бриллиант "Хоуп" неизменно становился причиной всех несчастий своих владельцев: именно он был вправлен в корону французских монархов незадолго до Великой французской революции. G Австрийский эрцгерцог Франц-Фердинанд накануне трагической гибели в Сараево держал в руках совершенную по огранке "Звезду Востока". G Ставший прототипом литературного "Лунного камня" бриллиант "Кох-и-Нор" порождал смуты и революции на Востоке целых шесть веков. Этот список можно продолжать и продолжать... Знаменитое дело №029, расследовавшееся на протяжении целых 4 лет Следственным комитетом МВД РФ и полтора года слушавшееся затем в суде, тоже называли "алмазным". Его последствия еще долго будут сказываться не только на человеческих судьбах, но и на судьбе всего алмазно-бриллиантового комплекса нашей страны. Неправильный сейф Ах, если бы знал сотрудник научно-исследовательского института "Гиналмаззолото" Владимир Андрианов, к каким катастрофическим последствиям приведет его переход на новое место работы — в филиал этого же института, научно-производственную фирму "Гемтекс"! В июне 1992 года, согласно приказу, Андрианов числился уже в "Гемтексе". Однако дела пока не сдавал. И 4000 карат природных алмазов, полученных им для научных исследований от руководства института, еще спокойно лежали в его сейфе. Он собирался передать их начальнику хранилища ценностей, но тот еще не вышел из отпуска. Тут-то и нагрянула ревизия из Минфина и Роскомдрагмета. И обнаружила, что камни лежат не там, где им положено, а именно: в личном сейфе уволившегося сотрудника. Конечно, скоро недоразумение разъяснилось, алмазы перекочевали обратно в закрома института, а все, кто был причастен к "пропаже", получили строгие выговоры. На этом бы дело и закончилось, но деятельностью ученых-алмазников вдруг заинтересовались ГУБОП МВД РФ и Следственный комитет. 10 мая 1994 года старшим следователем СК, майором юстиции Николаем Кобяковым — тем самым, который раньше искал мифическое "золото партии", — было возбуждено уголовное дело №029 по "фактам хищения драгоценных металлов и драгоценных камней работниками "Гиналмаззолота". Исторически добычей, огранкой и продажей за границу драгоценных камней и металлов занималось у нас несколько разных ведомств. Например, золото, серебро и платину продавали через Внешторгбанк, а алмазы — через Минвнешторг. В 1988 году наконец появилось единое союзное ведомство "Главалмаззолото". При нем создали отраслевой научно-исследовательский институт "Гиналмаззолото". К работе приступили 600 человек, открылись филиалы в Алма-Ате, Свердловске, Иркутской области. Подобные институты существуют во всех развитых странах. Они хорошо финансируются крупными отраслевыми предприятиями и компаниями и пользуются заслуженным уважением. Так, Американский геммологический (от "gem" (англ.) — драгоценный камень) институт в Санта-Монике последние 60 лет диктует мировую моду на сертификацию драгоценных камней. С распадом СССР развалилось и "Главалмаззолото". Временная коалиция "Росалмаззолото", в которую вошло большинство предприятий, тоже просуществовала недолго. А в 1992 году в составе Минфина РФ образовался Роскомдрагмет во главе с Евгением Бычковым. Комитет был призван определять внешнюю стратегию "драгоценной" отрасли. Годовая добыча отечественного алмазодобывающего комплекса составляет сейчас около 25 млн. карат алмазов. Продаем мы камней за рубеж ежегодно на 1,5 млрд. долларов. Неиспользованный потенциал этой отрасли, по подсчетам специалистов, оценивается еще в миллиард долларов. Сейчас основные доходы от продажи сырья и изготовленных из него бриллиантов оседают на банковских счетах известной южноафриканской корпорации "Де Бирс", в карманах бельгийских и израильских огранщиков бриллиантов, продавцов драгоценностей из Америки и Японии. Воспользовавшись политической и экономической неразберихой, в российский алмазный бизнес рванули всевозможные "подозрительные" личности и фирмы. К середине 90-х годов было зарегистрировано уже около 150 коммерческих