В Мособлсуде началась процедура отбора присяжных. 40 человек, приглашенных по случайной выборке компьютера, расселись в зале напротив основных участников предстоящего процесса: судьи, прокурора и адвоката. Сначала пошли общие вопросы: не было ли судимости; не страдали ли от преступников; не работают ли родственники в правоохранительных органах... Кто из потенциальных присяжных хотел ответить утвердительно — поднимал руку, и тогда судья приглашала к своему столу, "пошушукаться", насколько серьезно препятствующее обстоятельство. Когда прозвучал вопрос: "Есть ли среди вас священнослужители?" — руку поднял мужчина лет 30, среднего роста и телосложения — в общем, ничем от других и не отличающийся. Разве что какой-то особенной мягкостью всего облика и походки, которой он приблизился к столу. И еще глазами — удивительно глубокими, все понимающими. — А как же "не судите да не судимы будете"? — удивилась судья. — Не окажетесь ли вы, вне зависимости от доказательств, на стороне подсудимых? — Я готов признать их вину, если она доказана, потому что правосудие должно быть справедливым. Так говорит Библия, — ответил мужчина так уверенно, как человек, давно принявший твердое решение. Самое удивительное, что его кандидатуру не исключили ни прокурор, ни адвокат, которые имели право на безмотивный отвод двоих человек. Его "утвердила" заключительная жеребьевка. А когда преодолевшим все препятствия 14 присяжным (12 основным и 2 запасным) предложили пройти в совещательную комнату и выбрать старейшину, они вернулись оттуда мгновенно и дружно указали на священника. Я подошла к одной из женщин и спросила: — А почему именно его и так быстро? — Ой, как же его не выбрать! — заулыбалась присяжная. — Во-первых, мужчина. Молодой, красивый, умный. А говорит как... Да еще священник! Все последующие три недели в перерывах судебного процесса присяжные изучали Библию в совещательной комнате. Три трупа в одном колодце Весной прошлого года в Подольске возле старой котельной нашли трупы двух женщин, а чуть позже — еще один, мужской труп. Полтора года длилось следствие, а когда оно закончилось, обвиняемые (трое довольно молодых людей — каждому едва за 30) потребовали себе суд присяжных — на что, впрочем, имели полное право. По версии следствия, потерпевший Алексеенко (фамилии потерпевших и подсудимых изменены. — Ю.А.) расстался с жизнью за долги. За 130 рублей — одному кредитору и 70 рублей — другому. Все происходило в старой котельной, где трое пьяных в дугу мужиков набросились на одного. А во время всей этой заварушки туда забрела местная девушка Аня — и тоже внесла свою лепту в наказание корчившегося на полу человека. Устав наносить удары, два кредитора и один сочувствующий задушили несчастного резиновым шлангом, труп сожгли, а останки выбросили в колодец. Прошло два месяца. И вдруг парни решили, что Анна, как человек в общем-то не из их "команды", легко может их "сдать". Аню опять позвали в котельную, "в гости". На свою беду, с ней пришла подружка Оля. Сначала все вместе пили, а потом джентльмены избили дам и задушили их по очереди резиновым шлангом. Трупы кинули в тот же колодец, а одежду сожгли. Вот такое преступление и предстояло оценить присяжным и вынести свой вердикт. Почти все действующие лица этой истории — соседи. Первая же свидетельница заявила на суде: "Да этим ребятам за убийство Анны медаль надо дать!" Выяснилось, что погибшая дважды сидела в тюрьме, своего ребенка не воспитывала, а в пьяном виде специализировалась на "зачистке" погребов, за что соседи ее тихо ненавидели. Подруга Ольга тоже не считала трезвость нормой жизни, тоже была судима и тоже любила похулиганить. Конечно, для правосудия социальный статус погибших — бомжи они или депутаты — не должен иметь значения. Но как присяжным пропустить этот факт мимо ушей и сердец? И подсудимые парни не простые. Например, в жизненном багаже Емелина уже было три отсидки, все за кражи. Пока шло следствие, обвиняемые признавали себя то полностью, то частично виновными, сваливая вину друг на друга. В суде же никто из них и вовсе виновным себя не признал. Емелин просто отказался разговаривать с судьей, поэтому зачитывались те показания, которые он дал на предварительном следствии (где, кстати, в деталях описал обстоятельства убийств). Двое других пугали присяжных рассказами о том, как следователи их избивали, как натирали им глаза "звездочкой", подсовывали "своего" адвоката и