Для москвичей жилищный вопрос стоит как кость поперек горла. Получение новой квартиры сопровождается боевыми схватками. Радостное вроде бы событие: переезд из хлипкой хрущобы в квартиру улучшенной планировки. Ан нет. Держи ухо востро. Кому-то переселение обязательно подарит большие проблемы. Так что запаситесь носовым платком, чтобы помахать вслед отъезжающим соседям, и терпением, чтобы выстоять. Вдруг и с вами стрясется такая же история, как и с жителями дома № 9 на улице Ирины Левченко... Каждый день Галина Фомина и Ольга Спиридонова идут за водой... в общагу строителей. Потому что дом № 9 на улице Левченко может похвастаться лишь единственным (но, как ни странно, действующим) телефонным аппаратом и унитазом, работающим с помощью ковшика. Под Новый год канализация в доме перемерзла, и унитаз превратился в неприкосновенный памятник цивилизации. Местные жители давно забыли, что такое простыни, пододеяльники, ночные рубашки. Слишком холодно. Люди спят в свитерах и тулупах, готовят еду на портативных плитках, а по вечерам зажигают керосиновые лампы. Словом, по комфортабельности жилище москвичей мало чем отличается от хижины дяди Тома. Известие о переселении грянуло, как всегда, неожиданно. По договору префектуры с "Дон-Строем", компанией, монопольно застраивающей практически весь Северо-Западный округ, жилье предоставляли по-царски: из расчета 25 "квадратов" на человека (на 7 метров больше социальной нормы!) в "стартовом" доме по соседству. Фоминым и Спиридоновым не повезло. Подходящие квартиры в "стартовом" доме на них кончились. Спиридоновым предложили вместо трехкомнатной квартиры (75 кв. м.) двухкомнатную (51,8 кв. м). Фоминым — на пять человек две двухкомнатные квартиры (51 и 65 квадратных метров). — Но мы имеем право на дополнительную площадь (у мужа ишемическая болезнь сердца и стенокардия). И даже готовы заплатить за дополнительные метры, — говорит Галина Фомина. — К тому же предложенная нам квартира — на 11-м этаже. Если сломается лифт, мужу на этаж не подняться. Естественно, и Фомины, и Спиридоновы переезжать отказались наотрез. Управа сразу же подала на жильцов в суд исковое заявление о принудительном переселении. И, не дожидаясь судебного решения, начала действовать. Горячую воду с отоплением упрямцам отключили еще в марте. В середине ноября — газ, в конце ноября — электричество. Когда в доме осталось две семьи, к нему подъехал экскаватор и стал крушить стены. Беспредел остановила милиция. Зато утром следующего дня на дом налетели рабочие и стали вручную выкорчевывать рамы, вырывать батареи, двери, окна, стояки. Они разрушили щитовые, и теперь восстановить освещение невозможно. Пока жильцы отстаивали свои права и ходили по инстанциям, суд решил их принудительно выселить. Решение опротестовал прокурор. Коллегия Мосгорсуда протест отклонила. Сейчас дело находится в Генпрокуратуре. Телега судебных тяжб и разбирательств едет не спеша. Между тем переселенческим страданиям жильцов Левченко, 9, через несколько недель исполнится ровно год. Подобных историй с нарушениями при переселении по Москве видимо-невидимо. Например, дом № 10, корпус 1, на улице Берзарина по документам не могут расселить с 1989 года (власти никак не определятся со "стартовым" домом). Для жителей дома № 14, корпус 3, с Есенинского бульвара ближайший "стартовый" дом оказался на бывших полях аэрации в Марьине. В то же Марьино и Южное Бутово переселяют жильцов из дома № 3, корпусов 3 и 4, по улице Кедрова (естественно, менять центр на окраины люди не хотят). Воспринятое на ура известие о расселении домов-пятиэтажек обернулось для жителей настоящей трагедией. И дело тут не только в капризах жителей, но и в том, что чиновники и строители, занимающиеся переселением, не выполняют взятых на себя обязательств. Странно, что никто из контролирующих органов до сих пор не задался вопросом, "почему же это происходит".