предприятий, специализировавшихся на вывозе из нашей страны алмазного сырья. В 1992 году их доходы составили 10 млн. долларов, в 1993-м — уже 70 млн., а в 1995-м "зашкалили" за полмиллиарда долларов. Только сама Россия с этих денег ничего не имела. Достаточно вспомнить историю с печально известной американской фирмой "Голден АДА", "растерявшей" по дороге и прибыль, и даровые (для нее) алмазы. А все экономические трудности отечественным "алмазным королям" приходится преодолевать самостоятельно. Разоряются ограночные предприятия: из семи советских заводов системы "Кристалл" пока еще держится на плаву только Смоленский. Экспорт бриллиантов из страны приносит дохода не более 400 млн. долларов в год. Даже Израиль, в котором своих месторождений отродясь не бывало, гранит алмазов в 6 раз больше. А готовых бриллиантов продает ежегодно аж на 4—5 млрд. долларов. В итоге Россия, буквально нашпигованная алмазами, обладающая колоссальным интеллектуальным и промышленным потенциалами, так и не смогла завоевать мировой алмазный рынок. А первой, как всегда, пострадала отечественная наука. И порошок превращается... За три года до возбуждения уголовного дела, в 1991 году, российское правительство поручило "Гиналмаззолоту" провести совершенно уникальное исследование: отыскать способы применения неходового алмазного сырья, которого скопилось к тому времени в Гохране порядочно. Институту даже выделили кредит для приобретения этого сырья. Ученые сразу же закупили 2 млн. карат низкосортных камней на 3 млн. долларов. А кредит вскоре вернули. Лаборатория известного геммолога Романа Зезина, ставшего впоследствии обвиняемым по делу №029, разработала новую технологию. Даже дефектные алмазы после нетрадиционной обработки стали превращаться во вполне достойные бриллианты — и недорогие к тому же. Институту было также поручено создать отечественную систему сертификации ограненных драгоценных камней. Бриллианты классифицируются по 4 параметрам: тип огранки, вес камня, его цвет и чистота. И именно сертификат подтверждает истинное качество камня. Пока в России в большинстве случаев бриллианты в ювелирных изделиях оценивают сомнительные "левые" фирмы — стоит такая бумага от 100 рублей до 20 долларов. И, как полагают специалисты, наш покупатель переплачивает за бриллиантовое колечко и сережки раза в три. Сертификат, полученный за границей, куда авторитетнее. Но стоит такое "удовольствие" более 100 долларов. Ограненный камень весом в 1 карат (1/5 грамма) и имеющий высшие категории цвета и чистоты — 1/1 — называют еще "камнем чистой воды". Стоит это сокровище около 12 тыс. долларов и встречается не слишком часто. Низший сорт — "сильно окрашенный и с включениями" — "тянет" примерно на 200 долларов. Дороже всего ценятся алмазы фантазийного цвета — от голубого до алого. Лаборатория обвиняемой Татьяны Ершовой занималась алмазными порошками. Порошки — это дробленые технические алмазы стоимостью всего от 40 центов до 3 долларов за карат. Но без алмазных порошков не может обойтись инструментальная промышленность. — Наша технология позволяла получать из технического сырья гораздо более прочные алмазные порошки, чем те, что были раньше, — рассказывает Татьяна Ивановна. — Нигде в мире такого еще нет. Но несмотря на то, что порошки алмазные, это никакие не драгоценности, а технический материал. Дешевые алмазные порошки принесли "Гиналмаззолоту" настоящую беду. Когда стало ясно, что "исчезнувшие" у сотрудника Андрианова 4000 карат алмазов целехонькие лежат в сейфе, бригада Следственного комитета стала "копать" против института как раз в "порошковом" направлении. Разделение труда 20 мая 1995 года против руководства "Гиналмаззолота" возбуждается новое уголовное дело — "о незаконных сделках с валютными ценностями". Которое сливается с так и не прекращенным делом №029. Причиной очередного расследования послужили якобы внезапно открывшиеся обстоятельства: следствие обнаружило, что институт из научной организации превратился в "оптовую базу", распродающую природные алмазы