заставляли подписывать уже готовые протоколы. Такие страшилки всегда сражают наповал жалостливых женщин, которых среди присяжных обычно большинство. Однако проверка эти факты не подтвердила. Защита и обвинение бились за приговор насмерть. На чьей стороне правда, понять было невозможно: свидетели в суд не являлись, обвиняемые твердили о своей невиновности, материалы дела доказывали обратное. В общем, трудную задачу предстояло решить присяжным. А Библия-то работает! А старейшиной присяжных как раз и оказался 30-летний Сергей Чернов — пастор церкви христиан веры евангельской "Источник веры" в городе Дзержинском. Церковь эта протестантская, только несколько осовремененная: священники не носят облачения, прихожане много поют во время службы и даже танцуют, служба ведется не на латыни, а на понятном русском языке, а единственный источник вероучения — Библия. Приглашение побыть присяжным пришло Сергею уже в третий раз. Но раньше, при отборе, его всегда отводили. И только теперь ему удалось убедить судью в собственной беспристрастности. — Когда мне пришла повестка, я вначале решил отказаться, поскольку не представлял себе возможности участия верующего человека в судопроизводстве. Почему я не могу участвовать в процессе? Если мне будут представлены доказательства, я могу их взвешивать. Я выношу вердикт не как посторонний человек, а как гражданин государства, которое должно хранить законность. Эту фразу: "Не судите да не судимы будете..." — мне говорил каждый судья. Но это высказывание имеет очень важную для понимания его смысла вторую часть: "...ибо каким судом судите, таким и вас судить будут". Речь идет о предвзятом осуждении человека. Сергей из самой обычной семьи: мама — инженер, папа — электрик. Отец его был убежденным коммунистом, сам Сергей — комсоргом. После окончания музыкального училища по классу альта будущий пастор ушел в армию. И хотя служба там оказалась "непыльной" — в ансамбле песни и пляски РВСН "Красная Звезда", — от душевного смятения его это не спасло. — Когда я пришел к Богу, я почувствовал себя так, будто сбросил с плеч тяжелый рюкзак — на душе у меня вдруг стало легко и светло. А обретя мир в душе, я решил посвятить Богу всю свою жизнь. Милосердие или справедливость? — И вы решили вместо Бога вершить правосудие? — Бог действует через людей. В Библии сказано: "Если будет тяжба между людьми, то пусть приведут их в суд и рассудят их, правого пусть оправдают, а виновного осудят". Меня призвали быть присяжным, значит, Бог возжелал именно этого. Общество вправе лишить свободы человека, если тем совершено опасное действие. Значит, чтобы человека исправить, его надо вырвать из той суеты, которая мешает ему заглянуть в свое сердце. Ошибаются люди, которые думают, что государство создано вне Бога. Судей тоже Бог поставил. А что такое наказание? Это ведь то, что мы делаем для человека. Наказание часто воспринимается как форма истребления. Но это не так! Ведь в семье наказание детей применяется не для мести, а как средство воспитания (кстати, детей у пастора четверо. — Ю.А.). — Понравилось ли вам наше судопроизводство? — Можно найти некоторые аналогии с Высшим судом. Правда, там, на Высшем суде, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Там уже не получится обращаться к адвокатам, говорить, что истина относительна, сваливать вину на общество в целом... Через три недели присяжные вынесли свой вердикт. На все вопросы, кроме двух, коллегия ответила единогласно: вина не доказана, обвиняемые не виновны. — Сергей, почему вы их оправдали? — Библия говорит по этому поводу, что "недостаточно одного свидетеля против кого-либо в какой-нибудь вине". Я же слушал только тех свидетелей, которые были. Эти люди говорили, что видели, как кто-то где-то ходил. Но прямых свидетелей преступления не было, и прямых доказательств вины подсудимых нам не предъявили. И я не знаю, совершили они преступление или нет. — Вы не боитесь, что оправдали убийц? — Окончательного убеждения, виновны эти люди или нет, у меня не было до последнего. Мне было важно остаться объективным. Я сохранял свое сердце в нейтральном состоянии. Даже если я пришел к неправильному решению, я верю, что Божье правосудие обязательно свершится. Для виновного человека оправдание — это шанс покаяться и изменить свою жизнь. Вы только представьте: человеку "светило" пожизненное заключение, а его вдруг помиловали! Не может же он не задуматься над таким