Александр Дмитриевич Жуков — председатель Комитета Госдумы предыдущего созыва по бюджету, налогам, банкам и финансам. Человек, решавший и решающий самые болезненные для всех нас вопросы. Александр Дмитриевич по-мальчишески строен, широкоплеч, высок, окончил МГУ, мастер спорта по шахматам, свободно говорит по-английски, фанат футбола ("спартаковец"). Неосуществленная мечта юности — стать спортивным комментатором. Странно, но годы во власти не разучили Жукова разъяснять суть дела без лишних слов. — Александр Дмитриевич, чем отличается бюджета-2000-го от предыдущего? — Да отличий особых в общем-то и нет. Эти бюджеты по своим основным параметрам очень похожи. Другое дело, что принимались они в абсолютно разных ситуациях... Вообще, федеральный бюджет на будущий год традиционно готовится начиная с лета года текущего. А вносит бюджет правительство в Госдуму обычно 1 сентября. Чем закончилось лето 98-го, мы все, наверное, будем помнить по гроб жизни. Рубль оказался в тяжелом нокдауне, и счет ему открыли большой. Коммерческие банки раскололись, а резервы Центробанка таяли, как масло на сковородке. Цунами шла инфляция. Вдобавок началась напряженка с правительством: дважды провалился Черномырдин. Собственно, он сам себе эту яму вырыл... Большинство ученых-экономистов предрекали России затяжное падение. И, когда правительство Примакова осенью начало вносить в бюджет свои коррективы, многие подумали, что Евгений Максимович впал в хрущевский волюнтаризм. Ведь он сказал, что среднегодовой курс рубля по отношению к доллару не будет сильно зашкаливать за двадцать (а ведь уже тогда рубль стремительно приблизился к этой отметке!). И то, что инфляция не превысит 30%. А главное, Примаков в тот панический для экономики момент обещал к концу 99-го года промышленный рост! Это и вовсе воспринималось как утопия. Поначалу... Но его правительство предложило Думе свой, бескомпромиссный, вариант бюджета, все положения которого были жестко ориентированы на исправление сложившейся ситуации. И мне кажется, что Дума это поняла. Конечно, этому пониманию в немалой степени способствовал и личный авторитет Примакова, и то, как он держался: уверенно, независимо. Т.е. именно так, как держатся в критических ситуациях люди, знающие, что и как нужно делать. В результате бюджет-99 был принят в рекордно короткие сроки: за два месяца вместо обычных четырех. И впервые бюджет был принят Думой без существенных поправок, хотя мало кто верил, что его удастся выполнить. Сейчас, по прошествии 11 месяцев, мы видим, что все свершилось: и рубль очень далеко не убежал, и с инфляцией согласно отчету Путина Примаков ошибся только на один процент... Такого "исполнительного" бюджета у нас никогда еще не было. Ведь мы даже закончили его с профицитом — т.е. дополнительным доходом в казну порядка 80 млрд. рублей, которые позволили нам покрыть непредвиденные расходы на Чечню. — Как же такое стало возможным? — Правительство Примакова буквально обратило экономическое зло во благо: девальвация, тотальное сокращение экспорта, отсутствие внешних кредитов — все это послужило тому, что отечественной промышленности был создан режим наибольшего благоприятствования. Рост ВВП был вызван именно этим... С другой стороны, большая работа была проделана налоговым ведомством. Созданная Боосом система учета подоходного налога сработала очень результативно. Большой плюс еще в том, что значительно увеличилась денежная составляющая уплачиваемых налогов (а не товарная). Был установлен и выполнен четкий график повышения этой составляющей для наших промышленных монополий. А это очень важно: раз "живые", наличные, деньги оперативно поступают в бюджет — значит, государство может в срок выполнить свои обязательства перед населением: выплатить пенсии и зарплаты. Получатели бюджетных средств, в свою очередь, могут своевременно расплатиться за газ и