Иной раз кажется, что демократия в России — то нежное растение, которое не выживает в наших суровых условиях. Казалось бы, пора привыкнуть к тому, что нам, журналистам, предоставлена полная свобода слова. Только вот вопрос — для чего? Перед самым Новым годом Интерфакс и ИТАР-ТАСС выступили с сенсационными сообщениями. Суть этих сенсаций сводилась к тому, что журналиста "МК" Александра Хинштейна вызывают на допрос в Следственный комитет МВД для... предъявления обвинения. В чем именно обвиняют нашего коллегу, "источники из МВД" не сообщали. Конечно, лестно, когда самые крупные информационные агентства уделяют нам внимание. Но врать-то зачем, господа? Ни на какой допрос Хинштейна никто не вызывал. По закону, если следователь хочет допросить человека, он присылает ему повестку. Повестки не было. Я не буду сейчас подробно анализировать весь тот бред, который, со ссылкой на "неназванные источники" (за которыми отчетливо торчат оттопыренные уши Рушайло), приписывают ведущему журналисту "МК" наши коллеги. Такое чувство, будто нет ни Березовского, ни Абрамовича, ни Смоленского. Во всех грехах виновен журналист Хинштейн. Гораздо сильнее меня тревожит поведение коллег из "Независимой". Те, видимо, настолько обрадовались проблемам Хинштейна (или не они — их хозяин Борис Абрамович), что поспешили объявить во всеуслышание: "обвинение предъявлено", "несостоявшемуся депутату придется ответить за свои "подвиги". В таком же духе журналисты 30-х описывали процессы троцкистов и бухаринцев. Требовали самого сурового наказания предателям Родины. Никому и в голову не приходит разбираться: а что же, собственно, происходит? Всем известно, что Александр Хинштейн многократно выступал с критикой действий главы МВД — Владимира Рушайло. За истекшее время министр имел возможность обратиться в суд и добиться сатисфакции от журналиста и газеты, в том случае, если был оклеветан. Он этого не сделал. Вместо этого против Хинштейна было возбуждено уголовное дело, которое даже на неискушенный взгляд кажется "липовым." Это вполне в милицейском духе. В милицейском, но не в журналистском. До последнего дня мне казалось, что существует некое цеховое чувство, которое важней всяких "заказов". Что журналисты должны защищать друг друга, отстаивать корпоративные интересы. Теперь я в этом очень сильно сомневаюсь. В 37-м журналистский профсоюз тоже ведь существовал...