обстоятельством! Бог каждому дает возможность покаяния и прощения. Конечно, прокуратура не стала ждать Божьего правосудия и подала свой протест на приговор. Теперь судьбу оправданных пастором людей будет определять Верховный суд РФ. Можно долго размышлять, готово ли наше общество к повсеместному введению суда присяжных или этот эксперимент нам пока не по зубам. Но факт остается фактом: подобные суды уже шестой год действуют в 9 регионах России. Большинство их приговоров — оправдательные, правда, добрую половину Верховный суд потом отменяет. Немного похоже на старую игру в казаки-разбойники, но, видно, другим способом к честному судопроизводству никак не прийти. Сторонники института суда присяжных считают его чертой демократического общества, способствующей действительной состязательности судебного процесса. Противники убеждены, что люди без специальной подготовки не могут решать, доказана или нет вина подсудимых. А уж участие во всем этом священников с их чересчур гуманными убеждениями вызывает всеобщие сомнения. Кстати, когда в XIX веке суды присяжных появились в России, священники из списка коллегий исключались категорически наряду с учителями, полицейскими, сумасшедшими и нищими. Сейчас формального запрета на их участие в коллегии присяжных не существует, но ощущение некоторой несправедливости при этом остается. Очевидно, что подсудимому, имеющему возможность "исповедаться" в ходе процесса, повезет скорее, чем другому, чье преступление будут оценивать сугубо светские люди. комментАрИЙ экспертов n Юрист Анатолий ПЧЕЛИНЦЕВ, директор Института религии и права: — Законодательных ограничений на участие священников в коллегии присяжных не предусмотрено. А с моей точки зрения, их участие в судопроизводстве принесет больше блага, чем вреда. Ведь руководствуясь не только светским, но и небесным законом, они могут более объективно относиться к фактам. Однако их совесть может вступить в противоречие с подобной деятельностью. Например, независимо от обстоятельств дела большинство священников никогда не проголосует за смертную казнь (заповедь "не убий" еще никто не отменял). Поэтому ст. 80 Закона о судоустройстве разрешает священникам не участвовать в суде присяжных. n Епископ Сергей РЯХОВСКИЙ, председатель Российского объединенного союза христиан веры евангельской: — Мы не препятствуем участию священников в суде присяжных, хотя и не рекомендуем делать этого — так же как заниматься политикой, бизнесом. Мы считаем, что священник прежде всего должен окормлять людей словом Божьим. Но все зависит от его собственного решения. Однако в факте его участия я вижу больше положительных сторон, чем отрицательных. Самим своим присутствием и молитвами он может благотворно подействовать на подсудимых. Кроме того, священник руководствуется Библией, в которой содержится вся человеческая мудрость и которая старше Уголовного кодекса по крайней мере на 6000 лет. А отрицательная сторона только одна. Задача священника — миловать, поэтому он обязательно будет ратовать за милосердие, что не всегда объективно. n Протоиерей Всеволод ЧАПЛИН, секретарь по взаимоотношениям церкви и общества Отдела внешних церковных сношений Московского патриархата: — Православным священникам это не запрещено ни российскими законами, ни церковными правилами. Но есть несколько норм в канонических правилах, где сказано, что священнослужителям лучше не участвовать в государственной деятельности и не вдаваться в мирские дела. Я думаю, что на этот важный шаг они могут решиться только с благословения епископа. n Судья Наталья ГРИГОРЬЕВА, председательствующая на том процессе: – Считаю, что доказательств по делу было достаточно. Но коллегия больше поверила показаниям жен и матерей подсудимых — по сути заинтересованным лицам. И я не думаю, что оправдательный вердикт определило лидерство пастора. Оно, скорее, сыграло положительную роль, поскольку образовательный уровень остальных присяжных оставлял желать лучшего. Конечно, присяжные боятся выносить обвинительный приговор. Для этого им нужно, чтобы пять свидетелей стояло рядом в момент совершения преступления, и все вокруг было в отпечатках пальцев, и орудие убийства валялось тут же, и еще хорошо бы преступник пришел в милицию с повинной. Если бы я слушала это дело без присяжных, скорее всего подсудимых ждали бы лет двадцать лишения свободы. Но и сейчас, думаю, Верховный суд отменит наш оправдательный приговор.
