Сейчас уже совершенно точно можно сказать, по каким предметам будут отставать московские школьники в XXI веке. Им будет не хватать знаний по биологии и географии, в школе их, возможно, перестанут учить иностранным языкам и, что более печально, русскому и литературе. Будущие отечественные Ломоносовы и Менделеевы уже не будут самыми подкованными на планете в области физики и химии. Причина этого проста и банальна: преподавателей по этим предметам в школах катастрофически не хватает. В 1462 московских школах сейчас работает около 85 тысяч тружеников доски и мела. Целая педагогическая армия. Но квалифицированные учителя — в огромном дефиците. По статистическим данным, все вроде бы в порядке. В 1995 году в столице не хватало 5545 учителей, постепенно дефицит закрывался, и в этом году школам нужно "всего" 1711 педагогов. К сожалению, достаточно благостные цифры занятости последних лет отнюдь не говорят о решении проблемы. Скорее наоборот. Вакансии в школах сейчас часто закрываются либо за счет учителей, вкалывающих на двух (иногда и более) ставках, либо за счет людей, не имеющих специального образования. Очень часто уроки ведут далекие от педагогики "сеятели разумного, доброго, вечного": бывшие инженеры преподают математику и информатику, сотрудники различных НИИ — химию, биологию или физику, военные — ОБЖ или физкультуру. Директора взяли их не от хорошей жизни: к началу учебного года им надо во что бы то ни стало прикрыть класс, чтобы занятия начались хотя бы по основным предметам. Острая нехватка квалифицированных учительских кадров начала ощущаться с начала 90-х годов. Почему — понятно: худо-бедно начал формироваться рынок образовательных услуг, и учителя, почувствовав вкус свободы, стали уходить с нищенских школьных окладов на вольные хлеба. За 1992 год количество преподавателей естественных наук (химии, физики, биологии) сократилось в школах на 2,5—4%, математики — на 10%, физической культуры — на 12%, русского языка и литературы — на 14%, иностранного языка — аж на 17,5%! И продолжает сокращаться! Место ушедших, по логике вещей, должны были занять выпускники педагогических вузов. Конкурс в эти высшие учебные заведения с каждым годом все возрастает. Но армия педагогов продолжает редеть и стареть. На сегодняшний день в столице действуют целых четыре педагогических университета, все вместе ежегодно "штампующие" по 1,5—2 тысячи молодых специалистов. Эти юные Макаренки и Ушинские, по идее, должны дружными рядами идти в школу, чтобы трудиться там на ниве народного просвещения. Но реально доходит до класса в лучшем случае лишь половина выпуска, а часто — и того меньше. Скажем, выпускники-лингвисты самого престижного педагогического вуза страны — Московского педагогического государственного университета (бывш. им. Ленина) — ну никак не хотят протирать локти за школьными столами! Из 104 потенциальных учителей английского языка направилось в школу всего трое, из 29 французского — один, из 41 немецкого — трое. Испанского же — ни единого человека! Никто из 20 выпускников не решился стать школьным преподавателем языка Сервантеса и Лорки. Учителями музыки и истории согласились быть примерно 30% бывших студентов, русского языка и литературы — 25%, столько же — физики и географии, гораздо меньше — биологии: всего 12%. Заметим, что все эти студенты обучались в государственных вузах, т.е. бесплатно (читай — за наш с вами счет), и даже получали стипендию. Сейчас дефицит учителей — математиков, физиков, словесников, иностранного языка — наиболее остро ощущается в так называемых обычных средних школах, а не в гимназиях, лицеях и прочих "спец". Массовая школа в "спальных" районах перегружена: на одного учителя русского языка и литературы, к примеру, приходится по 8—10 классов (при норме 4—5), а это 250—350 учеников; столько же, соответственно, тетрадей ежедневно. Какая там индивидуальная работа! Хотя бы в лицо их всех запомнить... Начинающий учитель в рядовой школе получает 500—550 руб. в месяц, педагог со стажем — 800—900, самый опытный — 1000—1100 руб. Соответственно — от 20 до 40$ США по текущему курсу, т.е. столько, сколько получает опытный репетитор за один день частных уроков. Не особо радует и обещание властей увеличить с 1 апреля учительскую зарплату на 20% — это опять же копейки. Поэтому почти все учителя в школе вынуждены брать не одну ставку (18 уроков), а две или даже две с половиной, отрабатывая в неделю по 40 и более учебных часов. Некоторые при этом умудряются еще подрабатывать на всевозможных подготовительных курсах или же, что тоже не редкость, репетиторствуют. Понятно, что "переработка" приводит к страшным психическим и физическим перегрузкам и, как следствие, к нервным срывам на уроках, к крику, истерикам. Как это отражается на детях, говорит один факт: за последние годы заболеваемость нервно-психическими расстройствами среди школьников увеличилась в 3 раза. Нынешняя армия учителей стремительно стареет. Возраст 15% московских учителей зашкаливает за 60 лет, еще 34% — вот-вот выйдут на пенсию; молодые специалисты (до 30 лет) составляют подавляющее меньшинство. В одной из московских школ до сих пор успешно преподает 72-летняя учительница, и своего "боевого поста" она, судя по всему, покидать пока не собирается — замены нет. А что будет, когда опытные и стойкие учителя-"солдаты", закаленные еще в ту, советскую эпоху, все же вынуждены будут уйти на заслуженный отдых, страшно даже представить... Правда, есть одна надежда. Нам обещают демографический спад: по прогнозам специалистов, в 2011 году в школах будет обучаться не 21 млн., как сейчас, а лишь 13 млн. человек. И тогда, мол, все само собой образуется: меньше учеников — меньше учебная нагрузка — меньше учителей. Но, во-первых, это расчет по всей России в целом — в Москве же такого резкого снижения количества школьников может и не быть: велик прирост иногородних, желающих стать столичными жителями. Во-вторых, до этого времени еще дожить надо, а проблему с нехваткой учителей — решать уже сейчас. Почему бы вместо очередной дорогостоящей реформы нашего образования — перехода на 12-летку — просто не повысить оклады учителям? Глядишь, потянулись бы молодые дарования в школу. Можно пойти еще по одному пути — набирать студентов-контрактников, как это вот уже пять лет делают в Московском городском педагогическом университете. Абитуриент при поступлении на бесплатное (бюджетное) обучение подписывает контракт, по которому обязуется отработать в школе не менее 3 лет после окончания вуза. За это он получает специальную — "мэрскую" — надбавку к стипендии, а при работе в школе — еще и неплохую прибавку к окладу (от 20 до 50%). Или, например, почему бы не предоставлять учителям, работающим в отдаленных московских школах, служебное жилье? Кстати, в дореволюционной России подобная практика — предоставление казенных квартир педагогам — успешно существовала и во многом позволяла решать проблемы с учительскими кадрами. Решались и такие специфические проблемы, как, например, нехватка педагогов-мужчин. В то время учителя мужского пола не только освобождались от воинской повинности в мирное время, но не призывались даже во время войны. Даже в самые трудные годы (во время Первой мировой и Великой Отечественной войн) учителей старались не бросать в пекло сражений, а оставляли в тылу.