всем желающим чуть ли не ведрами и по смешным ценам. Действительно, в январе 1992 года руководство "Гиналмаззолото" создало дочернюю фирму "Гемтекс". Теперь институт только заключал договоры с алмазными предприятиями и производил для них научные исследования: как выгоднее обрабатывать алмазы и где их потом использовать. А технические разработки и опытные партии алмазной продукции создавали уже в новой фирме. "Гиналмаззолоту" подобное разделение труда позволяло привлекать на работу по контракту специалистов высокого класса. Держать их в штате было очень накладно: ведь хороший огранщик алмазов получает в несколько раз больше директора института. Клиенты тоже оставались довольны работой "Гемтекса": теперь договоры обходились им гораздо дешевле, так как уменьшились накладные расходы. И наконец, ученые "Гиналмаззолота", работавшие по вечерам в "Гемтексе", начали получать вдвое больше, что для нищей науки весьма существенно. — Наша работа не была противозаконной, — убежден директор "Гиналмаззолота" Александр Орлов. — Ведь во всех уставах института мы значились как коммерческая организация в форме государственного предприятия, находящаяся на полном хозрасчете и самофинансировании. Мы же не получали из госбюджета ни копейки — нам нужно было зарабатывать средства самим. За десять лет работы институт принес госказне около миллиарда долларов. Естественно, для изготовления алмазной продукции нужны были алмазы. Учредители выделили "Гемтексу" кредит на покупку камней. Но приобрести их в Гохране фирма не смогла, так как пропустила срок подачи заявки. И тогда "Гемтекс" попросил "Гиналмаззолото" продать ему по государственным расценкам 40 тысяч карат неходового сырья, закупленного год назад для институтских нужд и еще не использованного. Руководство "Роскомдрагмета" разрешило передать эти камни в "Гемтекс". Ни одна "сотка" алмазов не пропала: все пошло на создание научно-технической продукции, которую затем передавали заказчикам. Но следователи геммологам не поверили. По их версии, ученые просто украли алмазы у государства и незаконно продали их коммерческим фирмам по демпинговым ценам. — Те камни, которые ученые якобы продавали в виде алмазного порошка для инструментов, являются валютной ценностью, — сделали громкое заявление "важняки" из СК. — И на каждую такую сделку нужно испрашивать разрешение у правительства... Новая валютная ценность Во времена Советского Союза шутки с валютными ценностями были плохи. Каждого, кто пытался в обход государства иметь дело с валютой, золотом или драгоценными камушками, ждала знаменитая 88-я статья УК РСФСР. Максимальное наказание — расстрел. Но дешевый алмазный порошок для инструментов валютной ценностью не считался даже тогда. Однако в 1992 году инструкция Минфина №67 почему-то возвела неприметную пыль в этот высокий ранг. И из-за этого остановилась практически вся инструментальная промышленность страны. Ведь валютные ценности требуется постоянно учитывать и контролировать. Получается, что около каждой бурильной установки нужно поставить часового с ружьем. И даже обычные бытовые стеклорезы продавать только в магазинах, имеющих специальное разрешение инспекции Пробирного надзора на совершение сделок с валютными ценностями... "Как только техническое алмазные порошки были отнесены к категории "валютных ценностей", мы оказались в критической ситуации. Заводы находятся на грани банкротства. Убедительно просим вас оказать нам содействие..." — такими письмами засыпали "Роскомдрагмет" и "Гиналмаззолото" алмазно-инструментальные предприятия страны. Но что могли сделать ученые? Им самим за реализацию собственной продукции "шили" "валютную" статью 162-7 УК РФ, грозившую лишением свободы на срок до 10 лет с конфискацией имущества. Хотя у института и его партнеров было необходимое разрешение на работу с драгоценными камнями, следователей оно почему-то не устроило. По приблизительным подсчетам, ущерб государству от инструкции №67 за два года составил 900 млн. долларов. Производство отечественного