Премьерный спектакль "Левша", поставленный в Вахтанговском театре, обнаружил животрепещущую связь театра с жизнью и открестился от лозунга "Искусство для искусства". Премьеру сдали аккурат в тот момент, когда первый российский президент Борис Ельцин как будто добровольно ушел в отставку. На сцене же по воле авторов спектакля доброго царя вынудили покинуть престол. А также в финале произнесли несколько сакраментальных фраз, от которых зал проняло до печенок. Сюжет Лескова, как выяснилось, до сих пор остается вневременной притчей — инициатива наказуема: тульский мастер аглицкую блоху на подковы подковал, за что и сгинул. В Вахтанговском на эту тему вышел энергичный лубок. Соответственно нехитрому жанру, лесковский текст где надо подрезали, где надо упростили. Посредством художника Анатолия Исаенко "Левшу" раскрасили, как лоскутное одеяло. Пестрота костюмов (Светлана Синицына) временами заставляла даже отнести "Левшу" к разряду детских зрелищ. А лирические сцены Левши (Олег Лопухов) и Машки (Ольга Тумайкина) эти подозрения только усиливали. Впрочем, изъяны инсценировки лихо покрывала энергетика спектакля — фирменный знак режиссера Александра Горбаня. Вообще, энергоемкость его постановок имеет феноменальное и порой необъяснимое воздействие: зритель, даже снобистски настроенный, увлекается, артисты на сцене играют с азартом. Тем более что на сцену режиссер вывел до тридцати человек, что в Вахтанговском уже давно никто не делал. Причем большая часть участников спектакля — молодежь, на которую в театре никто ставку не делает. Главный герой Левша ушел на второй план, уступив место двум другим положительным героям — государю императору в исполнении Виктора Зозулина и атаманше Платовой — Марии Ароновой. Царь у Зозулина получился замечательный, так же, как и его царское окружение — Владимир Коваль, Евгений Федоров, Александр Галевский, Алексей Пушкин... Мария Аронова в роли Нюрки Платовой подтвердила свой статус звезды, но не восходящей, а прочно укрепившейся на вахтанговском небосклоне. В финале, когда исчезнет блоха в кокошнике (замечательный эпизод Нонны Гришаевой) и пестроту сменит серая мрачность, а мизансцена по атмосфере и даже визуально напомнит перовскую "Тройку", зазвучит текст о бесконечных безобразиях в России. Самое интересное, что грубое и прямое воздействие текста на зрителя имеет успех.
