Может ли, скажем, коленка или любой другой анатомический орган человека повлиять на его судьбу? И не только повлиять, но и изменить ее коренным образом! Спортсмены — не исключение, а скорее всего именно они больше других делят жизнь так: до травмы и после. А в промежутке — на смену тренировочным площадкам, где в воздухе чувствуется сладковатый аромат олимпийского золота, — приходят больничные палаты с унылыми запахами фармакологических препаратов. Ну а каким будет возвращение? Зависит, понятное дело, от эскулапов, скальпель в руках которых в общем-то и предопределяет дальнейшую карьеру. Центральный институт травматологии и ортопедии — ЦИТО — вполне может гордиться тем, что, невольно обозначившись на пути многих известных спортсменов, он даровал им возможность снова "выйти на уровень своих высоких притязаний". Именно так охарактеризовал работу института доктор медицинских наук ортопед-травматолог Сергей Архипов, проработавший в нем восемнадцать лет: — В нашей стране второй такой клиники, где лечилось бы столько спортсменов, нет, да и в мире их — единицы. Но в той же Америке, имеющей ряд крупных травматологических центров, — они достаточно рафинированные: оперируют, скажем, только коленный сустав или же ахиллово сухожилие. (Правда, сильно с нами разнится система, существующая за океаном. Во всех командах есть врач, исключительно профессор. И с игроком не подпишут контракт до тех пор, пока не будет огромнейшего медицинского заключения по каждому суставу, по каждой мышце!) А ЦИТО — многопрофильная лечебница, всегда находившаяся на более качественном уровне по сравнению с другими в стране. Но и в Москве уже есть клиники с дорогой аппаратурой, где делают подобные операции. Например, Боткинская, в которой я сейчас работаю, 1-я Градская. Там лечат люди, набравшиеся опыта, научившиеся чему-то именно в клинике спортивной и балетной травмы. — Назначение отделения спортивной и балетной травмы ЦИТО, в котором вы работали, — ставить спортсменов на ноги... — ...Причем иногда в прямом смысле этого слова. Расскажу два случая. Как-то к нам попал гимнаст Дима Билозерчев с переломом голени, полученным в тяжелой автомобильной аварии. Тогда вопрос стоял один: останется ли нога живой, не придется ли ее ампутировать? Но стараниями врачей удалось не только вылечить Билозерчева, но и вернуть Диму в большой спорт. А вот второй случай был еще тяжелей. К нам в клинику попал известный спортивный тележурналист Георгий Сурков. Тоже после автоаварии: на "Соколе" под мостом у него заглохла машина, и только он успел выйти из нее, чтобы поставить аварийный знак, его ударила другая машина. Нога превратилась в нечто невообразимое: масса переломов, размозжение голени, большая отслойка кожи. То есть попросту нога "висела" только на сосудах и жила только за счет того, что они не были повреждены. Он попал к нам в декабре, а вышел 5 июня, через полгода. Сколько времени прошло, а дату я помню. Сложно было не только отделению, а всему институту. — Ну я так понял, что все это было раньше. А вот вы сказали: "дорогая техника". Но время-то нынче такое — особенно не разгуляешься. — Минздрав на содержание ЦИТО ни копейки не отчисляет. Поэтому в основном там платное лечение. Но полученные деньги идут не в карман врачу, а на содержание больницы: материалы высоких технологий, медикаменты, питание, часть, естественно, на зарплату. (У меня сейчас она — только не смейтесь! — полторы тысячи рублей.) Операция, например, по поводу мениска стоит порядка пятисот долларов, крестообразные связки — тысяча, некоторые — до трех тысяч долларов. Но знаете, как тяжело сказать пациенту: "Вам надо сделать то-то, но стоит это столько-то!" Бывает, что в отдельных случаях помощь безвозмездна, но только по решению специальной комиссии. — И все-таки эта клиника действует, продолжая излечивать. — Спорт — это постоянные колоссальные нагрузки. Любое сильное напряжение предрасполагает к довольно характерным травмам: мениск, ахиллово сухожилие. Случаются и чисто спортивные переломы костей: хронические перегрузки вызывают перестройку костной ткани. Она становится очень хрупкой. Нагрузки выдерживает, но если есть травмирующая сила, то кости