ЛЮБОВЬ И ТАИНЫ ВОЕННОГО ГОРОДКА

Чем занимается военная прокуратура? Тем же, чем гражданская, — надзирает за соблюдением законов. Единственная разница в том, что все ее поднадзорные — в погонах. Помимо армии это войска внутренние, железнодорожные, Минюста, ФСБ, МЧС, ФАПСИ, ФСО — в общем, все "люди с ружьями", кроме милиционеров. Военная прокуратура есть в каждом гарнизоне. Если идут боевые действия, прокуратура выезжает на фронт вместе с боевыми частями и работает там, пока война не закончится и войска не разъедутся по местам дислокации. Это такой же непременный атрибут жизни войск, как особый отдел, госпиталь и клуб. Без военного прокурора и следователя войска в природе не встречаются. Военной прокуратуре частенько выпадают "громкие" дела — генералы, шпионы, коробки из-под ксерокса. Но ими, ввиду особой важности, занимается Главная военная прокуратура, а гарнизонам остаются житейские, "земные" преступления, не имеющие громкого общественного звучания. Поэтому о таких делах и о том, как трудятся прокуратуры — "работяги" низового звена, публика почти ничего не знает. А жаль. Жизнь-то наша как раз и складывается из заурядного и житейского. Оно ближе и интереснее, чем шпионы и генералы. Скажем, солдаты, убегающие из частей с автоматами почти так же часто, как идет дождь. Что происходит с вооруженными бегунами впоследствии? Ловят их или они навеки растворяются на просторах Родины? Бойца, говорят, еще можно найти, а вот автомат — иголка в стоге сена. Если его не нашли в первые два-три дня, пиши пропало — канул автомат в пучине криминального сообщества, и теперь только ждать, когда он спустя годы выплывет на каком-нибудь убийстве. Впрочем, оружие не всегда исчезает бесследно. Совсем недавно, к примеру, военной прокуратуре в/ч 01219 удалось найти в Москве автомат спустя два с половиной месяца после побега. Рядовой Вахмистров сбежал из подмосковной части 15 сентября 99-го года. При себе он имел автомат АК-74 со штык-ножом и боеприпасами. Неделю его искала по всем окрестным лесам тысяча военнослужащих с собаками, но безрезультатно. А 13 ноября Вахмистров явился в военную прокуратуру с повинной — видно, надоело бегать. Про автомат он сказал, что отдал его для продажи какому-то бомжу, с которым познакомился в Ховрино. За пять суток следователи и прокурор объездили все ховринские бомжатники. Посетили все помойки, подвалы и даже квартиры, где не было ни входной двери, ни окон, ни полов, а из углов им навстречу выползали существа, которых с трудом можно было отнести к человеческому роду. В конце концов в одном из этих существ рядовой Вахмистров признал своего бомжа. Бомж, впрочем, категорически отрицал сам факт знакомства, и понадобились еще трое суток, чтоб пробудить у него память. Оказалось, бомж продал автомат за 3000 рублей весьма известному криминальному авторитету Москвы по кличке Батон. Батона следственная группа найти не смогла, зато вышла на его любимую женщину — бизнес-вумен Котову, владеющую рядом палаток возле одной из московских станций метро. Преданная Котова держалась на допросах, как Зоя Космодемьянская, и говорила, что любит Батона и никогда его не выдаст прокуратуре. С ней тоже пришлось порядком потрудиться, прежде чем она поверила, что лица, добровольно сдавшие оружие, освобождаются от уголовной ответственности. Тогда Котова решила спасать любимого собственными силами. Каким-то образом она выудила у него автомат и принесла его прокурору. Это уже был потрясающий успех! Но чтоб закрыть дело, нужно было, чтобы Батон сам явился с автоматом — иначе с него не снимешь уголовную ответственность. Последние силы у следственной группы ушли на то, чтобы заставить Котову в придачу к автомату привести в прокуратуру еще и любимого. Следователи были настолько убедительны, что им поверил бы сам Станиславский, не говоря уж о гражданке Котовой. 