электроэнергию. Значит, соответственно тот же "Газпром" или РАО "ЕЭС" будут вновь пополнять бюджет... То есть совершенно естественным путем увеличивается количество денежной массы в обращении. Люди больше покупают товаров — активнее начинает работать производство. Так он и происходит — экономический рост. — Но, судя по данным Российского статистического агентства, доходы населения упали на 30%? — Да, это "достижение" — самый тяжелый результат кризиса и девальвации. И все же даже из этой статистики видно, что падение не продолжилось, а наоборот — к концу 99-го положение стало чуточку улучшаться. И, кстати, бюджетом-2000 предусмотрена 30-процентная индексация зарплат и пенсий, хотя, по правде, индексировать их уже пора на все 200... Но у нас огромные проблемы с выплатой внешнего долга. Бюджет наш сегодня весит 25 млрд. долларов. А долг тянет на все 18. Половину этой суммы составляют долги бывшего СССР. И те переговоры, которые ведет министр финансов Касьянов с Лондонским клубом кредиторов, направлены на то, чтобы списать или хотя бы отсрочить часть этого тяжкого наследия... Причем если поначалу речь шла о списании 70 процентов долга, то сейчас уже только о 20... Поэтому бюджет-2000 скуден, хотя в нем и предусмотрен так называемый первичный профицит, т.е. превышение текущих доходов над текущими расходами. Но сделано это только для того, чтобы выделять деньги на покрытие внешнего долга. Однако сегодня депутаты не такие покладистые, как в 1998 году, и в этот раз они нещадно принялись корежить правительственный вариант, требуя увеличения расходной части... Особенно те депутаты, которые представляют дотационные территории. — Что же они Путина не поддерживали? — Авторитет у Владимира Владимировича, безусловно, есть, да не того рода, что у Примакова. Путин слабо разбирается в экономике, и это сразу чувствуется. Помните, как он сказал на отчетном докладе в Думе об "устойчивом оживлении" в нашей экономике? Правда, надо отдать ему должное: он несколько раз подчеркнул, что это результат работы предыдущего правительства. То есть бюджет, составленный его, путинским, правительством, готовился в ситуации, когда производственно-рыночный механизм стал работать и вытягивать страну из кризиса. В каком-то смысле Путин — везунчик, он пожинает плоды усилий предыдущих смещенных правительств. Военную операцию в Чечне готовил Степашин, реанимировал экономику Примаков... Но и сейчас для исполнения бюджета не хватает 50 млрд. рублей. Поступают некие "безответственные" предложения: давайте налоги какие-нибудь поднимем! Или: давайте вернем сбежавшие российские капиталы из-за рубежа! Но налоги, наоборот, снижать надо, чтобы их вообще платили. Предприятия должны на ноги встать — получать стабильную прибыль. Примаков вот пытался существенно снизить налог на добавленную стоимость (НДС). И при правлении Евгения Максимовича, кстати, существенно снизился отток российских капиталов за границу. А сейчас эта утечка вновь выросла. В конце концов Дума нашла-таки аж 52 миллиарда рублей на покрытие расходов за счет некоего мифического прироста ВВП и такого же увеличения налогов. Но они забывают, что "импортный" фактор (общее снижение импорта), за счет которого увеличилось производство отечественной продукции, себя исчерпал. Да и налоги просто так, с куста, собираться не будут. Все это приведет к тому, что будущая Дума будет вынуждена садиться и корректировать этот бюджет очень серьезно: сокращать расходные статьи, вводить секвестр и т.