алмазного инструмента стало невозможно. Но ответственность за это никто не понес. И только в ноябре 1995 года, когда последствия "инструментальной войны" были уже необратимы и рынок прочно завоевал импорт, алмазный порошок снова перестал считаться валютной ценностью. Доказательства, уличающие ученых в незаконных валютных операциях, были откровенно слабы, обвинение трещало по швам. И тогда к делу №029 добавили еще несколько громких эпизодов. Золотая лихорадка Известный предприниматель Лев Вайнберг занимался вывозом за рубеж электронного лома. Там из него извлекали золото, которое Вайнберг сразу же зачислял в Швейцарии на "золотой счет" России. С "Гиналмаззолотом" бизнесмена связывало только то, что сотрудники института проводили когда-то научные исследования, показывающие, сколько именно золота можно теоретически извлечь из старых компьютеров и приборов. По-настоящему пути алмазников и бизнесмена пересеклись только в СК. — Я был обвинен Следственным комитетом в том, что часть вывезенного золота продавал по дешевке "налево", — рассказывает Лев Иосифович. — Но этого же не было! У этих сыскарей из Следственного комитета просто какое-то классовое чувство ненависти к удачливым предпринимателям. Они считают, что бизнесмен, который занимается вывозом золота, не может быть честным. Такая вот психология... На первых порах "дело Вайнберга" странным образом объединили с делом №029, но потом все-таки выделили в отдельное производство. Предъявить бизнесмену обвинение в хищениях российского золота следователи так и не смогли: доказательств не было. — Ну и что с того, что расследование ничем не завершилось? Бизнес мне поломали! — восклицает Лев Вайнберг. — Нанесли огромные убытки, да и крови много попортили. А еще мне недавно сказали, что теперь вывозом электронного лома за рубеж, то есть моим бизнесом, заправляют люди из МВД... Председателю правления Республиканского социально-коммерческого банка (РСКБ) Вячеславу Ненадышину повезло еще меньше. Он вообще был осужден Гагаринским межмуниципальным судом на 3,5 года условно за то, что предоставил фирме "Сен-софт" банковский кредит под залог 200 тыс. карат алмазного порошка — то есть тоже участвовал в незаконных валютных операциях. Эти порошки фирма "Сен-софт" приобрела у тульского предприятия "Риддер", делавшего отличный алмазный инвентарь. "Риддер" же получил часть из них от "Гиналмаззолота". Должен был сразу использовать в производстве, но "слетел" крупный заказ — вот туляки и отдали свое сырье. А банкир Вячеслав Ненадышин из-за этого стал объектом преследования со стороны СК. "Следователь Николай Кобяков, который вел мое дело, предложил мне выдать 10-миллиардный рублевый кредит его двоюродному брату. Я был вынужден согласиться, так как моя дальнейшая судьба полностью зависела от его действий. Кредит, как и следовало ожидать, вовремя возвращен не был, — писал Вячеслав Ненадышин в своих многочисленных жалобах. — Потом некий "коммерсант", отлично осведомленный о ходе следствия, потребовал от меня еще один кредит — в 10 миллионов долларов — на условиях прекращения дела. Моей семье постоянно угрожали: совершили разбойное нападение на квартиру бывшей жены, избили сына..." Уголовное дело в отношении учредителей "Сен-софта", отдавших порошки в залог, до сих пор рассматривается в суде. Вячеслав Ненадышин перенес тяжелую болезнь, стал инвалидом первой группы, потерял прежнюю должность. Директор "Риддера" Леонид Мартюшов умер в нищете, так и не успев доказать свою невиновность. Причиной его гибели стало таинственное отравление — так гласило заключение о смерти, зачитанное в суде. А РСКБ, в котором раньше хранились пенсии российских стариков, после этого скандала перестал числиться в первой десятке отечественных банков. Тюремные университеты Руководители в следственной бригаде менялись один за другим. Николая Кобякова, оскандалившегося получением от РСКБ незаконного кредита для брата, заменили Николаем Волковым, который прославился позже своим расследованием деятельности "Аэрофлота", и Николаем Псырковым. А всего в бригаде за четыре года перебывало около 80 сотрудников. — И каждому приходилось заново устраивать алмазный ликбез. Объяснять, что такое алмазные порошки, чем они отличаются от драгоценных камней... Работники правоохранительных органов в этих вопросах совершенные профаны, — вздыхает Роман Зезин. — Даже в нашем УК есть такое понятие, как "драгоценные камни в любом виде и состоянии". Да в каком "любом", кроме твердого, состоянии могут быть камни?! Но мои лекции, как мне теперь кажется, до следователей просто не доходили. У них ведь была вполне определенная задача: всех нас быстренько пересажать... Романа Зезина задержали 17 октября 1996 года, прямо после дня рождения. Вскоре оказался в "Лефортово" и директор института "Гиналмаззолото" Александр Орлов. Все средства массовой информации встали на защиту ученых с мировыми именами — не помогло. Роман Зезин провел за решеткой 20 месяцев, Орлов — около года. Выпустили ученых только после внесения громадного залога — 550 млн. неденоминированных рублей на двоих, — который выплатил институт. — Те работники СК, которые противились нашему выходу на свободу когда-то изменили меру пресечения известным авантюристам Григорию Лернеру и Сергею Мавроди. Получается, их можно было выпустить — хотя они сразу сбежали за границу, — а нас нет?..— возмущается Роман Зезин. Находясь в следственном изоляторе, Роман Зезин, обвиненный вдобавок ко всему еще в получении крупной взятки, досконально изучил все тонкости нашего законодательства. Он решил защищать в суде себя сам, особо не надеясь на адвокатов. Он просто не имел права на ошибку: ведь от этого процесса зависела жизнь уже далеко не молодых четверых ученых. Победители и проигравшие Показательного процесса о миллиардных хищениях государственного алмазного сырья не получилось. Светила отечественной науки были полностью оправданы Мосгорсудом. — Мы будем добиваться отмены оправдательного приговора, — бывший "важняк", а ныне заместитель начальника отела по борьбе с особо тяжкими экономическим преступлениями МВД РФ (получил повышение за громкое дело. — Е.С.) Николай Псырков категоричен. — Я убежден, что сотрудники "Гиналмаззолота" совершали преступления, продавая алмазы на сторону. И никакой это был не порошок, а достаточно крупные камни хорошего качества. Ведь ученые сами вырабатывали из этого неходового сырья бриллианты! И не осудили их только потому, что у нас очень запутанное валютное законодательство. Да еще и на государственного обвинителя они косвенно надавили в суде: четверо обвиняемых, четверо адвокатов, а он всего один в зале... Так что Генпрокуратура обязательно обжалует решение Мосгорсуда. Николай Псырков знал что говорил. Буквально на днях Генпрокуратура РФ подала в Верховный суд кассационную жалобу на этот оправдательный приговор. ...Обшарпанное здание "Гиналмаззолота", что в Наставническом переулке, не сразу и отыщешь. Голые стены, мебель эпохи сталинского ренессанса... Работа в институте почти прекращена. Оставшиеся 78 человек трудятся на полставках. Заказчики отвернулись от "ученых-уголовников". Упущенные время и возможности уже не вернуть. — Работники Следственного комитета поставили знак равенства между нашими исследованиями и незаконной куплей-продажей. Они даже и не пытались разобраться в том, чем мы на самом деле занимаемся, — не может успокоиться Роман Зезин. — Такой непрофессионализм в работе! Что это: желание побыстрее получить лишнюю звездочку на погонах или выполнение конкретного приказа?.. Во всей этой истории осталось слишком много неясного. Например, почему экспертизу коммерческой деятельности фирмы "Гемтекс" доверили проводить 70-летней старушке-бухгалтеру, закончившей много лет назад торговый техникум и совсем не разбирающейся ни в современной бухгалтерии, ни в тонкостях алмазной науки? Почему дело №029 не было прекращено даже после изменения валютного законодательства, когда порошки перестали считаться валютной ценностью? Почему никто так и не вспомнил, что институт никогда не