26 ноября влюбленные явились в прокуратуру и оформили по всем правилам добровольную сдачу оружия и боеприпасов. Как и было обещано, они освобождены от уголовной ответственности. Рядовой Вахмистров и бомж осуждены к различным срокам лишения свободы. n n n В воинской части 01219 самая обычная военная прокуратура, работающая, как говорят в органах, "на земле". Штат — десять человек. Прокурор — полковник юстиции Иванов Виктор Евгеньевич, три заместителя, два старших и четыре обычных следователя. Самому молодому 22 года. Прокуратура осуществляет прокурорский надзор над противовоздушной обороной Москвы. То есть не за самой обороной, конечно, а за военными, которые охраняют небо. Первый корпус ПВО особого назначения, Главный командный пункт ПВО и Главкомат ВВС. Главные поднадзорные — рядовой и младший офицерский состав. — А что, Виктор Евгеньевич, старшие офицеры не совершают правонарушений? — Бывает. Мошенничество, к примеру. Ездил офицер в командировку, представил квитанцию из гостиницы, а ревизоры проверяют, и оказывается, он там не жил. Фальшивая квитанция. — А что-то более серьезное? — Мне бы не хотелось, чтоб вы писали про офицеров. На них и так уже ушат грязи вылили. А посмотрите, как они живут, какие у них зарплаты. Разве можно на две тысячи прожить вместе с семьей? Но Виктор Евгеньевич все же рассказывает про "дело на Истринской базе". В караульном помещении каждой войсковой части в специальном шкафу хранятся боеприпасы. Командир раз в месяц открывает шкаф и проверяет их сохранность, а так шкаф стоит запертый и опечатанный. И вот как-то командир стал проверять наличие и сохранность, и оказалось, одной коробки (двести патронов) не хватает. А шкаф был в полном порядке, не вскрыт, опечатан. Куда делись патроны? Тайна загадочного исчезновения, наверное, так и осталась бы неразгаданной, если бы следователь не заставил командира части припомнить всех своих врагов. В их числе был и прежний командир, которого два с половиной месяца назад отправили в отставку. До этого он конфликтовал со своим замом, нынешним командиром, и, когда передавал дела, незаметно забрал из шкафа коробку с патронами. Новый командир в тот момент то ли отвернулся, то ли вышел. Снова пересчитывать коробки не стал, шкаф опечатал, и вот спустя два с половиной месяца наконец заметил, что одного "цинка" не хватает. Подозреваемого допросили, и он признался, что выбросил украденные патроны в Истринское водохранилище. Прокурор тут же вызвал водолазов, и действительно в указанном месте они нашли потерянный "цинк". Вот какие истории рассказывает нам сама жизнь. Мавританские страсти военной базы. ...Негромкое дело расследовала военная прокуратура, но какое красивое. n n n Вся прокуратура размещается в шести комнатах на одном этаже. Прокурор водит меня по кабинетам и знакомит с сотрудниками. Самое сильное впечатление от канцелярии. Три женщины справляются с огромным потоком бумаг, регистрируя их, расписывая по разным книгам, сортируя, нумеруя. Вся комната заставлена папками, столы завалены стопками бумаг. Для прокуратуры характерно огромное количество писанины. Здесь все, каждое действие и противодействие, должно быть облечено в форму документа. За год канцелярия обрабатывает две с половиной тысячи документов и столько же исходящих. И ничего у них не пропадает и не теряется. Виктор Евгеньевич на них нахвалиться не может. — Без канцелярии прокуратура не смогла бы работать. Но знаете, какие у них зарплаты? Ольга Анатольевна, начальник канцелярии, получает пятьсот рублей в месяц. Заведующая секретным делопроизводством — 273 рубля, делопроизводитель — 239 рублей. — Конечно, за такие деньги можно бы и не напрягаться, — объясняют сотрудницы канцелярии, — но уж очень коллектив здесь дружный. К нам отношение