запросто ломаются. Вот, например, гимнаст, дважды олимпийский чемпион Сережа Хорьков одновременно является и абсолютным чемпионом по количеству операций: перелом голени, перелом большой берцовой кости, разрыв ахилла, надрыв большой грудной мышцы... Все эти травмы и были результатом хронических перегрузок. Страшнейший вывих стопы — не просто ногу подвернул, а вывихнул так, что между ступней и голеностопом были только мягкие ткани и кожа, за счет них она и держалась!.. — А можно ли получать травмы из-за, скажем, генетической предрасположенности? — Думаю, нет. Люди большого спорта уже прошли "профессиональный" отбор, и, если бы дело было в генах, они бы отсеялись еще на ранних этапах. Все упирается в рациональность спортивного режима. Многое зависит и от грамотности тренера, ведь зачастую мы видим, как незалеченных спортсменов гонят вперед, за "золотом", за большими победами. Часто, желая на малое время снять боль, используют локальные средства: заморозку, уколы. Да, они снижают болевой порог, когда живая ткань кричит и молит о помощи. Затем это приводит к рецидивам, хроническим заболеваниям. Но все же уровень нынешней спортивной медицины дает больше шансов вернуться к полноценному спорту, чем раньше — лет двадцать—тридцать назад. — И в чем же разница? — В частности, спортивная хирургия широко использует на практике малоинвазивные операции, то есть малотравматичные. И теперь степень операционной травмы минимизирована, поскольку любая открытая хирургия травматична — ткани приходится разрезать, чтобы "войти внутрь и посмотреть". Сейчас это достигается благодаря артроскопической хирургии, позволяющей делать многие операции на суставах посредством маленьких прокольчиков. В одно крошечное отверстие в суставе вводится волоконная оптика с миниатюрнейшими видеокамерами, а изображение передается на экран монитора. Через другое вводятся инструменты. Манипулируя современной техникой, при большом увеличении можно "забраться" в любой уголок сустава и провести максимально щадящую, с минимальной травмой для тканей, современную операцию. Больные на третий день покидают больничные палаты на своих ногах. Кроме того, есть возможность делать подобные операции почти амбулаторно. — Меня вот что интересует. А не в детстве ли закладывается фундамент для будущих травм? — Основное количество травм накапливается не в детстве. В этом возрасте организм пластичный, он растет, ткани обладают колоссальными возможностями к регенерации. И детские травмы менее опасны, чем повреждения во взрослом спорте. Например, я могу судить по спортивной гимнастике и говорить о том, что бывают не генетические, а врожденные особенности. Когда структура мышц подвержена более частому травматизму. Была одна пациентка, пятнадцатилетняя гимнастка, у нее болел коленный сустав — перелом опорного хряща. Но проблемы со здоровьем возникли не из-за спорта, а в силу врожденных особенностей организма. А хрящи восстанавливаются крайне сложно. И никогда — до изначального качества. Эта девочка вернулась на помост, но вскоре снова получила травму. Могу сказать одно: каждого ребенка перед тем, как он начнет заниматься в какой-нибудь секции, надо тщательнейшим образом обследовать — подходит ли для него этот вид спорта. — А доводилось когда-нибудь биться за жизнь пациентов, с "того света" их вытаскивать? — Ну ЦИТО — это все-таки не институт Склифосовского... Хотя на самом деле доводилось. Был период, когда спортсмены еще могли активно пользоваться анаболическими препаратами, поскольку тогда все только и начиналось. В Москве в 1984 году проводился чемпионат мира по тяжелой атлетике. Уровень ответственности — огромный, потому что медали нужно завоевывать. И вот к нам поступил Леонид Тараненко, который с помощью стероидов укреплял мышцы спины. И перед нами стояла задача — не вылечить его, а спасти человеку жизнь. Потому что у Тараненко началось внутреннее загноение. Начали оперировать. Такого количества гноя я больше никогда в своей жизни ни видел. Два с половиной литра гноя в Лене было! А шрамы, полученные на операционном столе, Тараненко потом при друзьях в шутку выдавал за боевые. Мол, в Афганистане в него "духи" малость постреляли!