п. — Может быть, "безответственность" депутатов обусловлена тем, что происходит смена состава? — А когда Дума несла ответственность за плохую работу? Она обычно все валит на правительство. А правительство в таких случаях легко валит все на Думу. Так и живем... Да, в этот раз кабинету министров не удалось свой бюджет защитить. Я работаю в Думе с самого первого ее созыва, и мне кажется, что в ней сложилась некая порочная практика. Депутаты больше не о стране заботятся, а о своих конкретных избирателях, зарабатывая себе популярность на внесении разорительных для бюджета популистских поправок. Эдакий местечковый синдром. Таким образом, например, уполовинили предлагавшиеся правительством ставки акцизов. Для отдельно взятого покупателя-избирателя это, конечно, хорошо, но с точки зрения доходов бюджета — большой ущерб. Зыбкость нынешнего бюджета еще и в том, что неизвестно, получим ли мы от МВФ те 6 млрд. долларов, которые в бюджет уже заложены. А Лондонский клуб кредиторов требует, чтобы Россия под свои долги выпустила ценные бумаги, т.е. чтобы государство взяло на себя ответственность (сейчас за это отвечает Внешэкономбанк). И, похоже, наше правительство поддается на эти уговоры. А это вещь очень опасная, здесь уже настоящим дефолтом пахнет. — А рубль-то в 2000-м опять не посыплется? — Экономических предпосылок пока для этого нет. Это может случиться либо в результате острого политического кризиса, либо кризиса долгового. Многое зависит от цены на нефть: упадет она — и нефтяные компании, и "Газпром", да и вообще все крупные налогоплательщики уже не смогут планово пополнять бюджет. Но меня больше тревожит то, что правительство добилось провести непредусмотренную законом поправку к бюджету. А именно — возможность напрямую занять у ЦБ тридцать миллиардов рублей. — И чем они аргументируют такое безразмерное право черпать из казны? — А так называемыми кассовыми дырами. Обычно в начале года доходы не поспевают за расходами. Вот правительство и говорит: мало ли что может случиться — поэтому если мы займем в начале года, а потом отдадим, то бюджет ничего не потеряет. Возможно такое? Возможно. Но будущий год — год президентских выборов. Правительство при новом президенте может кардинально поменяться. И что же, новый кабинет будет платить долги за старый? Это вряд ли. — То есть власть законодательно выбила деньги у ЦБ под свои выборы? — Я этого не могу утверждать. Хотя вспомним 96-й год: тогда выплатили все задолженности по зарплатам, пособиям и пенсиям. За счет чего? За счет выпуска ГКО. Потом прошли выборы. Со временем бумажный ком ГКО оброс полновесными процентами, и рубль резко пошел на дно... Август 98-го. — А какие еще подводные камни ожидают бюджет-2000? — Есть такие "закрытые административно-территориальные образования", где разрешено давать льготы по уплате налогов в федеральный бюджет. По существу — это оффшорные зоны. Вы туда приходите, регистрируетесь и получаете льготы... за счет бюджета. Многие компании этим пользуются. Этот вопрос будет еще обсуждаться, ибо сохранение таких черных дыр в полном объеме для экономики — смертельно. — Ну хоть что-нибудь хорошее про бюджет можно сказать? — Есть, есть в нем позитивные моменты. Хотя налоговое бремя в целом возросло, но вот снижен налог на прибыль до 30%, увеличен объем компенсаций вкладчикам Сбербанка. Увеличены расходы на оборону: нашим военным платить будут больше... — А почему вы назвали ожидаемый депутатами рост ВВП мифическим? — Не решена основная для производства проблема — инвестиций. — А кем обычно инвестируется производство в странах с нормальной экономикой? — Банками. Они аккумулируют свободные денежные средства и дают их в кредит промышленным структурам. А у нас финансовый баланс доверия в стране нарушен. Население, предприниматели боятся нести свои денежные средства в банки, а банки, в свою очередь, боятся кредитовать предприятия. У коммерческих банков сейчас только один выход — скупать валюту и прибыльно перепродавать ее в обменниках. Но если все КБ начинают дружно скупать валюту — рубль сгорает. Вот вам и "черный вторник"... — Александр Дмитриевич, до того как стать депутатом, вы 10 лет проработали в Минфине, вы четко ставите диагноз заболеваниям нашей экономики. А не хотелось ли вам вылечить