Десятки темных глаз. Афганцы, пакистанцы, иранцы, чернокожие граждане Заира и Сомали. Целыми семьями приходят они в эту маленькую комнатку, где ждут своей очереди, сидя на деревянных лавках. Ежедневно здесь бывает от 100 до 300 человек. И каждый проходит мимо надписи на английском, сделанной кем-то из них на стене фломастером: "Если ты потерял родину — ты потерял все. Если у тебя нет дома — у тебя нет ничего". Разноязыкая очередь отводит глаза. По иронии судьбы пункт приема беженцев при Управлении верховного комиссара ООН находится в помещении Театра мимики и жеста. — По нашим оценкам, с конца 92-го года через пункт прошло 34 тысячи человек, — утверждает директор центра приема беженцев Джамаль Замум. — Но мы считаем, что реально сейчас находятся в России только 12 с половиной тысяч беженцев. Это те люди, которые за последние годы обратились к нам повторно. Больше всего беженцев (85%) — выходцы из Афганистана. Остальные представляют 49 стран мира! Интересно, что, по статистике, меньше всего к нам бегут с Гаити, Кубы, Чили... Многие из тех, кто сидит в очереди на пункте приема беженцев, у себя на родине были большими людьми. Например, иранец Али Хасан до прихода к власти исламистов успешно делал политическую карьеру, жил в собственном доме... Его судил шариатский суд, восемь месяцев он провел в тюрьме, а потом бежал в Россию через Турцию. "Я уже семь лет потерял, а это целая жизнь! Если бы в Иране снова установилось светское государство, ни минуты не остался бы здесь..." Беженцы приходят на пункт приема целыми семьями, проводя в очереди по десять часов. И все для того, чтобы получить удостоверение беженца. Оно защищает от депортации, дает право прибегать к помощи различных международных организаций и — что немаловажно — пользоваться медуслугами, которые предоставляет Красный Крест. По правде сказать, эта "ксива" жизнь в России им сильно не облегчает. Милиционеры не принимают удостоверение ООН всерьез. ...Абдул Хамид Нассри только что вышел из Бутырки, где провел четыре месяца. В августе его схватили прямо на улице: милиционеры придрались к штампу о регистрации — и отправили в кутузку. А когда-то он работал начальником отдела документальных фильмов центрального телевидения в Кабуле. "На ТВ мы часто переводили советские фильмы и программу "Время". Утром получали ее, а вечером транслировали на Афганистан, — вспоминает Абдул Хамид. — Семья у нас была большая: сестры, братья, отец, четыре мамы. Отец был в партии, поэтому когда пришли талибы, всех убили. А мне пришлось бежать в Россию, чтобы не прирезали и меня". Выехать из Афганистана в Россию стоит сейчас около двух тысяч долларов, позволить себе это могут только люди не бедные. Часто для того, чтобы уйти от неминуемой расправы, афганцы продают все, что у них есть: дом, землю. Вырученные деньги отдают землякам–посредникам, которые берутся переправить их через границы, везде давая "на лапу": пограничникам, проводнику в поезде. С каждым годом цены на бегство из Афганистана увеличиваются... Работу афганцам, как и другим беженцам, найти в России сложно. Чаще всего подзаработать им предлагают соотечественники, из числа тех, что приехали раньше и сумели неплохо устроиться. "Наши генералы торгуют на улицах сигаретами!" — негодует Абдул Хамид. Сам Абдул подрабатывал то грузчиком, то носильщиком, то продавцом сигарет на рынке, пока его не арестовали. Из Бутырской тюрьмы он вышел совсем больной, в камере его жестоко избивали. "Теперь лечиться надо, но не знаю, получится ли..." — горько сетует он. "Скорая помощь" тоже к беженцам не благоволит. Бывали случаи, когда узнав, к кому их вызывают, бригада "скорой" просто отказывалась выезжать. Гнев на милость меняли только после звонка от руководства пункта приема беженцев. Среди беженцев немало больных туберкулезом. Зачастую — с самой опасной, открытой формой. Они не желают признаваться в том, что больны, и сидят часами в очереди, подвергая опасности окружающих, среди которых немало женщин и детей. Многие из прибывших в Россию надеются, что ООН отправит их куда-нибудь в Европу. "Те наши соотечественники, которые бежали в Европу и Америку, отлично живут", — горячо доказывает мне бывший журналист Абдул Нассри. В этом их убедили на родине посредники, занимающиеся переправой соотечественников за границу. Но мало кто знает, что это только иллюзия. Приходится как-то выживать в России. Нашим законотворцам и чиновникам, перекрывающим беженцам кислород, не мешает помнить, что, к примеру, почти каждый беженец-афганец — бывший военный. А безработный и отчаявшийся военный — хорошая добыча для тех, кто вербует наемников в горячие точки... "Нам пришлось покинуть свои дома. За что?! — в который раз спрашивают меня, не надеясь на ответ, беженцы из Афганистана. — Когда ехали в Россию, думали, что вы нам поможете, а оказалось — вам самим помощь нужна..."
