Надежда сплетается с безнадежностью, как стихи и проза. Стих бьет качеством, проза — количеством. И то, и это нас всех касается. Судьба слепа, Москва глазаста. Ей только часто бьют промеж. Бесцветный день лет этак на сто: Удачей кончился мятеж. F F F Но не хватит ли слов? Попробуем перейти к делу. В идеальной технологии На поверхности земной Надо сделать вещи многие Из какой-нибудь одной. Назовем все это модулем. Модуль — плата, модуль — сталь. Это главная деталь, Мы назвать ее попробуем. Есть слова такие мудрые, Есть легчайшие слова. Переводы — дело трудное: Измени порядок слов — Потрясение основ. Это касается всего остального — или мы попробуем перейти к прозе. Она удобнее, ибо попроще будет. Мы с большим удовольствием к ней и переходим. По земле. А к стихам перелетаем по воздуху. Стих сжат (угрюм и тесен), но он не только делает свободнее, он обожает освобождать всех, кто его слышит. А уж тем более тех, кто живет им, так сказать, дышит. F F F Тут начинается большое разделение труда. Если стих освобождается для гордости, то все трудности достаются прозе. Но чаще бывает обратное. Стихи для всего удобнее: и для счастья, и для гордости. Надежность бывает только в квитанции Госстраха. Это как тот анекдот: "Вы не подскажете, где у вас тут Госстрах?" Недоуменное пожатие плечами. Ответ: "Знать не знаю. Госужас — вот он, перед вами". F F F Ну и что он такое — ваш модуль? Разумеется, ничего. Это только пример (или примерка). Вы уже видите, какие составные детали рядом (над людьми): металлические, поперечно-челюстные есть вместо несовершенных двуногих (то есть нас с вами). Вы знаете, в чем тут вся разница? Я в состоянии выдумать и черта, и дьявола, и стальные модули, а вот они меня — нет. И в заключение. Ночная птица Перетянул, Перетерпел. Вот и послушай Новый мотив: Был ты не промах, Сладко ты пел, Что же ты жив, Что же ты жив? Все понимаешь Ты по ночам. Молча лежишь, Знаешь тайком. Так уж обиды Ты не встречал? Так уж с неправдой Ты не знаком? Чем же ты горд? И чему же ты рад? Перед собою Сам распрямись. Если живешь — Хаживал брат, Как на медведя, На компромисс. Сколько их было, Комнат стальных, Мелких годов, Крупных минут... И не кивай На остальных — Пусть на тебя уж Лучше кивнут. Что-то ты понял, Что-то видал, Мог бы утратить Милый наив. Не прекращался Старый скандал, Что же ты жив, Что же ты жив? F F F А в парке Павловском поднялся в небо дождь. Сквозь листья темные и светлые попарно. По глади озера там круговая дрожь Прошла от берега и в центре вдруг пропала. А в парке Павловском отсутствует зима. И снова зелены и золото, и охра. И над дорожками, где только было мокро, Туч предгрозовые клубятся терема. А в парке Павловском по глинистой тропе Идешь и в сторону отводишь чьи-то ветви. И, встретив Дельвига в гуляющей толпе, Вдруг догадаешься, в каком ты нынче веке.