являлся государственным учреждением, не получал бюджетных средств и, следовательно, не мог их пустить "налево"? И наконец: почему травля ученых из "Гиналмаззолота" так удачно совпала по времени с ликвидацией в 1996 году Роскомдрагмета, осмелившегося лишь заикнуться о том, что неплохо бы пересмотреть кабальные договоры с "Де Бирс"?.. На обломках "драгоценной" империи Страны-добытчики — Ботсвана, Ангола, Намибия — никогда не делали погоды на алмазном рынке. На то, чтобы диктовать условия мировой алмазной системе, у них не хватает ни средств, ни политического влияния. Да это им, собственно, и не нужно, так как денег от проданного сырья вполне достаточно для безбедного существования. В той же Ботсване этот сектор экономики дает до 60% бюджетных поступлений. А с возможными конкурентами "Де Бирс" сурово расправляется. Корпорация мгновенно сбрасывает цены на свой товар, с некоторым убытком для себя ради огромного — для "ослушников". Полвека назад "алмазное" сражение с "Де Бирс" проиграли даже США. Впрочем, американцы нашли выход в том, что ведут теперь дела с корпорацией не напрямую, а через посредников. Только далекой Австралии удалось высвободить для себя нишу на мировом алмазном рынке. Но кому же все-таки могли помешать мирные сотрудники "Гиналмаззолота", которые уж точно не имели никакого отношения к продаже российского сырья? Ответ на этот вопрос вовсе не так прост. Продавцов драгоценностей и частных оценщиков драгкамней совершенно не устраивали попытки института создать отечественную систему сертификации бриллиантов — ведь это отбивало у них хлеб. Огранщики из Бельгии и Израиля тоже многое потеряли бы, если бы в наше производство внедрилась технология огранки драгоценных камней из технического сырья, разработанная в лаборатории Романа Зезина. Создание отечественных гранильных предприятий стало бы серьезным ударом и для "Де Бирс". Если бы Россия вышла из соглашений с корпорацией на поставку сырья (ведь гораздо выгоднее самостоятельно изготовлять бриллианты и уже потом продавать их за рубеж), этот ограночный бизнес помог бы нам пережить демпинг цен на мировом рынке. А уж алмазного сырья в нашей стране хватает... Одно из последних исследований института касалось архангельских месторождений, открытых несколько десятилетий назад. Ученые утверждали, что за ними алмазное будущее России: прибыль от продажи бриллиантов, изготовленных из тамошнего сырья, уже в первые годы составит миллионы долларов! Геммологи также настаивали на том, что продавать нужно не сырые камни, а уже готовую алмазную продукцию. Свои идеи специалисты из "Гиналмаззолота" вынесли на суд будущих разработчиков архангельских алмазных трубок. Возможно, расчеты российских ученых шли вразрез с политикой "Де Бирс", которой совершенно невыгодны разработки новых российских месторождений. А свой бизнес мировая монополия готова защищать любыми способами... Россия уже проиграла свою "алмазную войну". Кроме компаний-добытчиков из всей "драгоценной" отрасли сохранился только Гохран — Государственное хранилище драгоценностей. Некоторые ученые, испугавшись уголовных преследований со стороны Следственного комитета, уже эмигрировали. Директор единственного рентабельного ограночного завода "Кристалл" в Смоленске Александр Шкадов недавно был убит. Другой директор — весьма прибыльного ювелирного предприятия "Сирин" — Евгений Марфин исчез при невыясненных обстоятельствах... В ноябре в Москве состоялась очередная конференция, посвященная развитию отечественного рынка драгоценных металлов и камней. На ней, в который уже раз, было заявлено, что следующий договор с "Де Бирс", запланированный на самое начало XXI века, если и будет подписан, то только на наших условиях. И выставлять на продажу сырье мы будем теперь сами. Да только алмазами в недрах русской земли распоряжаются отныне новые хозяева. Уникальное архангельское месторождение им. Михаила Ломоносова еще долго будет стоять "замороженным". Ведь пока длилась эта "алмазная" война, его акции скупила корпорация "Де Бирс".