ее? Войти по праву в правительство? Ведь вам предлагали... — Да, когда Степашин предлагал мне стать первым вице-премьером, отвечающим за финансовый блок, я был в принципе не против. Но представьте себе футбольную команду, в которой игроки играют друг против друга. Степашин и Аксененко целились в разные ворота... (Приглашал Жукова в свое правительство и Примаков — министром финансов, но тогда во главе Минфина стоял его друг — Задорнов.) А вообще идеи, которые должны быть реализованы, — они очевидны. Главное — снижать налоговое бремя и расширять налоговую базу. Расширять именно за счет снижения налогового бремени. Ведь, по существу, у нас платят только крупные промышленные структуры, а средние и мелкие настолько слабы, что для них полная выплата всех сегодняшних налогов смерти подобна. Чтобы это сделать, необходимо наличие политической воли. А какая может быть воля, когда правительство тянет в одну сторону, а Дума — в другую? Значит, нужно изменить политическое устройство в том плане, чтобы правительство опиралось на поддерживающее ее большинство в Думе. — То есть вы за жесткую централизацию исполнительной и законодательной власти? — Это не централизация — это взаимная ответственность обеих структур власти, она должна быть такой же чеканной, как орел и решка на одной монете. В большинстве цивилизованных стран такая узаконенная связка существует давно. Особенно наглядно она представлена в Англии — стране весьма щепетильной в отношении соблюдения демократических процедур... — А какие обеспечивающие взаимопонимание Думы и правительства поправки в Конституцию предлагает "Отечество — Вся Россия"? — Прежде всего — представление кандидатуры премьер-министра большинством в парламенте, а не президентом. По крайней мере, должно быть какое-то предварительное согласование, дабы избегать этих унижающих и Думу, и правительство бессмысленных конфронтаций... — Александр Дмитриевич, а вы находите отличия в экономических программах партий, получивших места в новой Думе? — Да уж, действительно, если все эти программы прочитать, так все заодно: и налоги снижать, и монопольные структуры поприжать, и коррупцию выжечь каленым железом... По этому поводу удачно отвечает "Отечество": "Верь делам". И Примаков, и Лужков имеют полное право на такой лозунг. Как бы ни бомбили Лужкова, но ведь со всего СНГ в Москву едут на заработки. И не потому, что у Москвы денег много, а потому что в Москве созданы условия для мелкого и среднего бизнеса, есть рабочие места, вовремя и в полном объеме платят пенсию и зарплату. Это все было организовано. Когда Кириенко заявлял, что московский бюджет подозрительно мало получает от аренды городских зданий, и то, что он, Кириенко, стань мэром, собрал бы в два раза больше, — хотелось задать ему вопрос: "А что ж ты, будучи премьером, со всей страны собирал доходов в два раза меньше, чем давала одна Москва?" И кто из лидеров различных партий может сказать, что он бился против коррупции? Может, Жириновский, пригласивший на первые места в ЛДПР Михася и Быкова? Или, может, все дружно возмутились, когда Примакова "высшая власть" сняла только за то, что он в открытую с бутафорским, как оказалось, копьем закона атаковал элитных коррупционеров? Многие обвиняют ОВР, что оно хочет внести жесткое госрегулирование в экономику. Ошибаются. Речь идет не о диктате государства, а о контроле. Разумное госрегулирование — залог процветания нации. Это давно понимают и в Швеции, и в США. — Похоже, что сегодня ваши политические симпатии полностью отданы ОВР? — Я прежде всего экономист, а не политик, все мои оценки — чисто профессиональные. В конце концов даже школьник знает, что экономика — это база любой политической надстройки. P.S. Как известно, в минувшее воскресенье Александр Жуков уверенно победил на выборах в Думу в одном из одномандатных округов Москвы. Мы поздравляем его с этим успехом.