хорошее, вот мы и трудимся. А в соседнем, навеки прокуренном кабинете сидят трое молодых и веселых, но, как говорит прокурор, уже очень опытных следователя. Следователь Михайленко рассказывает свое "дело". Солдат Барышев убежал из части. Грелся в подъезде, где его и подобрала гражданка Гареева, сорока пяти лет от роду. Привела домой, обогрела и стала с ним сожительствовать. Через год он сбежал от нее и явился в прокуратуру. Потом сбежал из прокуратуры опять к ней. Потом опять в прокуратуру. Сейчас Барышев под следствием, а Гареева без конца приходит в прокуратуру и требует, чтоб его оставили в покое, шлет телеграммы, угрожает. Следователь показывает одну такую телеграмму: "Вы пытались рушить нашу с Барышевым крепость предлагали отпустить флаги и зайти в наш цветущий сад душ". Да, бедный Барышев. Влип, однако. Следователь говорит, что он дважды писал заявление "прошу заключить меня под стражу". Как видно, утомил его "цветущий сад"... Другую историю "про любовь" рассказывает следователь Лемешев. Дело еще не закончено, поэтому фамилии не называем, но суть в следующем. Солдатик познакомился с девушкой, семья которой живет в том же военном городке, где стоит его часть, и стал бывать у нее дома. Отец девушки занимается ювелиркой, и дома у них в больших количествах лежат золотые украшения на продажу. Когда солдатик оставался один в комнате, он прихватывал золотишко и нес его в комиссионку. Всего таким образом тиснул ювелирных изделий на семнадцать тысяч рублей. Самое удивительное, что солдат этот из небедной семьи. Мать работает в одном из крупных московских банков, наняла ему прекрасного адвоката. Непонятно, зачем ему надо было воровать? "Наверное, наркоман, — думаю я. — Впрочем, солдаты очень часто выкидывают номера, смысл которых не объяснить с позиций разума". Про один такой "номер" прокурор Иванов рассказывает с особой гордостью. В сентябре, когда Москва содрогалась от взрывов, рядовой Огурчиков Виктор вместе с двумя гражданскими лицами, Романовым Сергеем и Фадеевым Александром, похитили со склада воинской части боеголовку тактической ракеты С-50. Привезли ее в Москву. И там, в квартире жилого дома, принялись выплавлять начинку — тротил с гексогеном. Всего получилось четыре с половиной килограмма, которые они решили продать и зажить безбедно. Огурчиков, не долго думая, отправился искать покупателей на вокзале, где мигом наткнулся на оперативного работника. Огурчикова задержали, изъяли у него полкило гексогена. По идее, на этом можно было и остановиться, тем более Огурчиков уверял, что действовал в одиночку. Но следственная группа, которой в связи с актуальностью темы поручено было руководить заместителю прокурора подполковнику юстиции Слободянюку, чувствовала: Огурчиков что-то недоговаривает. Следователи работали с ним без отдыха и выходных, но сдался он, только когда ему показали фотографии разрушенных взрывами домов и тел погибших. Он назвал соучастников, и следственная группа в полном составе в тот же день помчалась в Москву вместе с ОМОНом проводить захват преступников. В процессе задержания у Романова и Фадеева были изъяты остатки гексогена, и сейчас вся компания уже отбывает сроки наказания — от трех до шести лет в зависимости от проявленной активности. А если бы следственная группа не напрягалась, не старалась "докопать до дна", несколько килограммов гексогена, оставшихся "на воле", вполне могли взорвать еще один дом... Вот ведь тоже не "громкое" дело и никакой общественной огласки у него не было. А взорвись гексоген — громыхнуло бы на всю страну. P.S. В минувшую среду российской прокуратуре исполнилось 278 лет. Мы сердечно поздравляем с праздником всех-всех-всех ее сотрудников. И дополнительно — тех, кто трудится "на земле".

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру